Поиск

Шырав ĕçĕ:

йӑла сăмах пирĕн базăра пур.

йӑла (тĕпĕ: йӑла) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ку йӑла лешсене кӳрентернӗ, ҫавӑнпа та вӗсем ӑна; «Эсӗ туртӑнтарман уххӑн ҫивчӗлетмен сӑнни-ха, пире сан пеккисем пинӗ-пинӗпе тата санран икӗ хут аслисем те ҫавӑн чухлӗнех хисеплесе, пӑхӑнса тӑраҫҫӗ», тенӗ.
Это оскорбило их, и они, назвав его неоперенной стрелой с неотточенным наконечником, сказали ему, что их чтут, им повинуются тысячи таких, как он, и тысячи вдвое старше его.

I сыпӑк // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 50–69 стр.

Ун пеккине эпир илтессе те нихҫан илтмен: черногорецсем хушшинче ҫеҫ ӗлӗк ун пек йӑла пулнӑ, тетчӗҫ ваттисем, йыгансем хушшинче нихҫан та пулман!
Этого и слыхом не слыхано было; только в старину у черногорцев так было, говорили старики, а у цыган — никогда!

Макар Чудра // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 7–19 стр.

Курӑнсах тӑрать, ятлаҫас йӑла уншӑн пулсан, чӗлӗм ӗмме хӑнӑхса ҫитнӗ евӗрех, хӑнӑхнӑ япала.
Видно было, что ворчанье и ругань составляли для него такую же привычку, как сосанье трубки.

Арманта // Василий Алагер. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 34–45 стр.

Андрей Иваныч вӗрентнӗ йӑла.
Андрей Иваныч научился привычке.

17-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Петьӑн ирӗксӗрех килӗшмелле пулчӗ: выляса илнӗ хыҫҫӑн пӑрахас йӑла ҫук-ҫке-ха.
Петька вынужден был согласиться: после выигрыша не принято отказываться.

9-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

— Ун пек йӑла ҫук манӑн, — килӗшмерӗ Федя.
— Привычки такой не имею, — отказался Федя.

«Эпӗ ӑна чуптӑвасшӑн ӑмсантӑм, — сехӗрленсе шухӑшларӗ Обломов, — ку йӑла — тирпейсӗр кодексӗ тӑрӑх айӑпа тивӗҫлӗ преступлени туни вӗт тата пирвайхи, ниме тӑман пӗчӗк япала мар!
«Я посягал на поцелуй, — с ужасом думал он, — а ведь это уголовное преступление в кодексе нравственности, и не первое, не маловажное!

XI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Вӑл арӑслан пек пуласшӑн мар, хӑйне хисеплекен кӑнттам ҫынна ҫивӗч сӑмахпа каласа чарасси, ӑсӗ хӑвӑрт ӗҫленипе пӗтӗм хӑнасене пӳлӗмӗпех тӗлӗнтересси, кам та пулин кӗтесрен: «браво! браво!» тесе кӑшкӑрасса кӗтес йӑла ҫук.
Она не хочет быть львицей, обдать резкой речью неловкого поклонника, изумить быстротой ума всю гостиную, чтоб кто-нибудь из угла закричал: «браво! браво!»

Манӑн мӑнаҫланас йӑла ҫук, эпӗ хам чӗререн вӑтанмастӑп…
Видите, у меня нет самолюбия, я не стыжусь сердца…

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫавна татса пама ултав та, сивӗнни те кирлӗ мар ӗнтӗ, лӑпкӑ та телейлӗ чӗре ӗмӗрех пӗр тикӗсӗн тапни кирлӗ, ӗмӗрех тулли пурнӑҫ, пурнӑҫӑн ӗмӗрхи сӗткенӗ, йӑла тирпейӗ тӗлӗшӗпе сывлӑхлӑ пулни кирлӗ.
За решением ее ведь уже нет ни измен, ни охлаждений, а вечно ровное биение покойно-счастливого сердца, следовательно, вечно наполненная жизнь, вечный сок жизни, вечное нравственное здоровье.

Тата ача чухнехи вӑхӑтпа шкул — ҫак икӗ вӑйлӑ пружина, унтан Обломовсен ҫемйинче вырӑссем нимӗҫ ачине чӗререн савса ачашлани, кайран вӑл Обломовран вӑй-халӗпе те, йӑла тӗлӗшпе те вӑйлӑ пулни вӗсене пӗр-пӗринпе ҫывхартнӑ; кунсӑр пуҫне, пуринчен ытларах, Обломовӑн чӗри таса, ҫутӑ та ырӑ пулнӑ, мӗн лайӑх, мӗн тин ҫеҫ уҫӑлса хӑйне палӑртать, чее мар, яланах ӗненекен ахаль чӗрене хирӗҫ чӗнет, вӑл ҫаксене пурне те юратнӑ.
Притом их связывало детство и школа — две сильные пружины, потом русские, добрые, жирные ласки, обильно расточаемые в семействе Обломова на немецкого мальчика, потом роль сильного, которую Штольц занимал при Обломове и в физическом и в нравственном отношении, а наконец, и более всего, в основании натуры Обломова лежало чистое, светлое и доброе начало, исполненное глубокой симпатии ко всему, что хорошо и что только отверзалось и откликалось на зов этого простого, нехитрого, вечно доверчивого сердца.

II сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ку та ывӑлне кӑларса янӑ — Германире ҫавнашкал йӑла.
И он отослал сына — таков обычай в Германии.

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ача ҫуралсанах ашшӗ-амӑшӗсен пирвайхи ӗҫӗ — тивӗҫлӗ йӗркесене май килнӗ таран тӗрӗсрех, йӑла тӑрӑх мӗн кирлине пӗрне те сиктерсе хӑвармасӑр туса ирттересси, тепӗр майлӑ каласан, ачана тӗне кӗртнӗ хыҫҫӑн вӑйлӑ ӗҫкӗ-ҫикӗ тӑвасси пулать; унтан ҫуралнӑ ачана тӑрӑшса пӑхасси пуҫланать.
Как только рождался ребенок, первою заботою родителей было как можно точнее, без малейших упущений, справить над ним все требуемые приличием обряды, то есть задать после крестин пир; затем начиналось заботливое ухаживанье за ним.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Обломов хӑй паллакан сӑн-питсене те курать, тӗрлӗ йӑла йӗркисене тунӑ чухне вӗсем пит-куҫӗсене мӗнле пӗркелентернине, мӗнле тӑрӑшнине, хӗвӗшсе ҫӳренине те курать.
Ему представлялись даже знакомые лица и мины их при разных обрядах, их заботливость и суета.

Ҫук, ҫук, ку вӑл ытла та чамасӑр йӑла!
Нет, нет, это уже чересчур щедрый обычай!

VIII сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

— Черккессен хӑни мухтать пулсан, мӗнпур япаланах ӑна хӑйне парнелес питӗ ырӑ йӑла пур, — терӗм эпӗ ытарлӑн.
— У черкесов есть очень милый обычай дарить гостю все, что он похвалит, — сказал я любезно.

Кунта, паллах, чӗре хушни пач та ҫук ӗнтӗ, ку вӑл пӗтӗмпе те чуралӑхпа пусмӑрлӑх ӗмӗрсем хушши хистесе хӑнӑхтарнӑ чи йӗксӗкле йӑла ҫеҫ.
Здесь сказывалось вовсе не движение признательного сердца, а просто омерзительная привычка, привитая веками рабства и насилия.

I сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Тепӗр чух эпӗ калаҫу хускатма хӑтлансан, вӗсем ман ҫине тӗлӗнсе кайса пӑхаҫҫӗ, хӑйсем чи-чи ансат ыйтӑва та ӑнланасшӑн мар, ҫав вӑхӑтрах тата ман алла чуптӑвасшӑн ӑнтӑлаҫҫӗ — Польша крепостничествинчен юлнӑ кивӗ йӑла.
Когда же я пробовал с ними разговориться, то они глядели на меня с удивлением, отказывались понимать самые простые вопросы и все порывались целовать у меня руки — старый обычай, оставшийся от польского крепостничества.

Ҫак йӑла ӑна предмете тарӑнрах вӗренме май панӑ.
Это помогало ему глубже усвоить предмет.

Ҫиччӗмӗш пай // Галина Матвеева. Яновская, Жозефина Исаковна. Карап ӑсти: повесть; вырӑсларан Г. Матвеева куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 2012. — 205 с.

Крыловӑн темӑна анлӑрах вӗренес йӑла пулнӑ, вӑл учебникра ҫырнине вӗреннисӗр пуҫне библиотекӑра ытти кӗнекесемпе журналсене илсе вуланӑ.
Однако Крылов обычно изучал вопрос шире, в библиотеке училища он брал другие книги или журналы.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика