Поиск

Шырав ĕçĕ:

килет (тĕпĕ: кил) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ку, пӗр енчен, Ольга инкӗшӗн, Марья Михайловнӑн, кӑмӑлӗнчен те килет, тепӗр енчен, инкӗшӗн урӑхларах пулма сӑлтав ҫуккинчен те килет.
Это происходило частью от характера Марьи Михайловны, тетки Ольги, частью от совершенного недостатка всякого повода для обеих — вести себя иначе.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Пӗррехинче вӑл килет те сасартӑк ҫак япаласем тӗрлӗ вырӑнсенче выртнине курать: супӑнь — супӑнь хумалли ҫӗрте, щеткӑсемпе вакса — кухньӑри чӳрече умӗнче, чейпе сахӑр — комодӑн уйрӑм ещӗкӗнче.
Однажды он пришел и вдруг видит, что мыло лежит на умывальном столике, щетки и вакса в кухне на окне, а чай и сахар в особом ящике комода.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Манӑн, сирӗн ҫине пӑхса, каллех макӑрас килет.
— Мне опять плакать хочется, глядя на вас…

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

«Такам килет…» — шухӑшларӗ Обломов.
«Идет кто-то…» — подумал Обломов.

Пӗр самантрах вилсе те выртас килет, сасӑсене илтсе вӑранас та килмест, ҫийӗнчех тата чӗре пурнӑҫшӑн та ҫунать…
В один и тот же момент хотелось умереть, не пробуждаться от звуков, и сейчас же опять сердце жаждало жизни…

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Килет.
— Бывает…

III сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫумӑр ҫунӑ чухне вӑл зонтикне сарать, урӑхла каласан, хуйхӑ-суйхӑ иртиччен тертленет, ӑна та пулин пуҫне усмасӑр, хыттӑн тарӑхса, мӑнаҫлӑн тата «кирек мӗнле тертӗн сӑлтавӗ те хамран килет» тенӗ пек, тӳсӗмлӗн чӑтса ирттерет, инкек сӑлтавне, сӑхмана ют пӑтана ҫакнӑ пек, ыттисем ҫине йӑвантармасть.
Он распускал зонтик, пока шел дождь, то есть страдал, пока длилась скорбь, да и страдал без робкой покорности, а больше с досадой, с гордостью, и переносил терпеливо только потому, что причину всякого страдания приписывал самому себе, а не вешал, как кафтан, на чужой гвоздь.

II сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Эпӗ сана вӑратма хушнӑччӗ, халӗ вӑратма хушмастӑп — илтетӗн-и? — Хӑҫан тӑрас килет, ҫавӑн чухне хамах тӑратӑп.
— Я велел тебе будить меня, а теперь отменяю приказание, — слышишь ли? Я сам проснусь, когда мне вздумается.

XI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Пур графа та лартмасть тата хӑйпе юнашар: тепри килет те прихожӑйра кӗтсе тӑрса ывӑнать… пур сочинительсем пыраҫҫӗ…
Еще не всякого графа посадит с собой: иной придет да и настоится в прихожей… ходят всё сочинители…

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Эпӗ ун патӗнче ҫӳлти патшалӑхри пек пурӑнатӑп: ним нушине те пӗлместӗп, нихҫан та вӑл мана ухмах тесе каламан; ырлӑхра, канлӗхре пурӑнатӑп, ӑҫта каяс килет, ҫавӑнта каятӑп, — акӑ мӗн!..
Я у него как в царствии небесном: ни нужды никакой не знаю, отроду дураком не назвал; живу в добре, в покое, ем с его стола, уйду, куда хочу, — вот что!..

— Вӑл сирӗн пата час-часах пырать-и, — терӗ дворник: — ҫӗрле ҫӳресе йӑлӑхтарса ҫитерчӗ, ҫӗр ҫӑтманскер; пурте тухса каяҫҫӗ, пурте килеҫҫӗ — вӑл яланах юлашкинчен килет, ҫитменнине тата, мӗншӗн параднӑй крыльца хупӑ, тесе ятлаҫать…
— Он к вам частенько, — сказал дворник, — надоел по ночам, проклятый: уж все выйдут, и все придут: он всегда последний, да еще ругается, зачем парадное крыльцо заперто…

Тепӗр чухне тата вӑл ҫав тери ҫирӗп, сывлӑхлӑ та хавас вӑранать; туять вӑл: ун ӑшӗнче, пӗр-пӗр шуйттан ҫури кӗрсе вырнаҫнӑ пекех, темскер вӗресе тӑрать; ҫак шуйттан ҫури ӑна е хуралтӑ тӑррине хӑпарма, е хӑла лаша утланса ҫаран ҫине, утӑ ҫулнӑ ҫӗре, сиккипе чуптарма е карта ҫине хӑпарса ларма, е ялта йытӑсене вӑрҫтарма илӗртет; е сасартӑк унӑн урам тӑрӑх ӗрӗхтерсе ҫӳресси килет, унтан хире, шырлан тӑрӑх хурӑн ращине ҫитесси, виҫҫӗ сиксех типӗ ҫырма тӗпӗнче пуласси, е ачасемпе пӗрлешсе кайса юрпа вылясса, вӑй танлаштарса пӑхасси килет.
А иногда он проснется такой бодрый, свежий, веселый; он чувствует: в нем играет что-то, кипит, точно поселился бесенок какой-нибудь, который так и поддразнивает его то влезть на крышу, то сесть на савраску да поскакать в луга, где сено косят, или посидеть на заборе верхом, или подразнить деревенских собак; или вдруг захочется пуститься бегом по деревне, потом в поле, по буеракам, в березняк, да в три скачка броситься на дно оврага, или увязаться за мальчишками играть в снежки, попробовать свои силы.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Илья Ильичӑн мӗн те пулин тӑвас килсен, вӑл куҫне ҫеҫ хӗссе илет — виҫӗ-тӑватӑ тарҫӑ ун кӑмӑлне тултарма ыткӑнаҫҫӗ; мӗн те пулин ӳкерет-и вӑл, мӗнле те пулин япала илсе килмелле пулать-и, вӑл илеймест, мӗн те пулин пырса памалла-и, чей илсе килмелле-и унӑн, ҫивӗч ачан, пурне те хӑйӗн тӑвасси килет, анчах акӑ сасартӑк ашшӗпе амӑшӗ, виҫӗ инкӗшӗ, пиллӗкӗн пӗр харӑс кӑшкӑрса пӑрахаҫҫӗ:
Захочет ли чего-нибудь Илья Ильич, ему стоит только мигнуть — уж трое-четверо слуг кидаются исполнять его желание; уронит ли он что-нибудь, достать ли ему нужно вещь, да не достанет, — принести ли что, сбегать ли за чем: ему иногда, как резвому мальчику, так и хочется броситься и переделать все самому, а тут вдруг отец и мать, да три тетки в пять голосов и закричат:

Тепӗр чухне мӗнле те пулин Наталья Фаддеевна пӗр-икӗ эрнелӗхе хӑнана килет.
Иногда приедет какая-нибудь Наталья Фаддеевна гостить на неделю, на две.

Тӗттӗмленнӗҫемӗн тӗттӗмленсе килет.
Становилось все темнее и темнее.

Вӑл картишӗнчен те чупса тухать: унӑн хурӑн ращине каяс килет; раща ҫав тери ҫывӑх пек туйӑнать ӑна, тавра ҫулпа мар, канавсемпе ҫатан картасем, шӑтӑксем урлӑ чупса тӳррӗн кайсан, вӑл ун патне пилӗк минутрах ҫитнӗ пулӗччӗ; анчах вӑл хӑрать: унта арҫурисем те, вӑрӑ-хурахсем те, хӑрушӑ тискер кайӑксем те пур, тесе калаҫаҫҫӗ.
Он выбежит и за ворота: ему бы хотелось в березняк; он так близко кажется ему, что вот он в пять минут добрался бы до него, не кругом, по дороге, а прямо, через канаву, плетни и ямы; но он боится: там, говорят, и лешие, и разбойники, и страшные звери.

Вырсарникунсемпе праҫник кунӗсенче те ҫак ӗҫчен кӑткӑсем лӑпланса лармаҫҫӗ: ун чухне кухньӑра ҫӗҫӗсемпе шаклаттарни тӑтӑшрах та вӑйлӑнрах илтӗнсе тӑрать; хӗрарӑм темиҫе хутчен кухньӑран кӗлете кайса килет, ҫӑнӑхпа ҫӑмарта ытти кунхисенчен икӗ хут ытларах ҫӗклет; кайӑк-кӗшӗк картинче унчченхинчен ытларах ҫухӑрашни илтӗнет, ытларах юн юхать.
В воскресенье и в праздничные дни тоже не унимались эти трудолюбивые муравьи: тогда стук ножей на кухне раздавался чаще и сильнее; баба совершала несколько раз путешествие из амбара в кухню с двойным количеством муки и яиц; на птичьем дворе было более стонов и кровопролитий.

Лаша ӑҫта кайса кӗме пултарнине унӑн ту патне кайса пӑхасси килет.
Ему хотелось бы к горе, посмотреть, куда делась лошадь.

Обломовӑн пӳрт йӗри-тавра ҫаврӑнакан галерея ҫине чупса хӑпарасси, ун ҫинчен ҫырмана пӑхасси килет; анчах галерея ҫӗрӗшнӗ, аран-аран кӑна тытӑнса тӑрать, ҫавӑнпа та ун ҫине господасем хӑпармаҫҫӗ, «ҫынсене» ҫеҫ хӑпарма юрать.
Ему страсть хочется взбежать на огибавшую весь дом висячую галерею, чтоб посмотреть оттуда на речку; но галерея ветха, чуть-чуть держится, и по ней дозволяется ходить только «людям», а господа не ходят.

Вӑл ҫынна хурлантарать ҫеҫ: ун ҫине пӑхсан йӗрес килет.
Оно наводит только грусть на человека: глядя на него, хочется плакать.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика