Поиск

Шырав ĕçĕ:

курнӑ (тĕпĕ: кур) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Вӗсем пите нумайӑн, тимӗр, йывӑҫ, чул катӑкӗсенчен те нумай тӗрлӗрех хӑйсем, тӗрлӗрӗн манитсенчен, материсенчен тата ӗнер выльӑх хӑй ӗҫленӗ чух усӑ курнӑ хатӗрсенчен те нумай тӗрлӗрех.
Их страшно много, и они разнообразны гораздо более, чем куски железа, дерева, камня, разнообразнее монет, материй и всех орудий, которыми работало вчера животное.

«Мов» // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 684–692 стр.

Ачи, амӑшӗн кӑкӑрӗ ҫумне пичӗпе ҫыпҫӑнса, хӑравҫӑ куҫӗпе ҫынсем ҫине вӑрттӑн пӑха-пӑха илет, — вӑл хӑй пурӑнма пуҫланӑ малтанхи кунах хӑраса курнӑ пулас, хӑрушлӑх вара ун чунӗнче ӗмӗрлӗхех пӑрланса юлнӑ.
Ребенок, прильнув щекой к ее груди, искоса, с холодным ужасом в глазах смотрит на людей, — он, видимо, был напоен страхом в первый день жизни, и страх заледенел в нем на все дни ее.

Кичемлӗх патшалӑхӗ // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 671–683 стр.

Анчах та ҫав лӑпкӑлӑх — ҫиелтен пӑхма ҫеҫ; ӑна-кӑна курнӑ ҫын куҫӗнче хулан мӗнпур киленӗҫне тутанас вӑйлӑ кӑмӑл туйӑнсах тӑрать.
Но под этим внешним спокойствием зрелого опыта чувствуется напряженное желание изведать все наслаждения города.

Эпӗ чухӑнлӑха кирек ӑҫта та курнӑ, анчах Ист-Сайдри чухӑнлӑх вӗсенчен пуринчен те хӑрушӑрах та тискертерех.
Я всюду видел нищету, но ужас нищеты Ист-Сайда — мрачнее всего, что я знаю.

Сарӑ шуйттан хули // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 659–670 стр.

Эпӗ чухӑнлӑха нумай курнӑ, эпӗ унӑн кӑвакарнӑ, шӑмӑллӑ, юнсӑр сӑн-питне лайӑх паллатӑп.
Я очень много видел нищеты, мне хорошо знакомо ее зеленое, бескровное, костлявое лицо.

— Акӑ ыйт-ха, унран хир мӗнлине, вӑл курнӑ.
— Спроси-ка его, какое оно, он видел.

Инкер-синкер // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 191–208 стр.

Шыв турттараканӑн хӗрӗ — Катька — нӳхрепре усал ҫурине курнӑ та — хӑраса ӳкнӗ!
Водовозова Катька видела чертика в погребе, — испугалась.

Ҫавна курнӑ пулсан, хӑвӑр пама пулнӑ пӑр сольдо вырӑнне иккӗ тыттарнӑ пулӑттӑр!
Если б вы видели это, вы дали бы мне два сольдо вместо обещанного одного!

Итали ҫинчен хунӑ юмахсем // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 166–190 стр.

— Сирӗн садӑрти тӗлӗнмелле лайӑх улмасемпе эпӗ ҫав пылчӑк пуҫлӑ йӗксӗксене тӗл персе тивертнине курнӑ пулсан, эсир пӑшӑрханман пулӑттӑр, — эх, эсир ҫавна курнӑ пулсанччӗ!
— Но, право, вы не беспокоились бы так, если б видели, как метко попадал я прекрасными плодами вашего сада в грязные головы этих мошенников, — ах, если б вы видели это!

Кушак пек чӗрӗскер, Нунча ун умне пӗшкӗнчӗ те, ыттисемпе пӗрле кула-кула: — Хӗрӗм, — терӗ хӑйӗн вӑйлӑ аллипе хӗрӗн сапаланнӑ ҫӳҫне якатса, — ачамҫӑм, пӗлес пулать: чӗре вӑл вӑйӑра, ӗҫре, юратура пиҫет — пурнӑҫ курнӑ хӗрарӑм чӗри вӑл, пурнӑҫа ӑна вӑтӑртан аякка иртсен тин пӗлсе ҫитетӗн… ан кӳрен, хӗрӗм!
Бодрая, словно кошка, Нунча наклонилась над нею, смеясь вместе со многими: — Дитя, — говорила она, поглаживая рассыпавшиеся волосы девушки своей сильной рукой, — дитя, надо знать, что наиболее сильное сердце в забавах, работе и любви — сердце женщины, испытанной жизнью, а жизнь узнаешь далеко за тридцать… дитя, не огорчайся!..

Йӑлтах — ҫапла иккен, темиҫе хутчен те тӗлӗкре курнӑ пекех — паллӑ ҫын, пуян, юратмалла.
Всё — так, как должно быть; именно таким она видела его много раз во сне — богатым, знаменитым и любимым.

Тата ҫакна курнӑ: ҫурма ҫула ҫитсен вӑл чарӑннӑ та, пуҫӗнчен плащ, капюшонне сирсе, вӑрахчен хула еннелле пӑхса тӑнӑ; лерен, тӑшман лагерӗнчен те, уйра пӗр пӗччен тӑракана асӑрханӑ, вара хӑй пекех хура кӗлеткесем ун патнелле васкамасӑр, асӑрханса ҫывхарнӑ.
Видели, как она на полпути остановилась и, сбросив с головы капюшон плаща, долго смотрела на город, а там, в лагере врагов, заметили ее, одну среди поля, и, не спеша, осторожно, к ней приближались черные, как она, фигуры.

Анчах та пӗринче, пӗр шӑпӑрт вырӑнта, хула стени патӗнче, амӑшӗ тепӗр хӗрарӑма курнӑ: вилӳт умне ҫӗр муклашки пек, пӗр хускалми кукленсе ларса, хурлӑхлӑ пит-куҫпа ҫӑлтӑрсем ҫине пӑхса кӗлтунӑ вӑл, стена ҫинче, ун пуҫӗ тӑрринче, шӑппӑн хуралҫӑсем калаҫкаланӑ, чулсене перӗнсе хӗҫпӑшал шӑлтӑртатса илнӗ.
Но однажды, в глухом углу, около городской стены, она увидала другую женщину: стоя на коленях около трупа, неподвижная, точно кусок земли, она молилась, подняв скорбное лицо к звездам, а на стене, над головой ее, тихо переговаривались сторожевые и скрежетало оружие, задевая камни зубцов.

Стенасем ҫинчен ҫынсем тӑшман хулана ҫывӑхран ҫывӑхрах хупӑрласа илнине, вут-ҫулӑм тавра вӗсен хура мӗлкисем вылянине курнӑ; тутӑ утсем тулхӑрни, хӗҫпӑшал чӑнкӑртатни, ҫӗнтересси пирки иккӗленмесӗр хаваслӑн янӑратнӑ юррисем илтӗннӗ — тӑшман куллипе юррине илтнинчен йывӑрри мӗн пур тата?
Со стен видели, как всё теснее сжималась петля врагов, как мелькают вкруг огней их черные тени; было слышно ржание сытых лошадей, доносился звон оружия, громкий хохот, раздавались веселые песни людей, уверенных в победе, — а что мучительнее слышать, чем смех и песни врага?

Темле, татса пӑрахма пулман япалана ҫыхса лартнӑ пек, ҫынсем тем ӗҫ ҫинчен шухӑшланӑ пек, пӗр вырӑнта тӑнӑ, хӑшӗсем ним чӗнмесӗр аманнисене йӑтнӑ, вилӗсене пуҫтарнӑ; ыттисем, тӗлӗк курнӑ пекех, анраса кайса, темле, ним тума пӗлмесӗр, лешсем ӗҫленине пӑхса тӑнӑ.
Топтались на одном месте, точно опутанные чем-то, чего не могли разорвать; одни молча и озабоченно носили раненых, подбирали трупы, другие точно во сне смотрели на их работу, ошеломлённо, в странном бездействии.

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

Малта, юханшыв леш енче, ҫынсем пӗр тӗттӗм ҫурт курнӑ — унта вӗсене «вӑл», хуҫи, кӗтнӗ.
Впереди, за рекой, люди видели тёмный дом — там ждал их «он», царь, хозяин этого дома.

Ку сасса эпӗ тахҫан илтнӗ пек туйӑнчӗ мана, ҫакӑ ҫӳлӗ, сарлака хулпуҫҫиллӗ ӳт-пӗве те, тӑрӑхларах питлӗ, кӑвак куҫлӑ сӑн-сӑпата та курнӑ пек.
Голос был мне знаком, и я где-то видел эту высокую широкоплечую фигуру с овальным лицом и большими голубыми глазами.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Эпир унпа иксӗмӗр те, ҫынна ҫапла тӳсме ҫук хӑрушшӑн асаплантарнине куҫ умӗнче пекех курнӑ пирки, ним пӗлми пулса каятпӑр.
Мы оба с ним были как пьяные под влиянием вставшей перед нами мучительной и жестокой картины пыток.

Ҫапах та юрӗ ӗнтӗ, эпӗ санран ыррине ҫеҫ курнӑ: эсӗ маншӑн пӗртен пӗр ҫын пултӑн, эпӗ ҫавна нихҫан та манассӑм ҫук.
Но всё же ничего я от тебя, кроме хорошего, не видела: ты был один еще первый такой, и я про это не забуду.

Эпӗ хам та ӗҫлесе курнӑ, пӗлетӗп йӳҫӗ кӑшман куҫҫуль сӑрхӑнтарнине…
Я сам тоже работал, знаю, как редька слезы выжимает…

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика