Поиск

Шырав ĕçĕ:

ӑслӑ сăмах пирĕн базăра пур.

ӑслӑ (тĕпĕ: ӑслӑ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Вӗсем чӑнах та салхуллӑ шухӑша яма пултараҫҫӗ, ак ҫакӑн пек шухӑша; кӑмӑл мӗн ыйтнине пурнӑҫлама май сахал пулнине тата арҫынсен характерне илсе пӑхас пулсан, хӗрарӑмсем ҫапах та упӑшкисене час-часах кирлӗ пек суйласа илме пӗлнине куратӑп, ҫакӑ вара хӗрарӑмсем мӗнле ҫутӑ та чипер ӑслӑ пулнине кӑтартать.
— А в самом деле, они могут наводить на грустные мысли, вот какие: если при таких ничтожных средствах судить о своих потребностях и о характерах мужчин, девушки все-таки довольно часто умеют делать удачный выбор, то какую же светлость и здравость женского ума показывает это!

XVIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Сыхланать те, ӑслӑ та тӑвать.
Осторожно и умно.

XIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Хӑй вара ӑслӑ, пултаруллӑ, ним ҫукран пуҫланӑскер, вӑтӑр ҫултах лайӑх вырӑн тупнӑ.
Он человек основательный: в тридцать лет, вышедши из ничего, имеет хорошее место.

Чухлӑрах ӑслӑ ҫынсем шухӑша кайса ҫӳреме, ӗмӗтленме юратаҫҫӗ, вӗсене лӑпкӑ пурнӑҫ килӗшет.
Люди обыкновенного ума бывают расположены к задумчивости, к тихой жизни и вообще наклонны мечтать.

VIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫавӑнпа та хӗрарӑмсен хушшинче пысӑк ӑслӑ ҫынсем пулмаҫҫӗ.
Потому и между женщинами не бывает людей великого ума.

Ӗнер Полозов тӑтӑшах ҫапла шухӑшланӑ: «Эпӗ санран аслӑрах, нумайрах та пурӑннӑ, ҫитменнине тата тӗнчере манран ӑслӑ ҫын та ҫук; сана вара, мемме, ҫара пакарта, манӑн итлесси пулас та ҫук — эпӗ хам ӑсӑмпа икӗ миллион пухрӑм (тӑваттӑ мар, икӗ миллион ҫеҫ пулнӑ имӗш), — пухса кур-ха акӑ, вара калаҫӑн», халӗ вара вӑл ак ҫапла шухӑшлама пуҫланӑ: «Вӑт мӗнле упа, ӑҫталла ҫавӑрса ячӗ; пӗлет пӑркалама», — Кирсановпа малалла калаҫнӑҫемӗн вара ун умне, упасӑр пуҫне, тата тепӗр чӗрӗ картина тухса тӑнӑ, ӗлӗк, хӑй гусар чухне курни аса килнӗ: Захарченко берейтор «Громобой» ҫинче ларать (ун чухне пикесем хушшинче, кавалер господасем — ҫар ҫыннисемпе статскисем — хушшинче те Жуковский балладисем паллӑ пулнӑ), «Громобой» вара Захарченко айӗнче тӑпӑртатса ҫеҫ ташласа тӑрать.
Вчера Полозову все представлялась натуральная мысль: «Я постарше тебя и поопытней, да и нет никого на свете умнее меня; а тебя, молокосос и голыш, мне и подавно не приходится слушать, когда я своим умом нажил два миллиона (точно, в сущности, было только два, а не четыре), — наживи-ка ты, тогда и говори», а теперь он думал: «Экой медведь, как поворотил; умеет ломать», — и чем дальше говорил он с Кирсановым, тем живее рисовалась ему, в прибавок к медведю, другая картина, старое забытое воспоминание из гусарской жизни: берейтор Захарченко сидит на Громобое (тогда еще были в ходу у барышень, а от них отчасти и между господами кавалерами, военными и статскими, баллады Жуковского), и Громобой хорошо вытанцовывает под Захарченкой.

VI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ӑслӑ ҫынсенчен чи асли салхуллӑ та янӑравлӑ сӑмахсемпе, мӑнаҫлӑ та тӗксӗм сасӑпа ӑна консилиум мӗн тума йышӑннине пӗлтернӗ.
Важнейший из мудрецов приличным, грустно-торжественным языком и величественно-мрачным голосом объявил ему постановление консилиума.

Халӗ ӗнтӗ вӑл завода мӗнле часрах сутса яма май тупасси ҫинчен ҫеҫ шухӑшланӑ: унӑн акцийӗсем тупӑш та, кредит та пачах та тенӗ пекех паман, завод ӗҫне вара майласа яма та пулман; вӑл тӗрӗс, ӑслӑ шухӑш тытнӑ, ытти пысӑк акцисем тытса тӑракан ҫынсене те акцисене чиксе хунӑ укҫана завода сутса ярсан ҫеҫ ҫӑлма пулни ҫинчен ӑнлантарса панӑ.
Он думал теперь только о том, чтобы поскорее устроить продажу завода, акции которого почти не давали дохода, кредита и дел которого нельзя было поправить: он рассудил умно и успел растолковать другим главным акционерам, что скорая продажа — одно средство спасти деньги, похороненные в акциях.

I // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫакӑн хыҫҫӑн ӑслӑ калаҫу пӗр хушӑ медицина ҫинчен пычӗ, кайран вара паллашма та вӑхӑт ҫитрӗ.
После этого несколько времени шел просвещенный разговор о медицине, а напоследок дошел и до цели знакомства, до приятного случая.

XVII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Дмитрий Сергеич «Тедеско г-жа упӑшки» пулнӑ пулсан, ун чухне, паллах, унӑн вилмелле те пулмастчӗ, вӑл пӑхӑнатчӗ, килӗшсе, лӑпланса ларатчӗ, хӑй йӗркеллӗ, ӑслӑ ҫын пулнӑ пулсан, ҫапла килӗшсе, лӑпланса ларнишӗн кӳренместчӗ те, пурте питӗ лайӑх пулатчӗ.
Если бы Дмитрий Сергеич был «муж г-жи Тедеско«, о, тогда, конечно, не было бы никакой надобности в его погибели, он покорялся бы, смирялся бы, и если бы был человек благородный, он не видел бы в своем смирении ничего обидного для себя, и все было бы прекрасно.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Упӑшки ӑслӑ, йӗркеллӗ ҫын пулнине кура ҫакӑн пек ӗҫсем чиперех майлашса кайнине нумай курнӑ эпир; кун пек чухне яланах общество ун пек арӑма пӗрре те тӗкӗнмест.
Мы видим много примеров тому, что благодаря благородству мужа дело устраивается таким образом; и во всех этих случаях общество оставляет жену в покое.

Кӑнтӑр апачӗ ҫинӗ хыҫҫӑн Машӑна лавҫӑ тытма 80 пус кӗмӗл укҫа параҫҫӗ, мӗншӗн тесен вӑл тӑватӑ ҫӗре ҫитмелле тухса каять, пур ҫӗрте те унӑн Лопухов запискине кӑтартмалла, — господа, манӑн пушӑ вӑхӑт пур, эпӗ сире курма хавас; вара пӑртак вӑхӑт иртсен, хӑрушӑ Рахметов килсе кӗрет, ун хыҫҫӑн майӗпен ҫамрӑксем пӗр ушкӑн пухӑнса ҫитеҫҫӗ те… вара ӑслӑ калаҫу пуҫланса каять, унта кашнинех тӑрӑ шыв ҫине кӑлараҫҫӗ, пулма пултарнӑ тӗрлӗрен тӗрес мар ӗҫсемшӗн ыттисем пурте тенӗ пекех ятлаҫҫӗ, хӑшӗсем тата, хавхаланса тавлашассинчен пӑрӑнса, Вера Павловнӑна каҫа мӗнле те пулин кӗскетме пулӑшаҫҫӗ, вара вӑл чылай ларнӑ хыҫҫӑн Маша ӑҫта кайса ҫухалнине, упӑшки епле ырӑ пулнине ӑнланса илет.
А после обеда Маше дается восемьдесят копеек серебром на извозчика, потому что она отправляется в целых четыре места, везде показать записку от Лопухова, что, дескать, свободен я, господа, и рад вас видеть; и через несколько времени является ужасный Рахметов, а за ним постепенно набирается целая ватага молодежи, и начинается ожесточенная ученая беседа с непомерными изобличениями каждого чуть не всеми остальными во всех возможных неконсеквентностях, а некоторые изменники возвышенному прению помогают Вере Павловне кое-как убить вечер, и в половине вечера она догадывается, куда пропадала Маша, какой он добрый!

XXVI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Калама ҫук ӑслӑ ӗҫ, Ньютон тупнӑ законпа танлашмалла.
Величайшее дело, стоит Ньютонова открытия.

XXII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Юрать, тӑмастӑп эпӗ, выртатӑп, мана кунта питӗ лайӑх: епле ӑслӑ эсӗ, савнӑ тусӑм, епле юратрӑм эпӗ сана.
— Да, я не буду вставать, я полежу, мне так хорошо здесь: какой ты умный за это, миленький, как я тебя полюбила.

XX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Епле ӑслӑ вӑл, епле ырӑ кӑмӑллӑ вӑл!
Как он умен, как он благороден, как он добр!»

XIX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ӑслӑ выльӑх ҫынна ӑнланать тесе тӗрӗсех калаҫҫӗ ҫав; хапха курӑна пуҫласанах, лаша чуппине чакарчӗ, хуҫи пекех пуҫне усрӗ те, килӗре пӑри тӳнӗ евӗр, йывӑрран пусса ута пуҫларӗ — ярса пусать те чарӑнса тӑрать…
Умное животное всегда понимает хозяина: завидев ворота, конь сразу замедлил шаг, понурил, как и всадник, голову и побрел, спотыкаясь: шагнет — и остановится, будто рис в ступе толчет.

I // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 90–106 стр.

Гимназире французла вӗренсе ҫитесси пулман, нимӗҫле вара пысӑках мар йӑнӑшсем туса, der, die, das вӗҫлеме вӗреннӗ, академие вӗренме кӗнӗ хыҫҫӑн Лопухов вырӑс чӗлхине ҫеҫ пӗлнипе наукӑра инҫете кайма ҫуккине курнӑ: вӑл французла словарь тата французла кӗнекесем, мӗнли лекет, ҫавсене, — лекессе: «Телемак», Жанлис г-жа повеҫӗсем тата пирӗн ӑслӑ «Revue Etrangere» журналӑн темиҫе кӗнеки лекнӗ — пурте вӗсем ытлашши илӗртекен кӗнекесемех мар — илнӗ те, хӑй вӑл, паллах, вулама питӗ юратнӑ, хӑй ӑшӗнче: французла шыв пек юхтарса вулама вӗренсе ҫитиччен, пӗр вырӑсла кӗнекесене те тытса уҫмастӑп, тесе тупа тунӑ; ҫапла вара шыв пек юхтарса вулама пуҫланӑ.
В гимназии по-французски не выучивались, а по-немецки выучивались склонять der, die, das с небольшими ошибками; а поступивши в Академию, Лопухов скоро увидел, что на русском языке далеко не уедешь в науке: он взял французский словарь да какие случились французские книжонки, а случились: «Телемак», да повести г-жи Жанлис, да несколько ливрезонов нашего умного журнала «Revue Étrangère», — книги все не очень заманчивые, — взял их, а сам, разумеется, был страшный охотник читать, да и сказал себе: не раскрою ни одной русской книги, пока не стану свободно читать по-французски; ну, и стал свободно читать.

Витӗр курса вулаканӑм, эпӗ вулакан арҫынпа кӑна калаҫатӑп: вулакан хӗрарӑм хӑй тавҫӑрса илме пӗлнипе йӑлӑхтармасть, мӗншӗн тесен вӑл ытлашши ӑслӑ, ҫавӑнпа эпӗ унпа калаҫмастӑп; кӑна эпӗ яланлӑхах калатӑп: вулакан арҫынсем хушшинче те ухмах мар ҫынсем сахал мар: ку вулакансемпе те калаҫмастӑп эпӗ; анчах вулакансенчен ытларахӑшӗ, вӑл шултра литераторсемпе литературщиксем пурте тенӗ пекех, витӗр куракан ҫынсем, вӗсемпе калаҫма мана яланах кӑмӑллӑ, ҫапла вара, витӗр курса вулакан ҫын калать: ӗҫ мӗн патнелле пынине ӑнланатӑп эпӗ; Вера Павловна пурнӑҫӗнче ҫӗнӗ юрату пуҫланать: ун ҫак юратӑвӗ Кирсанов пулать.
Проницательный читатель, — я объясняюсь только с читателем: читательница слишком умна, чтобы надоедать своей догадливостью, потому я с нею не объясняюсь, говорю это раз навсегда; есть и между читателями немало людей неглупых: с этими читателями я тоже не объясняюсь; но большинство читателей, в том числе почти все литераторы и литературщики, люди проницательные, с которыми мне всегда приятно беседовать, — итак, проницательный читатель говорит: я понимаю, к чему идет дело; в жизни Веры Павловны начинается новый роман; в нем будет играть роль Кирсанов.

Эпӗ сире пӗр йӗркеллӗ ҫын, питӗ ӑслӑ хӗрарӑм мана ҫак кунсенче каланӑ сӑмахсене илсе кӑтартӑп: ҫын 25 ҫула ҫитиччен кӑна тӳрӗ кӑмӑллӑ пулма пултарать», — терӗ вӑл, — вӑл хӗрарӑм камне пӗлетӗп вӗт эпӗ, — терӗ офицер тавлашакансем патне пырса, ку вӑл романтикӑшӑн инкек кӑна пулчӗ.
Я приведу вам слова, сказанные мне на днях одним порядочным человеком, очень умной женщиной: только до двадцати пяти лет человек может сохранять честный образ мыслей».

Вӗсем Лопухова питӗ хисеплеҫҫӗ, ӑна Петербургри чи ӑслӑ ҫынсенчен пӗри тесе шутлаҫҫӗ, тен, вӗсем йӑнӑшмаҫҫӗ те пулӗ, вӗсем Дмитрий Сергеичпа калаҫнине хӑйсемшӗн усӑллӑ теҫҫӗ, ҫакӑ пулнӑ та ӗнтӗ вӗсемпе Лопухов хушшинчи чӑн-чӑн ҫыхӑну.
Они очень уважают Лопухова, считают его одною из лучших голов в Петербурге; может быть, они и не ошибаются, и настоящая связь их с Лопуховым заключается в этом: они находят полезным для себя разговоры с Дмитрием Сергеичем.

V // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика