Поиск

Шырав ĕçĕ:

ахаль сăмах пирĕн базăра пур.

ахаль (тĕпĕ: ахаль) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Стенасем ҫумне ахаль пукансем лартса тухнӑ; тӗкӗр айӗнче картла вылямалли сӗтел; чӳрече янахӗсем ҫине чечек чӳлмекӗсем лартса тултарнӑ; ҫакӑнса тӑракан тӑватӑ читлӗхре — юрлакан кайӑксем.
По стенам жались простые, под орех, стулья; под зеркалом стоял ломберный стол; на окнах теснились горшки с еранью и бархатцами и висели четыре клетки с чижами и канарейками.

III сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Нумайӑшӗсем ырӑ сӑмах каланӑ чухне такӑнаҫҫӗ, намӑсланса хӗрелеҫҫӗ, ҫӑмӑлттайла сӑмаха вара хӑюллӑн та хыттӑн калаҫҫӗ, ҫак сӑмах та, инкеке пула, ахаль ҫухалманнине, тепӗр чухне пӗтерме ҫук усал йӗр хӑварнине асра тытмаҫҫӗ.
Многие запинаются на добром слове, рдея от стыда, и смело, громко произносят легкомысленное слово, не подозревая, что оно тоже, к несчастью, не пропадает даром, оставляя длинный след зла, иногда неистребимого.

XI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Эпе ахаль те япӑх ҫывӑрнӑ, Ольга; эпӗ ҫӗрле тертленсе пӗтрӗм…
— Я и так дурно спал, Ольга; я измучился ночь…

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Пӗлетӗр-и, — терӗ вӑл, шанчӑкне палӑртакан сасӑпа, — сире пӗлнӗренпе пӗр уйӑх хушшинче эпӗ нумай шухӑшларӑм, тӳсрӗм, пысӑк кӗнекене, ахаль кӑштах-кӑштах хам ӑшра вуланӑ пек…
Знаете ли, — сказала она с уверенностью в голосе, — в месяц, с тех пор, как знаю вас, я много передумала и испытала, как будто прочла большую книгу, так, про себя, понемногу…

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ольга ӑна пӗр-пӗр ыйту парса, мӗнле те пулин профессортан тӗпченӗ пек, пӗтӗмпех ӑнлантарса пама ыйтни ӑна пуринчен ытларах тертлентерет; ҫавӑн пек ыйтусем парасси унӑн час-часах пулкалать, ку пӗрре те Ольга хӑйне педантла тыткаланинчен килмест, ахаль, пурне те пӗлесшӗн пулнинчен килет.
Всего мучительнее было для него, когда Ольга предложит ему специальный вопрос и требует от него, как от какого-нибудь профессора, полного удовлетворения; а это случалось с ней часто, вовсе не из педантизма, а просто из желания знать, в чем дело.

Ахаль те Ольга Сергеевна мана канӑҫ памасть: «Эсир ҫӳп-ҫап юрататӑр», тет.
И так Ольга Сергеевна мне проходу не дает: «Вы любите, говорит, сор».

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Ахаль те хӑвалаҫҫӗ…
— И так гонит…

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Эпӗ сана ахаль хӑвармастӑп, эпӗ сана кунтан илсе каятӑпах, малтанах ют ҫӗршыва, унтан яла; кӑшт имшерленӗн, юншӑхма пӑрахӑн, кайран ӗҫне те шыраса тупӑпӑр…
— Я не оставлю тебя так, я увезу тебя отсюда, сначала за границу, потом в деревню: похудеешь немного, перестанешь хандрить, а там сыщем и дело…

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Тата ача чухнехи вӑхӑтпа шкул — ҫак икӗ вӑйлӑ пружина, унтан Обломовсен ҫемйинче вырӑссем нимӗҫ ачине чӗререн савса ачашлани, кайран вӑл Обломовран вӑй-халӗпе те, йӑла тӗлӗшпе те вӑйлӑ пулни вӗсене пӗр-пӗринпе ҫывхартнӑ; кунсӑр пуҫне, пуринчен ытларах, Обломовӑн чӗри таса, ҫутӑ та ырӑ пулнӑ, мӗн лайӑх, мӗн тин ҫеҫ уҫӑлса хӑйне палӑртать, чее мар, яланах ӗненекен ахаль чӗрене хирӗҫ чӗнет, вӑл ҫаксене пурне те юратнӑ.
Притом их связывало детство и школа — две сильные пружины, потом русские, добрые, жирные ласки, обильно расточаемые в семействе Обломова на немецкого мальчика, потом роль сильного, которую Штольц занимал при Обломове и в физическом и в нравственном отношении, а наконец, и более всего, в основании натуры Обломова лежало чистое, светлое и доброе начало, исполненное глубокой симпатии ко всему, что хорошо и что только отверзалось и откликалось на зов этого простого, нехитрого, вечно доверчивого сердца.

II сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Вӑл ҫапла каланӑ: «Ҫыннӑн виҫеллӗ тӗллевӗ — ҫутҫанталӑкӑн тӑватӑ вӑхӑтне, тепӗр майлӑ каласан, тӑватӑ ӗмӗтне ытлашши иртӗнмесӗр пурӑнса ирттересси, пурнӑҫӑн савӑтне пӗр тумлам ахаль тӑккаламасӑр юлашки куна илсе ҫитересси пулать, алхасакан пушарсен ҫулӑмӗ кирек мӗнле ялкӑшсан та, пӗр майлӑ та хуллен ҫунни авантарах», тенӗ.
Он говорил, что «нормальное назначение человека — прожить четыре времени года, то есть четыре возраста, без скачков, и донести сосуд жизни до последнего дня, не пролив ни одной капли напрасно, и что ровное и медленное горение огня лучше бурных пожаров, какая бы поэзия ни пылала в них».

— Эпӗ ахаль те илмесӗр тӑтӑм.
— Я и то не брал.

Обломовкӑри шухӑш-кӑмӑлсем, пурнӑҫ йӑлисем, хӑнӑхусем Верхлӗвӑра та пур; ҫак ял та тахҫан авал Обломовка пулнӑ вӗт-ха; унта, Штольц ҫуртӗнчисӗр пуҫне, пур ҫӗрте те тӗнче пуҫланичченхи юлхавлӑх, ахаль йӑласем, лӑпкӑлӑх, хускалусӑрлӑх палӑрса тӑнӑ.
Обаяние обломовской атмосферы, образа жизни и привычек простиралось и на Верхлёво; ведь оно тоже было некогда Обломовкой; там, кроме дома Штольца, все дышало тою же первобытною ленью, простотою нравов, тишиною и неподвижностью.

Ҫак ҫӗршыва турӑ Египет чирӗпе те, ахаль чирсемпе те тертлентермест.
Не наказывал Господь той стороны ни египетскими, ни простыми язвами.

Ахаль те сывлӑхӑм ҫав тери начар.
И так здоровье мое никуда не годится.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Хӑвӑр шухӑшласа пӑхӑр: ахаль те манӑн пурнӑҫӑм йывӑр, тупӑкалла пӑхатӑп…
Сами рассудите: и так жизнь-то моя горька, я в гроб гляжу…

Кунсерен пӗр-пӗринпе ҫывӑх пулни пӗриншӗн те, теприншӗн те ахаль иртмен: ҫителӗклӗ пурнӑҫпа ҫеҫ киленсе, пӗр-пӗрин ҫитменлӗхӗпе тӗрткелесе илни ан пултӑр тесен, пӗрин те, теприн те пурнӑҫа пурӑнса курни, ӗҫпе япаласен йӗркине пӗлни тата ӑшӑ кӑмӑллӑ пулни кирлӗ.
Короткое, ежедневное сближение человека с человеком не обходится ни тому ни другому даром: много надо и с той и с другой стороны жизненного опыта, логики и сердечной теплоты, чтоб, наслаждаясь только достоинствами, не колоть и не колоться взаимными недостатками.

— Ҫук, кӳренсе каламастӑп эпӗ сана, — ахаль, сӑмах май килнӗрен кӑна…
— Нет, я ведь не в укор тебе говорю, — так, к слову пришлось…

X сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Каланаҫҫӗ чи-чи ансат, куллен-кунхи чи ахаль пуплевсем, хут ҫине тӗп-тӗрӗссӗн ҫырса пырас пулсан, кулӑшларах та-ха вӗсем.
Говорятся самые простые, самые обиходные фразы, смешные даже, если их записывать с точностью на бумаге.

Анчах ку тавҫӑру та тивӗҫтерсе пӗтереймест мана: ӑҫтан пулма пултарайӗ-ха, чӑнах та, вӑрман варринче ӳснӗ ахаль хӗрӗн ҫакнашкал ытла та чӑкӑлтӑшлӑ мӑнаҫлӑх?
Но и эта догадка не удовлетворяла меня: откуда в самом деле могла явиться у простой, выросшей среди леса девушки такая чрезмерно щепетильная гордость?

IX сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

— Ҫук, эпӗ ахаль ҫеҫ асӑрхаттартӑм; ытти чухне эсӗ тӳрех кӑнтӑрлахи апата ҫитекенччӗ, халӗ пӗрремӗш сехет кӑна-ха.
— Нет, я так только заметил; ты обыкновенно к обеду прямо приходишь, а теперь только еще первый час.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика