Корпус чувашского языка

Вагонсем вӗлтлетсе иртнӗ чух, ҫурт стенисем чӗтреннӗ май, хӗрарӑмсен кӑкӑрӗсемпе арҫынсен пуҫӗсем силленсе илеҫҫӗ; карлӑклӑ балконсем ҫинче пӗчӗк ачасем йӑваланса выртаҫҫӗ, вӗсем те чӗтреҫҫӗ; вӗсем ҫак йӗрӗнчӗк пурнӑҫа чӑн-чӑн пурнӑҫ вырӑнне хума пӗчӗкренех хӑнӑхса пыраҫҫӗ.

Мелькание вагонов сотрясает стены домов, вздрагивают груди женщин, головы мужчин; на решетках балконов валяются тела детей и тоже дрожат, привыкая принимать эту отвратительную жизнь как должное, неизбежное.

Сарӑ шуйттан хули // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 659–670 стр.

Пӗрисем — ӗҫлеҫҫӗ, темскер ҫӗлеҫҫӗ е, конторкӑсем ҫине пуҫӗсене пӗксе, темскер шутлаҫҫӗ; теприсем, кашни самантрах куҫ умӗнчен чупса иртекен вагонсене пӑхса, чӳрече умӗнче ним ӗҫсӗрех лараҫҫӗ е чӳрече ани ҫинче кӑкӑрпа таянса выртаҫҫӗ.

Одни работают, что-то шьют или считают, наклонив головы над конторками, другие просто сидят у окон, лежат грудью на подоконниках и смотрят на вагоны, каждую минуту пробегающие мимо их глаз.

Сарӑ шуйттан хули // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 659–670 стр.

— Пурте унпа пӗрле выртаҫҫӗ.

— Все ложатся рядом с нею.

Инкер-синкер // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 191–208 стр.

Стена тӑрӑх темиҫе хут ҫӳлӗк тунӑ, унта пирус е шӑрпӑк курупкисем купаланса выртаҫҫӗ.

По стене в несколько линий тянулись узенькие полочки, на них лежали стопки папиросных и спичечных коробок.

Инкер-синкер // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 191–208 стр.

Ман пуҫ ҫинчи каштан ҫулҫисем ылтӑн тӗслӗ курӑнаҫҫӗ, ман ура айӗнче — касса татнӑ алӑ тупанӗ евӗр ҫулҫӑсем тем чухлӗ йӑванса выртаҫҫӗ.

Каштаны надо мною убраны золотом, у ног моих — много листьев, похожих на отсеченные ладони чьих-то рук.

Этем ҫурални // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 156–165 стр.

Анчах Коноваловӑн сылтӑм енчи тӑнлавран ҫӳлӗ ҫамки ҫинелле кӗрсе каякан ҫӗвек ҫукчӗ-ҫке, Кововаловӑн ҫӳҫӗ шурӑрахчӗ, кунӑн вӗттӗн-вӗттӗн кӑтраланса выртаҫҫӗ; Коноваловӑн сухалӗ илемлӗ те сарлакаччӗ, ку хырӑннӑ, мӑйӑх вӗҫӗсем, хохолӑнни пек, усӑнса тӑраҫҫӗ.

Но у Коновалова не было шрама от правого виска к переносью, рассекавшего высокий лоб этого парня; волосы Коновалова были светлее и не вились такими мелкими кудрями, как у этого; у Коновалова была красивая широкая борода, этот же брился и носил густые усы концами книзу, как хохол.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Вӑл каҫпа тин таврӑнчӗ — тӗксӗм хӑй, тӑрмаланнӑ ҫӳҫлӗ, ҫамки ҫинче тарӑн йӗрсем выртаҫҫӗ, кӑвак куҫне темле тӗтре карса илнӗ.

Он явился только к вечеру — хмурый, взъерошенный, с резкими складками на лбу и с каким-то туманом в голубых глазах.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Ҫав тери пысӑк кӑмака пекарнӗн виҫҫӗмӗш пайне йышӑнать, ун умӗнче, таса мар урайӗнче, ҫӑнӑх миххисем выртаҫҫӗ.

Громадная печь занимала почти треть пекарни; около нее на грязном полу лежали мешки муки.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Пур ҫӗрте те кантӑк ванчӑкӗсем сапаланса выртаҫҫӗ.

Повсюду валялись осколки разбитого стекла.

Ванчӑк чӳрече // Денис Гордеев. «Халӑх шкулӗ – Народная школа» №5/2019 стр. 56-60

Хӑватлӑн сарӑлса выртакан тӗксӗм тинӗс ҫуталать, ун тӑрӑх вырӑнӑн-вырӑнӑн уйӑх ҫинчен тирпейсӗррӗн тӑкӑннӑ йӑлтӑрккасем сапаланса выртаҫҫӗ.

Темное, могуче размахнувшееся море светлеет, местами на нем появляются небрежно брошенные блики луны.

Сокол ҫинчен хывнӑ юрӑ // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–74 стр.

Кӗсменсем, кӑпӑк кӑларса, шыврах выртаҫҫӗ.

Весла остались в воде, вспенивая ее.

II сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

Телеграмма ямасӑрах ҫывӑрма выртаҫҫӗ вара.

Так и спать легли, не послав телеграммы.

Лашалла хушамат // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 56–62 стр.

Чул хӳмепе беседкӑсем, гротсем тахҫанах ишӗле-ишӗле аннӑ, вӗсен вырӑнӗнче сапаланса выртакан кирпӗчсем, известка катӑкӗсемпе ҫӗрӗк пӗренесем йӑваланса выртаҫҫӗ.

От каменной ограды, беседок и гротов остались одни только следы в виде разбросанных кирпичей, известки и гниющих бревен.

Кулак йӑви // Василий Алагер. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 27–33 стр.

Унта та кунта сухӑрлӑ турпассем, пӗтӗрӗнсе ункӑланнӑ сарӑ ҫункавсем, хӑмӑр тӗслӗ йӗпе пӑчӑкӑ кӗрпи куписем купаланса выртаҫҫӗ.

Всюду лежали смолистая щепа, желтые кольца стружек, груды бурых сырых опилок.

4-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Вӑл Илле кунне аса илчӗ: устрицӑсемччӗ, ананасчӗ, дупельччӗ; халӗ акӑ хулӑн сӗтел ҫитти, уксуспа ҫу кӗленчисем, вӗсене те пробкӑпа мар, хутпа пӑкӑланӑ; турилккесем ҫинче пысӑк хура ҫӑкӑр татӑкӗсем, хуҫӑк авӑрлӑ вилккӑсем выртаҫҫӗ.

Он вспомнил Ильин день: устриц, ананасы, дупелей; а теперь видел толстую скатерть, судки для уксуса и масла без пробок, заткнутые бумажками; на тарелках лежало по большому черному ломтю хлеба, вилки с изломанными черенками.

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Агафья Матвеевна ҫӗре ларнӑ та кивӗ арчари ӑпӑр-тапӑрсене майлаштарать; ун тавра ҫӗтӗк-ҫатӑк купи, ваткӑ, кивӗ платьесем, тӳмесем, тир татӑкӗсем выртаҫҫӗ.

Агафья Матвеевна сидела на полу и перебирала рухлядь в старом сундуке; около нее лежали груды тряпок, ваты, старых платьев, пуговиц и отрезков мехов.

XVIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Эпӗ пурне те пуҫтарса ҫитерейменччӗ: чашӑк-тирӗксем, тумтирсем, арчасем халӗ те чӑлантах купаланса выртаҫҫӗ.

— Да я не все еще разобрал: посуда, одежа, сундуки — все еще в чулане горой стоит.

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫук, унӑн чернил кӗленчинче чернил туллиех, сӗтел ҫинче ҫырусем выртаҫҫӗ, ҫитменнине тата герблӑ хутсем ҫине ун аллипе ҫырнӑскерсем.

Нет, у него чернильница полна чернил, на столе лежат письма, бумага, даже гербовая, притом исписанная его рукой.

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Санӑн ӗмӗтленнӗ шухӑшусем, «вай пӗтиччен ӗҫлемелле, мӗншӗн тесен иксӗлми ҫӑлкуҫӗсене ӗҫе яма Российӑна алӑсем, пуҫсем кирлӗ (санӑн сӑмахусем); канма канлӗрех пултӑр тесен, ӗҫлемелле, канни — тепӗр пурнӑҫпа, аристократилле, пурнӑҫӑн илемлӗ енӗпе, художниксен тата поэтсен пурнӑҫӗпе пурӑннине пӗлтерет», тенисем те ҫав кӗтесрех выртаҫҫӗ.

— В этом же углу лежат и замыслы твои «служить, пока станет сил, потому что России нужны руки и головы для разработывания неистощимых источников (твои слова); работать, чтоб слаще отдыхать, а отдыхать — значит жить другой, артистической, изящной стороной жизни, жизни художников, поэтов».

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Захар таҫта пӑрахнӑ, — хирӗҫ тавӑрчӗ Обломов, — кунтах, таҫта кӗтесре выртаҫҫӗ.

— Захар куда-то дел, — отвечал Обломов, — тут где-нибудь в углу лежат.

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956