Поиск

Шырав ĕçĕ:

Ҫакӑн сăмах пирĕн базăра пур.

Ҫакӑн (тĕпĕ: ҫакӑн) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ҫут тӗнчере пулаҫҫӗ-ҫке ҫакӑн пеккисем! — шухӑшларӗ вӑл, ун ҫине шиклӗн тенӗ пекех пӑхса. —
Бывают же такие на свете! — думал он, глядя на нее почти испуганными глазами.

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Ольга Сергеевна, эсир мӗне пула паян унччен нихҫан та юрламан пек юрлани ҫинчен калама пӗлместӗп, иҫмасса, эпӗ чылайранпа илтмен ҫакӑн пек юрланине.
— Не знаю, чему приписать, что вы сегодня пели, как никогда не пели, Ольга Сергеевна, по крайней мере, я давно не слыхал.

— Ҫакӑн пек кӑмӑл паян ирхине, чӳречесем умӗнче хӑйӑлти шарманка юрлаттарса иртнӗ пулсан, пулатчӗ… — терӗ Ольга ыррӑн калаҫӑва хутшӑнса, куллинчи хаярлӑха пытарса.
— Это могло случиться сегодня утром, если мимо окон проходила сиплая шарманка… — вмешалась Ольга с добротой, так мягко, что вынула жало из сарказма.

— Ним пытармасӑр кала-ха, Илья: чылайранпа пулманччӗ вӗт санӑн ҫакӑн пек кӑмӑл?
— Скажи по совести, Илья: как давно с тобой не случалось этого?

Ӗмӗр тӑршшӗпех ҫакӑн пек!
И так всю жизнь!

Эхер те эсӗ ҫакӑн хыҫҫӑн та ҫакӑнта Тарантьевсемпе те Алексеевсемпе ларсан, пачах пӑчланатӑн, хӑвӑншӑн ху та йывӑрланса ҫитетӗн.
Если ты и после этого будешь сидеть вот тут с Тарантьевыми и Алексеевыми, то совсем пропадешь, станешь в тягость даже себе.

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫакӑн хыҫҫӑн амӑшӗ Андрюшӑн хӑрӑмлӑ, пылчӑклӑ, тӑмпа вараланнӑ, ҫулланса пӗтнӗ тумтирне ҫуса тасатнӑ.
Мать после долго отмывает копоть, грязь, глину и сало с Андрюши.

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Сире тӗлӗкре ҫакӑн пек туйӑннӑ… туршӑн та, тӗлӗкре…
— Это вам во сне померещилось… ей-богу, во сне.

XI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Пурте ахӑлтатса кулса ячӗҫ, Захара вара халиччен хӑйпе пӗрле кӑмӑллӑн калаҫакан кучер ҫакӑн пек калани ӑнсӑртран пырса ҫапнӑнах туйӑнчӗ.
Все захохотали, а Захар был как ударом поражен этой выходкой кучера, с которым одним он и вел до тех пор дружескую беседу.

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫакӑн хыҫҫӑн ҫырӑва, куҫлӑхпа пӗрле, ещӗке питӗрсе илчӗҫ.
И письмо с очками было спрятано под замок.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫакӑн пек ӗнентерсе калама Наталья Фаддеевнӑн нимӗнле сӑлтав та пулман, никам та никама хирӗҫ тӑман, кометӑсем те ҫав ҫулхине пулман, анчах карчӑксен тепӗр чухне малтанах уҫӑмсӑррӑн туйса тӑни пулкалать.
Основания никакого к такому заключению со стороны Натальи Фаддеевны не было, никто ни на кого не восставал, даже кометы в тот год не было, но у старух бывают иногда темные предчувствия.

Ҫак пурнӑҫӑн пӗревӗрлӗхне никам та пӑсман, Обломовкӑра пурӑнакансене хӑйсене те йывӑр пулман ҫакӑн евӗрлӗ пурнӑҫ, мӗншӗн тесен, вӗсем урӑхла пурнӑҫпа, урӑхла йӑласем ҫинчен пачах та шухӑшламан, шухӑшласа илме пултарнӑ пулсан та, сехӗрленсе ӳксе, ҫав пурнӑҫран пӑрӑннӑ пулӗччӗҫ.
Ничто не нарушало однообразия этой жизни, и сами обломовцы не тяготились ею, потому что и не представляли себе другого житья-бытья; а если б и смогли представить, то с ужасом отвернулись бы от него.

Ҫакӑн хыҫҫӑн, юлашки хут, чи вӑрӑма пыракан ахӑлтату пуҫланать, унтан пурте калаҫма чарӑнаҫҫӗ.
Тут следовал окончательно последний, самый продолжительный раскат хохота, и затем все смолкло.

Тепӗр чухне ҫакӑн хыҫҫӑн калаҫу пуҫланса каять.
Иногда на этом завяжется разговор.

Пурте ахлатса янӑ, пӗр-пӗрне ӳпкелешме пуҫланӑ, мӗнле-ха никам та ҫакӑн ҫинчен шухӑшлама пултарайман: пӗрин — астумалла пулнӑ, теприн — тӳрлетме хушмалла, виҫҫӗмӗшӗн — юсамалла пулнӑ.
Все ахнули и начали упрекать друг друга в том, как это давно в голову не пришло: одному — напомнить, другому — велеть поправить, третьему — поправить.

Ҫакӑн умӗн кӑна чӑх автанла авӑтнӑ тата пӳрт тӑрринче ҫӑхан кранклатнӑ иккен.
А перед тем как сделаться этому, только что курица прокричала петухом да ворон прокаркал над крышей.

Ҫакӑн хыҫҫӑн ӑна булкӑпа, сухарипе, хӑймапа тӑрантарма тытӑнаҫҫӗ.
После того начиналось кормление его булочками, сухариками, сливочками.

Акӑ ҫакӑн пек «ытти ҫынсем!»
Вот это так «другой»!

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Обломов ҫакӑн пек чӗнмесӗр пӑхнӑран, Захар хӑйне хӑй аван мар пек туйрӗ, вӑл Обломов пӑхнине курмӑш пулчӗ, ҫитменнине тата ытти чухнехинчен те ытларах хӑяккӑн тӑчӗ, Илья Ильич ҫине хӑрах куҫпа та пӑхмарӗ.
Захар, чувствуя неловкость от этого безмолвного созерцания его особы, делал вид, что не замечает барина, и более, нежели когда-нибудь, стороной стоял к нему и даже не кидал в эту минуту своего одностороннего взгляда на Илью Ильича.

Кам усал тӑвас тет сире? — мӑкӑртатрӗ Захар, ҫакӑн пек хирӗҫсе калаҫмалла пулса тухнишӗн именсе.
Кто вам зла желает? — ворчал Захар в совершенном смущении от трагического оборота, который начинала принимать речь.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика