Поиск

Шырав ĕçĕ:

хуть сăмах пирĕн базăра пур.

хуть (тĕпĕ: хуть) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Гето… хуть эс те пулин итле мана, прапор, — кӳренӗҫлӗн калаҫрӗ Лех, — лар, ӗҫ-ха эрехне…
— Гето… хоть ты меня выслушай, прапор, — говорил Лех горестно, — садись, выпей-ка водочки…

VIII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Пӗр вӑтанмасӑрах та мар ӑнланать вӑл халӗ: ҫав тӗлӗнтерсе пӑрахнӑ япала нумай чухне французсен начар романӗсене вуланине пула пулса кайнӑ, вӗсенче вара, хуть те кирек хӑшӗнче тенӗ пекех, Густавпа Арман, вырӑс посольствине бала пырсан, вестибюль тӑрӑх еплерех утса иртнине ҫыра-ҫыра кӑтартатчӗҫ.
Он не без некоторого стыда понимал теперь, что многое в этом очаровании было почерпнуто из чтения французских плохих романов, в которых неизменно описывается, как Густав и Арман, приехав на бал в русское посольство, проходили через вестибюль.

Подпоручик хӑйӗн литература аппаланӑвӗсенчен хӑй те вӑтанатчӗ, ҫавӑнпа вӑл вӗсем тӗлӗшпе, хуть те мӗн тусан та, тӗнчере никам умӗнче йышӑнман, никама каламан пулӗччӗ.
Подпоручик сам стыдился своих литературных занятий и никому в мире ни за что не признался бы в них.

VII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

«Эпӗ тӑратӑп, эпӗ чӗнместӗп, — полковник хӑлхинчи алкана куҫ илмесӗр пӑхса, салхун шухӑшларӗ Ромашов, — манӑн ӗнтӗ тытмалла та каласа ҫеҫ хумалла: эпӗ хам та ҫав ҫемйене хисеплеместӗп, хуть те халех унран хӑтӑлса тухма, запаса кайма хатӗр, темелле.
«Я стою, я молчу, — с тоской думал Ромашов, глядя неотступно на серьгу в ухе полковника, — а мне нужно было бы сказать, что я и сам не дорожу этой семьей и хоть сейчас готов вырваться из нее, уйти в запас.

Хуть те ҫуратса парӑр…
Хоть родите…

Анчах, хуть те кирек мӗнле пулсан та, унпала юриех Шурочкӑран маларах сывпуллашса, вӑл ҫак минутрах акӑ чуна ҫывӑх хӗрарӑм алли хыттӑн та ачашлӑхпа лӑпкаса пӑчӑртасси, ӑна ыррӑн-ыррӑн туйса тӑрасси пирки исленсе-ирӗлсе шухӑшларӗ.
Но тем не менее, прощаясь с ним нарочно раньше, чем с Шурочкой, он думал с наслаждением, что вот сию минуту он почувствует крепкое и ласкающее пожатие милой женской руки.

IV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Эпӗ чӗлхесем пӗлетӗп, эпӗ хама кирек мӗнле обществӑра та тытма пултаратӑп, манра — куна эп калама та пӗлейместӗп — ҫавнашкал япала пур, чун ҫаврӑнӑҫӗ, эпӗ кирек ӑҫта та хама кӑтартма, хуть мӗнле ҫӗрте те вырӑн тупма пултараканскер…
Я знаю языки, я сумею себя держать в каком угодно обществе, во мне есть — я не знаю, как это выразить, — есть такая гибкость души, что я всюду найдусь, ко всему сумею приспособиться…

— Эпӗ пулсан, экзаменне хуть те халех тытмалла.
— Я бы хоть сейчас выдержала экзамен.

Нимӗҫ тӳсмелле мар вӑйлӑн хӗсет, апла пулин те, чӑтмалла, хуть мӗнле пулсан та, тытӑнса тӑмалла.
Надо выдержать ужасный натиск врага, надо отстояться во что бы то ни стало.

II // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Манса кайнӑ пуль ун ҫинчен, хуть те мӗн пултӑр тесе пӑрахнӑ пуль ӑна текен чӑтма ҫук хӑрушӑ та тискер шухӑша чӑтаймасӑр, вӑл темиҫе хутчен те лав ҫинчен сиксе анса пӗр ҫаврӑнса пӑхмасӑр ҫулпа каялла ыткӑнас патнех ҫитрӗ, анчах ҫул хӗрринчи тӗксӗм те чӗмсӗр хӗрессене аса илни — вӗсене вӑл, шутламалли те ҫук, тӗл пулатех — тата аякра ҫиҫӗм ялтӑртатни кашнинчех ӑна ҫапла тумашкӑн чарса тӑчӗҫ…
От мысли, что он забыт и брошен на произвол судьбы, ему становилось холодно и так жутко, что он несколько раз порывался спрыгнуть с тюка и опрометью, без оглядки побежать назад по дороге, но воспоминание о темных, угрюмых крестах, которые непременно встретятся ему на пути, и сверкавшая вдали молния останавливали его…

VII // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Хуҫисем, упӑшкипе арӑмӗ, аван халӑх пекех туйӑнаҫҫӗ, ӑшшӑн калаҫаҫҫӗ, тарҫисем те пыраҫҫӗ пек, анчах, атьсем, хуть те мӗн ту та, ҫывраймастӑп эпӗ, чӗре тем аван марра сисет!
Хозяева, муж и жена, народ как будто хороший, ласковый, работники тоже словно бы ничего, а только, братцы, не могу спать, чует мое сердце!

VI // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Хорта тенорпа е баспа юрлакан ҫынсем, уйрӑмах ӗмӗрӗнче хуть пӗрре те пулин дирижер пулса курнисем, ачасем ҫине чӗмсӗррӗн те сиввӗн пӑхма хӑнӑхса ҫитеҫҫӗ.
Люди, поющие в хоре тенором или басом, особенно те, которым хоть раз в жизни приходилось дирижировать, привыкают смотреть на мальчиков строго и нелюдимо.

V // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Васкаварлӑ пикник, ыттисене пухма вӑхӑт ҫук, — пӗчӗк, ҫынсене ятарласа пухмасӑр тӑваканни ҫеҫ пултӑр хуть.
Наскоро, собирать других некогда, — маленький, без приглашений.

XXII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Виҫӗмҫул та, иртнӗ ҫул та вӗсен ҫапла иртсе кайрӗ, кӑҫалхи хӗлле те ҫаплах иртсе кайрӗ темелле ӗнтӗ, юр ирӗлме тытӑнчӗ, Вера Павловна вара: «Хуть тата пӗр хӗллехи пикник тума пӗр сивӗ кун пулӗ-ши?» — тесе ыйтать, ун ыйтӑвӗ ҫине вара никам та ответлеме пултараймасть, кунӗсем ҫеҫ пӗрин хыҫҫӑн тепри иртеҫҫӗ, ӑшӑтсах пырать, пикник тума май пулас шанчӑк вара кунсерен пӗтсе пырать.
Так прошло у них время третьего года и прошлого года, так идет у них и нынешний год, и зима нынешнего года уж почти проходила, снег начинал таять, и Вера Павловна спрашивала: «Да будет ли еще хоть один морозный день, чтобы хоть еще раз устроить зимний пикник?» — и никто не мог отвечать на ее вопрос, только день проходил за днем, все с оттепелью, и с каждым днем вероятность зимнего пикника уменьшалась.

«Ҫапла-и, Катя, ну, хуть маншӑн: ҫапла, те…»
«Да, Катя, ну, для меня скажи: да…»

Ҫапла, хуть те мӗнле вӑрӑм сухал ӳстерсен те е ӑна мӗнле тӑрӑшса хырса пӑрахсан та, эсӗ пурпӗрех, пурпӗрех чӑн-чӑн кӑвак чӑлха пулнипех юлатӑн, ҫавӑнпа эпӗ сана кӑвак чӑлхасене чӑтма пултарайманнипех икӗ хутчен хӑваласа кӑларса ятӑм та ӗнтӗ; вӗсем пирӗн хушӑра, арҫынсен хушшинче, хӗрарӑмсен хушшинчен вунӑ хут нумайрах.
Да, какую длинную бороду ты ни отпускай или как тщательно ни выбривай ее, все-таки ты, несомненно и неоспоримо, подлиннейший синий чулок, поэтому-то ведь я гонял тебя в шею два раза, единственно поэтому, что терпеть не могу синих чулков, которых между нашим братом, мужчинами, в десять раз больше, нежели между женщинами.

XIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ну, эпӗ тупсӑмне ҫурри ытла уҫса парам-ха сана: Рахметов илемлӗхӗн чи пысӑк, тӗп ыйтӑвне, шӑпах ҫав ыйтӑва тивӗҫтерме кирлӗ; ну, ну, мӗнле ыйту-ха вӑл, хуть халӗ те пулин тавҫӑрса ил-ха, ӑна тивӗҫтермешкӗн мӗн тумалла пулнине, сана Рахметова кӑтартнипе ӑна мӗнле майпа тивӗҫтернине тавҫӑрса ил-ха халӗ те пулин — каласа кӑтартакан ӗҫсенче Рахметов нимӗн те тумасть-ҫке-ха (ниҫта та хутшӑнмасть, — ну-ка, тавҫӑрса ил-ха.
Ну, я подскажу больше чем половину разгадки: Рахметов выведен для исполнения главнейшего, самого коренного требования художественности, исключительно только для удовлетворения ему; ну, ну, угадай хоть теперь, хоть теперь-то угадай, какое это требование, и что нужно было сделать для его удовлетворения, и каким образом оно удовлетворено через то, что показана тебе фигура Рахметова, остающаяся без всякого влияния и участия в ходе рассказа; ну-ка, угадай.

XXX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Философ, паллах, илмен; анчах та вырӑс ҫынни банкир патне кайса пурпӗрех укҫа хывнӑ та ун патне ҫапла ҫырнӑ пулать: «Укҫапа кирек те мӗн тӑвӑр, хуть те шыва пӑрахӑр, анчах эсир ӑна мана тавӑрса пама пултараймастӑр, эсир мана шыраса тупаймастӑр», — вара ҫав укҫа халӗ те банкир патӗнчех выртать иккен.
Философ, натурально, не взял; но русский будто бы все-таки положил у банкира деньги на его имя и написал ему так: «Деньгами распоряжайтесь, как хотите, хоть бросьте в воду, а мне их уже не можете возвратить, меня вы не отыщете», — и будто б эти деньги так и теперь лежат у банкира.

XXIX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Апла пулсан, юрать-ха хуть.
— Хоть это хорошо.

Анчах Кирсанов кайнӑ хыҫҫӑн вӑл йӗрсе илчӗ; юрату ҫӗнӗрен пуҫланни мӗне пӗлтернине вӑл тин кӑна ӑнланчӗ, сӑнланине асӑрхарӗ, «халӗ ӗнтӗ манӑн сана сыхласа усрама кирлӗ мар, пурпӗрех сыхласа хӑвараймастӑп; кирӗк мӗн пулсан та, хуть эсӗ савӑнса юл».
Но когда Кирсанов ушел, она поплакала; только теперь она или поняла, или могла заметить, что поняла смысл возобновления любви, что «мне теперь уж нечего беречь тебя, не сбережешь; по крайней мере, пусть ты порадуешься».

XV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика