Поиск

Шырав ĕçĕ:

туйӑмпа (тĕпĕ: туйӑм) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Эсӗ хӑвна кӑштах чартӑн, хаярлӑха кӑмӑллӑ туйӑмпа улӑштартӑн, пирӗнпе картла выляма килӗшрӗн, йӗркеллӗ калаҫрӑн, ҫавӑнпа та эпӗ халӗ пӗтӗм чӗрене уҫса кӑтартатӑп, — акӑ, кур!
А ты себя укоротил несколько, сменил гнев на милость, в картишки с нами согласился перекинуться, поговорил толково, и вот уж я — весь тут!

XIII сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Вӑл вӑйлӑ мухмӑр чухнехи пек туйӑмпа вӑранчӗ: унӑн ӗҫесси килет, пуҫӗ тӳсме ҫук ыратать, ҫӑвар ӑшӗ типсе ларнӑ, вӑхӑт-вӑхӑт кӑмӑлӗ пӑтранать, хӑсасси килет.
Он поднялся, испытывая такое ощущение, как в часы тяжелого похмелья: его томила жажда, нестерпимо болела голова, во рту было сухо, временами подступала легкая тошнота.

XII сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Тавралӑха темле тӗлӗнмелле туйӑмпа пӑхса ҫаврӑнчӗ; мӗн пулса иртнине ҫаплах ӗненмерӗ-ха вӑл.
Потом осмотрелась с каким-то странным чувством: происшедшее казалось ей невозможным.

Ыран // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 37–45 стр.

Вӑл ҫав тери ачашшӑн, ҫав тери ырӑ туйӑмпа, чун-чӗрене витермелле калаҫать.
Она говорила неотразимо по-человечьи, — так ласково, с таким хорошим чувством.

Инкер-синкер // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 191–208 стр.

— Эпӗ яланах сахал калаҫатӑп та, анчах мӗнле каламаллине пӗлетӗп, — терӗ йывӑрлӑхсене чӑтӑмлӑн тӳссе ирттерекен ҫын, хӑйӗн тивӗҫлӗхне тытма пултарнӑ туйӑмпа, пурнӑҫри сивчирпе кӗрешме пӑрахмасӑр.
— Я всегда говорю немного, да знаю, как сказать, — с чувством собственного достоинства произнес стоик, не уставая бороться с своей лихорадкой.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Унӑн куҫӗсем сӑмахпа каласа ӑнлантарма ҫук тӗлӗнсе, ҫуталса пӑхаҫҫӗ, пичӗ хӗрӳллӗ туйӑмпа сасартӑк хӗрелсе кайрӗ.
В глазах его светилось неизъяснимое словами изумление, и лицо вдруг вспыхнуло горячим чувством.

Куҫхаршийӗсене вӑл те пысӑк шухӑшлӑн, те хурлӑхлӑн пӗркелет, куҫӗсем те ӗлӗкхилле мар, пачах урӑхла туйӑмпа пӑхаҫҫӗ.
Над бровями носится не то важная, не то скорбная мысль, глаза говорят много такого, чего не знали, не говорили прежде.

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Обломов та кунта ҫавнашкалах, диван ҫинче хускалми ларнӑ хушӑрах, йӑлт курать; такам уншӑн тӑрӑшса ҫивӗччӗн чупкалать; ыран хӗвел тухмӗ, пӗлӗте тӑвӑл хуплӗ, тӗнче тӑрӑх тӑвӑллӑ ҫил тустарса ҫӳрӗ, ҫапах Обломов сӗтелӗ ҫинче яшка та шарккух та пулӗ, ҫапах унӑн кӗпе-йӗмӗ таса та ҫӗнӗ пулӗ, ҫапах стена ҫинче эрешмен картисем пулмӗҫ, — Обломов ҫакна кам тунине пӗлмӗ те, хӑйшӗн мӗн тӑвас килни ҫинчен те шутлама ӳркенӗ, анчах вӑл мӗне кӑмӑлланине Агафья Матвеевна сисӗ те сӑмси умнех илсе пырса парӗ, Захар пек чӑртмаххӑн мар, пылчӑклӑ алӑсемпе мар, хаваслӑн та йӑвашшӑн пӑхса, чӗререн парӑннӑ туйӑмпа кулкаласа, ҫара чавсаллӑ таса та шурӑ аллисемпе илсе пырса парӗ.
так и тут Обломов, сидя и не трогаясь с дивана, видел, что движется что-то живое и проворное в его пользу и что не взойдет завтра солнце, застелют небо вихри, понесется бурный ветр из концов в концы вселенной, а суп и жаркое явятся у него на столе, а белье его будет чисто и свежо, а паутина снята со стены, и он не узнает, как это сделается, не даст себе труда подумать, чего ему хочется, а оно будет угадано и принесено ему под нос, не с ленью, не с грубостью, не грязными руками Захара, а с бодрым и кротким взглядом, с улыбкой глубокой преданности, чистыми, белыми руками и с голыми локтями.

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ах, ыран та, малашне те ҫакӑн пек ҫулӑмлӑ туйӑмпа пурӑнас пулсанччӗ!
Ах, если б этот же огонь жег меня, какой теперь жжет — и завтра, и всегда!

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Ку пире парка… парка аса илтерет! — пысӑк туйӑмпа каларӗ вӑл.
это напомнит нам парк… парк! — повторила она с чувством.

III сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Эхер те Ольгӑн тепӗр чухне Обломов пирки, хӑй ӑна юратни пирки шухӑшламалла пулса тухсан, ҫак юратуран чӗрере пушӑ вырӑн тата пушӑ вӑхӑт юлнӑ пулсан, эхер те унӑн ыйтӑвӗсем ҫине ответ пама Обломов пуҫӗнче тулли те яланах хатӗр ответсем пулмасан, Ольгӑн кӑмӑлӗ чӗннине хирӗҫ Обломовӑн кӑмӑлӗ шарламасан, Ольгӑн хавхаланӑвӗ, пурнӑҫшӑн ҫуннине хирӗҫ вӑл ним тумасӑр, хӗрӳ туйӑмпа ҫеҫ хирӗҫ пӑхсан, Ольга йывӑр шухӑша путать; темӗн сивӗскер, ҫӗлен пек, унӑн чӗрине шуса кӗрет, ӑна ӗмӗтсенчен вӑратать, вара юратӑвӑн ӑшӑ та халапри пек тӗнчи темле кӗрхи кун евӗрлӗ пулса тӑрать, — ун чухне пур япаласем те сӑрӑ тӗслӗн курӑннӑн туйӑнаҫҫӗ.
Если Ольге приходилось иногда раздумываться над Обломовым, над своей любовью к нему, если от этой любви оставалось праздное время и праздное место в сердце, если вопросы ее не все находили полный и всегда готовый ответ в его голове и воля его молчала на призыв ее воли, и на ее бодрость и трепетанье жизни он отвечал только неподвижно-страстным взглядом, — она впадала в тягостную задумчивость: что-то холодное, как змея, вползало в сердце, отрезвляло ее от мечты, и теплый, сказочный мир любви превращался в какой-то осенний день, когда все предметы кажутся в сером цвете.

XI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ольгӑн хӗрарӑмла йӑли пӗтӗмпех ачашшӑн сывланинчен тытӑнса тӑчӗ; Обломов ун ӑсӗн хусканӑвӗсене ҫитесшӗн тӑрӑшни пӗтӗмпех вӑйлӑ туйӑмпа хӗмленчӗ.
Вся ее женская тактика была проникнута нежной симпатией; все его стремления поспеть за движением ее ума дышали страстью.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Иккӗшӗ те вӗсем, пӑлханнине палӑртмасӑр, шалти вут-ҫулӑмпа асапланчӗҫ, пӗр пек туйӑмпа чӗтрерӗҫ: иккӗшӗн те куҫӗсене пӗр пек шухӑш-кӑмӑлпа пулнӑ куҫҫульсем тулчӗҫ.
Оба они, снаружи неподвижные, разрывались внутренним огнем, дрожали одинаким трепетом; в глазах стояли слезы, вызванные одинаким настроением.

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Унӑн сӑнӗ кӑмӑла ҫемҫетен йӑваш туйӑмпа ҫуталчӗ: вӑл телейлӗ.
Лицо его сияло кротким, трогательным чувством: он был счастлив.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫиелтен пӑхсан, вӑл хӑй улпутне чуралла юрама тӑрӑшни пачах курӑнмасть, улпутпа калаҫнӑ чухне вӑл хӑйне хытӑ кӑмӑллӑ, именӳсӗр тыткалать, вӑк-тӗвекшӗнех ҫиленет, малтан каланӑ пек, хапха умӗнче тусӗсемпе пухӑнса тӑрсан, улпута хурласа калаҫать; анчах вӑл Илья Ильича хӑйне мар пулсан та, 0бломовӑн ячӗпе ҫыхӑнса тӑракан, хӑйшӗн хаклӑ япаласене пурне те тӑванла ҫывӑх туйӑмпа парӑннине пачах хур тумасть, вӑхӑтлӑха ҫеҫ тиркет.
Наружно он не выказывал не только подобострастия к барину, но даже был грубоват, фамильярен в обхождении с ним, сердился на него, не шутя, за всякую мелочь, и даже, как сказано, злословил его у ворот; но все-таки этим только на время заслонялось, а отнюдь не умалялось кровное, родственное чувство преданности его не к Илье Ильичу собственно, а ко всему, что носит имя Обломова, что близко, мило, дорого ему.

Тавҫӑрса илмелле мар пысӑк туйӑмпа каларӑм ун ҫинчен!
С непостижимым чувством я рассказывал о нём!

Саккӑрмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Хайхискер, пурте харӑс тӑриччен малтан вӑранса, пурне те сиссе-пӗлсе тӑнӑ тӑркачӑ сисмесӗр-пӗлмесӗр тӑнӑ манӑҫлӑ туйӑмпа эпӗ доктор ҫинчен шухӑша кайрӑм та, вӑл ывӑлӗ патне фронта пыни ҫинчен Ромашов мӗн каласа панине асӑма илтӗм.
И вот, проснувшись ещё до подъёма и находясь в том забытьи, когда всё чувствуешь и понимаешь, но даёшь себе волю ничего не чувствовать и не понимать, я стал думать о докторе и вспомнил рассказ Ромашова о том, как доктор приезжал к сыну на фронт.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Кун пек тӗлӗк курнӑччӗ эпӗ, анчах хам чӗлхесӗррине тахҫанах маннӑ туйӑмпа, шӑпах чӑн пулнӑ пек, малтанхи кун кӑна куртӑм.
Это был повторяющийся сон, но с таким реальным, давно забытым чувством немоты я видел его впервые.

Ҫак мӗскӗн хире мӗнле туйӑмпа пӑхнине епле каласа парам-ши, вӑл хир тем пысӑкӑш ҫурма ункӑсемпе каскаланнӑ та, ирпеле ӑна Ленинград хӗвелӗн васкаман ҫути сӳрӗккӗн ҫутатать.
Не знаю, как объяснить чувство, с которым я смотрела на бедное поле, разрезанное огромными полукружиями и освещённое неярким, медленным светом ленинградского солнца.

Халь шухӑшлӑр ӗнтӗ мӗнле туйӑмпа итлерӗм эп ҫак калаҫӑва.
Теперь представьте себе, с каким чувством я слушал этот разговор.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика