Корпус чувашского языка

Хӑй тавра тӑракан ҫынсене вӑл ҫапла каланӑ:

и говорил окружавшим:

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

Дворец тавра утӑ, тислӗк тата лаша тарӗ шӑрши сарӑлнӑ, хӗҫсемпе шпорсем чӑнкӑртатни, команда панӑ сасӑ тата урасем тапӑртатни илтӗнсе тӑнӑ.

Запах сена, навоза, лошадиного пота окружал дворец, лязг железа, звон шпор, крики команды, топот лошадей колебался под слепыми окнами дворца.

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

Ун тавра кирек ӑҫта та ӗҫ вӗресе тӑрать, йывӑҫсем шӑтӑртатаҫҫӗ, чулсем тӗпренеҫҫӗ, тачкӑсем салхуллӑн чӗриклетеҫҫӗ, сывлӑша пӗлӗт пек тусан ҫӗкленет, ҫӗр ҫине тем кӗмсӗртетсе ӳкет, ҫынсем кӑшкӑрашаҫҫӗ, ятлаҫаҫҫӗ, йынӑшнӑ пек, ухлатса юрласа яраҫҫӗ.

Всюду вокруг него работали, трещало дерево, раскалывался камень, уныло визжали тачки, вздымались облака пыли, что-то с грохотом падало, и люди кричали, ругались, ухали и пели, точно стоная.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Пӗр ҫӗрте вӗсем ушкӑнпа, хыттӑн ухлатса, пысӑк ту катӑкӗ тавра ӑна вырӑнтан хускатасшӑн аппаланаҫҫӗ, тепӗр ҫӗрте пикенсе йывӑр пӗрене йӑтаҫҫӗ, кӑшкӑраҫҫӗ:

В одном месте кучка их, громко ухая, возилась с большим осколком горы, стараясь сдвинуть его с места, в другом подымали тяжелое бревно и, надрываясь, кричали:

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Кӑвайтӑ мӗлкисем вӗсем тавра сас-чӗв кӑлармасӑр ташланӑ; вӗсене ҫавӑ, йӗри-тавра мӗлкесем ташлани, вӑрманпа шурлӑхӑн усал шуйттанӗсем хаваслӑн сиккеленӗн туйӑннӑ…

Они сидели, а тени от костров прыгали вокруг них в безмолвной пляске, и всем казалось, что это не тени пляшут, а торжествуют злые духи леса и болота…

III сыпӑк // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 50–69 стр.

Ир те каҫ та яланах ҫав ҫынсем тавра ҫапла сӗм-тӗттӗм тӑнӑ, ҫав тӗттӗм ҫынсене, ҫеҫенхир ирӗклӗхне хӑнӑхнӑскерсене, пӗтӗмпех пусарса хурассӑн туйӑннӑ.

И всегда, днем и ночью, вокруг тех людей было кольцо крепкой тьмы, оно точно собиралось раздавить их, а они привыкли к степному простору.

III сыпӑк // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 50–69 стр.

Ҫил пӗр тикӗссӗн вӗрет, хутран-ситрен ҫеҫ, тем чӑрмавӗ урлӑ сиксе каҫнӑ пек, вӑр-вар ҫаврӑнкаласа илет те, хӗрарӑмсен пуҫӗсем тавра ҫӳҫӗсем юмахри ҫилхе пек ҫӗкленсе варкӑшаҫҫӗ.

Ветер тек широкой, ровной волной, но иногда он точно прыгал через что-то невидимое и, рождая сильный порыв, развевал волосы женщин в фантастические гривы, вздымавшиеся вокруг их голов.

I сыпӑк // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 50–69 стр.

Эпир тетел каратпӑр — Типӗ ҫырансем тӑрӑх, Амбар кӗлетсем тавра…

Мы закидывали сети По сухим берегам Да по амбарам, по клетям!..

I сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

Тавра тӗттӗмленнӗҫемӗн тӗттӗмленсех пырать, ҫилӗ сивӗреххӗн те вичкӗнреххӗн вӗре пуҫлать.

А воздух всё темнеет и темнеет, ветер становится холоднее и резче…

Хуйхӑ // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 46–55 стр.

Вӑтам пурӑннӑ улпутӑн пӑрахӑҫа тухнӑ усадьби тавра васкавлӑн тукаласа лартнӑ дачӑсем курӑнкаласа лараҫҫӗ.

Вокруг заброшенной барской усадьбы средней руки группируется деревянных, на живую нитку состроенных дач.

Кулак йӑви // Василий Алагер. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 27–33 стр.

Горизонтра, тавра курӑм пӗтсе пӗлӗтпе ҫыпӑҫнӑ ҫӗрте, кӗрен тӗслӗ ҫанталӑкра сенкер шурӑмпуҫ ерипен сӳнсе ҫухални курӑннӑ.

На горизонте, где она исчезала и сливалась с небом, лениво догорала холодная осенняя заря…

Ҫул ҫинче // Митта Петӗрӗ. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 3–10 стр.

— Эсир ан таптӑр ҫеҫ, ҫул ҫинчен ан тухӑр! — хӗрарӑмсем тавра чупкаласа ҫӳрерӗ Семушкин.

— Тетеньки, вы только не потопчите чего, не сходите с дорожки! — умолял Семушкин, бегая вокруг женщин.

37-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Федя туратлӑ йывӑҫ тавра темскер шыраса Девяткин патне ишсе пычӗ, унтан ӑна темле симӗс ҫӑмха тыттарчӗ.

Федя пошарил в корягах, потом подплыл к Девяткину и протянул ему влажный губчатый зеленый комок.

36-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Пӗчӗк ачасем вара, шыв тулса тӑнӑ май, пӗтӗм хир тавра янраттараҫҫӗ.

Малыши носили воду и кричали на все поле:

35-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Вӑл унта вӑрҫӑра, ун тавра пульӑсем, минӑсем, снарядсем… кашни самантрах вӗлерме пултараҫҫӗ ӑна…

Он там воюет, пули кругом, мины, снаряды… его каждую минуту убить может…

34-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Долинка ачасем пӗр-пӗринпе килӗштернине, мирлешнине тавҫӑрса илнӗ пекех, пахчана сиксе кӗчӗ, урисене чӑрсӑр ыткӑнтарса ача-пӑчасем тавра чупкаласа ҫӳрерӗ.

Долинка, точно догадавшись, что между ребятами полный мир и согласие, скакнула в огород и, лихо взбрыкивая ногами, принялась бегать вокруг ребят.

31-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

— Пӑрах ҫав ӗҫе, пӑрах! — ун тавра кӑшкӑрса ҫӳрерӗ Феня.

— Брось косу, брось! — закричала она, бегая вокруг брата.

31-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Пахча кӗтессинчи нӳхреп йӑтӑнса аннӑ, ун тавра ҫӳлӗ иван-чей чечекӗпе вӗтӗ хурӑн шӑта-шӑта тухнӑ; анкарти чалӑшса кайнӑ, мӑянпа вӗлтӗрен йӑрансене пуса пуҫланӑ.

Погреб в дальнем углу огорода завалился, зарос высокими цветами иван-чая, молодыми березками; огородная изгородь покосилась, бурьян и крапива подступали к самым грядкам.

31-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Катерина хыҫӗнчен, калинкке алӑкӗ хупӑнсанах, Феня пиччӗш тавра хӑрах уран сике-сике, пурне те каласа пачӗ; Санька халӗ госпитальти суранланнӑ ҫын вырӑнӗнче, вӑл вара санитарка пекки, суранлӑ Санька вӑл хушнине пурне те итлемелле: йывӑр япала йӑтмалла мар, килтен тухмалла мар, вырӑн ҫинче кӑна выртмалла.

Но, как только за Катериной захлопнулась калитка, Феня запрыгала вокруг брата на одной ножке и все выболтала; он, Санька, теперь как раненый в госпитале, а она вроде санитарки, и раненый должен ее во всем слушаться, тяжелого ничего не поднимать, из дому не отлучаться и лежать в постели.

31-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ачасем хӑйсен кӗске кунҫулӗнче миҫе хутчен кӑна пухӑнман-ши ҫак ҫутӑ тавра!

Сколько уж раз в своей маленькой жизни дети приходили на этот огонек!

29-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951