Поиск

Шырав ĕçĕ:

вӗт сăмах пирĕн базăра пур.

вӗт (тĕпĕ: вӗт) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ун чух вӑл хир сыснисене тытман пулсан, мӗнех вара, халь пӗри те ҫур ҫул ҫиме ҫитнӗ пулӗччӗ вӗт, килйыш та кунсеренех ҫимелли пирки пӑшӑрханса лармӗччӗ.
Он всех перебил, хоть бы один остался — его хватило бы на полгода, и не пришлось бы изо дня в день заботиться о пище.

I // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 90–106 стр.

— Ҫук вӗт ман ун пекки.
— Мелких у меня нет.

I // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 90–106 стр.

Ҫулталӑк ытла ҫапла хӑтланаҫҫӗ вӗт.
Это продолжалось уже больше года.

I // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 90–106 стр.

Ҫаксем вӗсем пурте ҫав тери ӗненмелле мар пулнӑ, мӗншӗн тесен эпир наука ҫӑлтӑрӗсене пӗлетпӗр: Бургав, Гуфеланд, Гарвей та аслӑ ученӑй пулнӑ, юн ҫаврӑнӑшне тупса уҫнӑ, Дженнер та чечче кастарма вӗрентнӗ; ара, пӗлетпӗр вӗт эпир вӗсене, анчах ку Фирховсемпе Клод Бернарсене пӗлместпӗр, епле аслӑ ученӑйсем-ха вӗсем?
Все это было до крайности неправдоподобно, потому что светила науки нам известны: Бургав, Гуфеланд; Гарвей тоже был великий ученый, открыл обращение крови, тоже Дженнер, выучил оспопрививанию; так ведь мы знаем их, а этих Фирховов да Клодов Бернаров мы не знаем, какие же они светила?

X // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ара, китаецсем тӗрӗс калаҫҫӗ вӗт: вӗсен тӗлӗшпе илсен, пур европеецсем те, пӗр европеец пек, уйрӑм ҫын мар, тип представителӗ анчах, урӑх нимӗн те мар; пурте вӗсем таракансемпе йӗпе таракансене ҫимеҫҫӗ, пурте вӗсем ҫынсене вак турамсем туса вакламаҫҫӗ, пурте вӗсем рис эрехӗ мар, ахаль эрехпе виноград эрехӗ ӗҫеҫҫӗ, тата пӗртен-пӗр япалана, — китаецсемшӗн чи чаплӑ шутланаканскерне, — чее те пӗрте китаецсем пек ӗҫмеҫҫӗ: сахӑрсӑр мар, сахӑрпа ӗҫеҫҫӗ.
Да китайцы и правы: в отношениях с ними все европейцы, как один европеец, не индивидуумы, а представители типа, больше ничего; одинаково не едят тараканов и мокриц, одинаково не режут людей в мелкие кусочки, одинаково пьют водку и виноградное вино, а не рисовое, и даже единственную вещь, которую видят свою родную в них китайцы, — питье чаю, делают вовсе не так, как китайцы: с сахаром, а не без сахару.

VIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ыттисем хушшинче ҫак ҫынсем вӗсем китаецсем хушшинчи темиҫе европеец пекех, вӗсене китаецсем пӗр-пӗринчен уйӑрса илме пултараймаҫҫӗ: китаецсемшӗн вӗсем пурте пӗрех — «йӗркесене пӗлмен хӗрлӗ ҫӳҫлӗ варварсем», вӗсемшӗн пулсан, французсем те, акӑлчансем пекех, «хӗрлӗ ҫӳҫлисем» вӗт.
Эти люди среди других — будто среди китайцев несколько человек европейцев, которых не могут различить одного от другого китайцы: во всех видят одно, что они «красноволосые варвары, не знающие церемоний»; на их глаза ведь и французы такие же «красноволосые», как англичане.

Дмитрийпе эсир ҫапах та лайӑх-ха, вӑл сирӗн патӑрта час-часах пулать; анчах эсир вӑл чирличчен пирӗн пата килменни ҫур ҫул та пулать пулӗ; нумӑйранпа вӗт, ҫапла-и?
С Дмитрием вы все-таки хороши, он бывает у вас довольно часто; но вы у нас перед его болезнью не были, кажется, с полгода; да и давно так.

VII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Вера Павловна Кирсанов ҫывӑрнине туйрӗ, анчах та лӑпкӑ пулчӗ: тухтӑр вӗт вӑл, мӗн хӑрамалли пур-ха?
Вера Павловна и подозревала, что Кирсанов спит на своем дежурстве, но все-таки была спокойна: ведь он медик, так чего же опасаться?

Юлашкинчен тата ӗҫес килӗ ун, тен, чей ӗҫес килӗ, ҫепӗҫ ҫын вӗт вӑл, вӑратса ҫӳремӗ, апла пулсан, ун патӗнче лармасассӑн та юрамасть.
Да, наконец, пить захочет, может быть, чаю захочет, ведь он деликатный, будить не станет, значит, и нельзя не сидеть подле него.

Юлашкинчен, Вера Павловна: «Ара, эсир мӗн каланине вӑл мана каланӑ ӗнтӗ, нумай каланӑ, эсир ӑна пӗлетӗр вӗт. Паллах эпӗ ӑна сире итленинчен хӑвӑртрах итленӗ пулӑттӑм, апла пулсан, пултараймастӑп», — терӗ.
Наконец Вера Павловна сказала: «Да ведь все, что вы мне говорите, он мне уж говорил, и много раз, ведь вы знаете. Конечно, я скорее бы послушалась его, чем вас, — значит, не могу».

Сирӗн акӑ халӗ те нервӑсем чылаях пӑсӑлса кайнӑ вӗт.
Ведь у вас и теперь нервы уж довольно расстроены.

Юрамасть, йӑпанма та пулин кирлӗ: сан пек пӗччен пурӑнмастӑп вӗт эпӗ.
Нельзя, нужно для очищения совести: ведь я не бобыль, как ты.

— «Ара, эпӗ хам тухтӑр вӗт, кирлӗ пулсан хам та сиплеме пултаратӑп; халлӗхе кирлӗ мар-ха», — терӗ Дмитрий Сергеич, хӑй те тухтӑр пулни ҫине персе.
«Да ведь я сам медик, и сам сумею лечиться, если понадобится; а теперь пока еще не нужно», — отговаривался Дмитрий Сергеич.

— ку вӑл N г-жа, ӑна вӑл ман умрах каларӗ; вӑл чӑнах та питӗ лайӑх хӗрарӑм, анчах ӑна ҫавӑнтах тытрӗҫ вӗт, — вӑл унччен ҫур сехет маларах кӑна хӑй 26 ҫулта тесе мухтаннӑччӗ, астӑватӑн-и, пуринпе пӗрле епле ахӑлтатса кулчӗ вӑл, халӗ ӗнтӗ тӑваттӑшӗ те ахӑлтатса кулса ячӗҫ, романтик ахӑлтата-ахӑлтатах аяккалла тарчӗ.
— Да ведь я знаю, кто эта дама, — сказал офицер, на беду романтика подошедший к спорившим, — это г-жа N; она при мне это и сказала; и она действительно отличная женщина, только ее тут же уличили, что за полчаса перед тем она хвалилась, что ей двадцать шесть лет, и помнишь, сколько она хохотала вместе со всеми, и теперь все четверо захохотали, и романтик с хохотом бежал.

VI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Эпӗ сире пӗр йӗркеллӗ ҫын, питӗ ӑслӑ хӗрарӑм мана ҫак кунсенче каланӑ сӑмахсене илсе кӑтартӑп: ҫын 25 ҫула ҫитиччен кӑна тӳрӗ кӑмӑллӑ пулма пултарать», — терӗ вӑл, — вӑл хӗрарӑм камне пӗлетӗп вӗт эпӗ, — терӗ офицер тавлашакансем патне пырса, ку вӑл романтикӑшӑн инкек кӑна пулчӗ.
Я приведу вам слова, сказанные мне на днях одним порядочным человеком, очень умной женщиной: только до двадцати пяти лет человек может сохранять честный образ мыслей».

Хӑйсем рояль илни чылаях пысӑк савӑнӑҫ пулнӑ, — йӳнӗрех те вӗт.
Это было тоже довольно порядочное веселье, когда был куплен свой рояль, — ведь это и дешевле.

V // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Вера Павловна, — халӗ ӗнтӗ вӑл тепӗр ирччен Вера Павловна пулать, — килти ӗҫсене тӑвать: унӑн пӗр служанка ҫеҫ вӗт, ҫамрӑк хӗрача, ӑна йӑлтах вӗрентес пулать: вӗрентсе ҫитеретӗн ҫеҫ, ҫӗнӗ хӗрача тытса йӗркене вӗрентмелле, служанкӑсем Вера Павловна патӗнче нумай пурӑнмаҫҫӗ, пурте качча кайса пыраҫҫӗ — ҫур ҫул е кӑшт ытларах иртет-и унта, куратӑн — Вера Павловна хӑйне валли мӗнле те пулин пелеринка е ҫакӑсем ҫӗлет, хӑйматлӑх амӑшӗ пулма хатӗрленет; кунта килӗшмесӗр тӑма юрамасть вара, — «епле-ха, Вера Павловна, эсир пурне те хӑвӑр турӑр вӗт, сирӗнсӗр пуҫне никам та ҫук», теҫҫӗ.
Вера Павловна, — теперь она уже окончательно Вера Павловна до следующего утра, — хлопочет по хозяйству: ведь у ней одна служанка, молоденькая девочка, которую надобно учить всему; а только выучишь, надобно приучать новую к порядку: служанки не держатся у Веры Павловны, все выходят замуж — полгода, немного больше, смотришь, Вера Павловна уж и шьет себе какую-нибудь пелеринку или рукавчики, готовясь быть посаженою матерью; тут уж нельзя отказаться — «как же, Вера Павловна, ведь вы сами все устроили, некому быть, кроме вас».

Хуйхӑсӑр пуҫне ытти вӑл пурте савӑнӑҫ; хуйхӑрасси сайра хутра кӑна пулкалать вӗт: халӗ, ҫур ҫул иртнӗ хыҫҫӑн, пӗриншӗн хуйхӑрса илетӗн, анчах ҫав вӑхӑтрах пуриншӗн те савӑнатӑн; тепӗр икӗ-виҫӗ эрнерен акӑ каллех куншӑн теприншӗн те савӑнма юрать.
Да все было радость, кроме огорчений; а ведь огорчения были только отдельными, да и редкими случаями: ныне, через полгода, огорчишься за одну, а в то же время радуешься за всех других; а пройдет две-три недели, и за эту одну тоже уж можно опять радоваться.

IV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Сирӗн шухӑшӑрпа тата тепӗр ҫын шухӑшӗпе (эпӗ вӑл кам иккенне пӗлетӗп) ман специальность питех интереслӗ мар вӗт.
— Ведь моя специальность не очень интересна, по вашему мнению и еще по мнению одного человека, про которого я знаю, кто он.

Сирӗн укҫӑр вӗт, манӑн мар, апла пулсан, вӗсене сирӗннех тыткаламалла.
Ведь ваши деньги, а не мои, стало быть, вам надобно и смотреть за ними.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика