Корпус чувашского языка

Хӑйсен аллисемпе ҫеҫенхире ҫӗнетекенсем патӗнче пулма Кондратьев юратать; вӗсен ӗҫне урасемпе вӑйлӑн пуснӑ пиншер кӗреҫесем сухаласа пӑрахнӑ нӳрлӗ те йӑлтӑркка хура тӑпра ӑшне кӗнине те; хӗрарӑмсем, алтса хунӑ шӑтӑксем умне чӗркуҫленсе ларса, ҫип пек ҫинҫе хура тымарсене тӑрӑшса тӳрлетнипе, йывӑҫсем яштака ӳсчӗр тесе, туратсене ирте-ирте пӑрахнине те; ҫеҫенхир тӑрӑх сарӑрах йывӑҫ тӗмисене тиенӗ лавсем вӗҫӗ-хӗррисӗр иртсе пынине те; тӗмесем хыҫӗнче лавҫӑсен ҫӗлӗкӗсем мӗлтлетсе пынине те ҫывӑхран курма аван та кӑмӑллӑ.

Кондратьев любит бывать у степняков, что обновляют степь своими руками; тысячи лопат врезались в распаханную, мокрую почву, — она блестела черным глянцем, женщины все так же, наклонившись над лунками, расправляли темные ниточки корешков, а натруженные их ладони сжимали стебельки, желая, чтоб росли они стройно; двигалась по степи вереница подвод, а на подводах желтели кусты, а за кустами торчали шапки погонычей.

IX // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Бригада, хӑвӑрт ҫӗкленсе, звеносем ҫине пайланчӗ те хӑнӑхнӑ ӗҫе тума пуҫларӗ; пӗр вунна яхӑн вӑйпитти арҫынсем, вӗсем хушшинче Костя Панкратов та, урапана ҫавӑрса илсе, лартмалли йывӑҫ тӗпӗсене пушатма пуҫларӗҫ, сарӑрах Чурсун тӑпри ан тӑкӑнтӑр тесе, вӗсем тӗпсене сыхлануллӑн пӗр-пӗрин тымарӗсем ҫине хура-хура купаларӗҫ; унтан арҫынсем ҫамрӑк йывӑҫсене пӗр купа ҫӗклесе, лартма хатӗрлене шӑтӑксем патне илсе кайрӗҫ.

Бригада поднялась, разделилась на звенья и занялась привычным делом; человек десять, среди них Костя Панкратов и еще четыре дюжих мужчины, окружили арбу и начали снимать сеянцы, осторожно складывая их корень в корень, боясь, чтобы не обсыпалась желтоватая чурсунская почва; затем мужчины, загребая в оберемок целый куст, уносили деревца туда, где для них были приготовлены лунки.

VIII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Йывӑҫҫисем ытла ҫамрӑккипе кӑшт ҫил вӗрсенех сулланаҫҫӗ, хӑшӗсем тӗрексӗр, тӑма та пултараймаҫҫӗ, ҫапах та вӗсем тӳррӗн те мӑнаҫлӑн лараҫҫӗ: вӗсен ҫулҫисем кӑштах хӗрлӗрех те сарӑрах пулнинчен вӗсене кунта вырӑн килӗшни курӑнать, ҫурхи хӗвеле кӗтсе, вӗсен тымарӗсем те нӳрлӗ ҫӗре ӑшшӑн кӗрсе вырнаҫнӑ.

Деревца были еще так юны, что покачивались от маленького ветра, а все же стояли стройно; по желтым, с красноватой подпалиной листьям было видно, что и место им пришлось по нраву да и корни уже покойно и тепло улеглись в сырой почве.

VIII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Кондратьева курсан, Костя Панкратов, сарӑрах ҫӳҫне якатса тата йӑл кулса илсе, ӑна хирӗҫ васкаса утрӗ.

Увидев Кондратьева, Костя Панкратов поспешил ему навстречу, поправляя белесый чуб.

XXVI // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Ҫавӑнпа площадьре пулнисем хӑйсем паллакан ҫыннӑн шурӑ ҫӳҫлӗ пуҫне тӳрех асӑрхарӗҫ; Наталья Павловна сарӑрах платье тӑхӑннӑ, пуҫне пӗчӗк тутӑр ҫыхнӑ, ҫавӑнпа вӑл инҫетрен ҫамрӑк та яштака хӗрарӑм пек курӑнать.

Поэтому находящиеся на площади сразу же обнаружили седую голову всеми знакомого человека; Наталья Петровна была одета в пожелтелое платье, на голову завязала маленький платок, поэтому издали она смотрелась не иначе, как маленькая и стройная женщина.

XXVI // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Вӑл смена килессе кӗтнӗ пулмалла, тусӗн телейне ӑмсанса, аллинче вахта журналне тытса тӑрать Ҫаннисене тӳмелемелле ҫӗленӗ сарӑрах халата тӑхӑнсан Ирина хулпуҫҫисенче кӑштах хӗсекен ҫак халата тӑхӑнассишӗн те, турбина пӗр тикӗс янранине, шыв ӳкекен вырӑнта пӗрмаях пӗр тӗрлӗ шав тӑнине илтессишӗн те, ҫавӑрӑнса тӑракан кустӑрмана хирӗҫ тӑнӑ чухне яланах хӑйӗн ҫӳҫне сапалантармалла вӗрекен ҫиле татах та ачашшӑн лӑпкаттарассишӗн те тунсӑхласа ҫитнине халӗ чӗрепе ҫеҫ мар, пӗтӗм ӳт-пӗвпе туйса илчӗ.

Которая держала в руках вахтенный журнал, видимо уже поджидая себе смену и завидуя счастью подруги, надевая свой серенький халат с застежками на рукавах, Ирина теперь не только сердцем, а всем телом чувствовала, как же она соскучилась и по этому халату, немножко жавшему в плечах, и по ритмичному голосу турбины, и по монотонному шуму где-то за стеной падающей воды, и по той резвой струйке ветра, которая ворошила ее волосы всякий раз, когда она останавливалась против махового колеса.

XVI // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Ҫӗнӗ ҫын ӑна пиллӗкмӗш стакан кӑшт сарӑрах тӗслӗ чей тултарса пачӗ.

Молодайка налила ему пятую чашку жидкого, чуть желтого чаю и подала.

III // Феодосия Ишетер. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 93–110 стр.

Ҫыран хӗрринче, юханшыв урлӑшӗпех кукӑртарах пӗчӗк шыв сикки шавласа выртакан вырӑнта, вӑрӑм та йышлӑ туратлӑ шур хӑва ӳсет, унӑн туни ҫутӑ-сӑрӑ, шатрашка, хуппин ҫурӑкӗсем хушшинче пысӑк пуҫлӑ, сарӑрах тӗслӗ кӑткӑсем ту хушшинчи пек ҫӳреҫҫӗ, Никифор Васильевич шӑпах ӗнтӗ ҫак шур хӑва умӗнче шухӑша кайса ларма юратать; ачашшӑн шавласа юхакан шыв хӗрринче ларнӑ чухне кашнинчех вӑл хӑй пӗр ҫуркунне утрав ҫине килнине, вара станицӑран касса килнӗ шур хӑван пӗчӗк тураттине ҫыран хӗрне чиксе лартнине аса илет.

На берегу, в том самом месте, где тянется наискось через всю речку мелкий шумливый перекат, растет высокая и ветвистая белолистка, — ствол у нее светло-серый, бугристый, кора с трещинами, по которым, как по ущельям, снуют головастые, желтой окраски муравьи, именно у этой белолистки Никифор Васильевич любит посидеть, помечтать; ему всякий раз, слушая убаюкивающий шум воды, приятно было вспоминать, как когда-то ранней весной он впервые пришел на остров и воткнул на берегу прутик белолистки, срезанный в станице…

XV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Вӑл чӑлхи пек сарӑрах ҫутӑ сандали, ҫурӑмпа кӑкӑр ҫинче кӑвак хӑюсем тыттарнӑ ҫӗнӗ кӗпе тӑхӑннӑ, кӑштах пудра сапнӑ пичӗ савнӑҫлӑ.

На ней были новенькие сандалеты, светло-коричневые, под цвет чулок, новое платье с поперечными синими полосками на спине и на груди, лицо слегка припудренное,

XI // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Ҫав тимӗр-тӑмӑр нумаях пулмасть хӑватлӑ та вӑйлӑ пулнӑ ӗнтӗ, анчах халь хӑш-пӗр куписенчен ҫаплах-ха сарӑрах тӗтӗм пекки йӑсӑрланса тухать.

Совсем недавно они обладали могучей жизнью и силой, но от иных теперь все еще струился желтоватый чад.

XXVI // Феодосия Ишетер. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; пӗрремӗш кӗнеке; вырӑсларан Феодосия Ишетер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 382 с.

Пехота! — Вӑл йӗрӗннӗ пек пысӑк сарӑрах шӑлӗсем витӗр чӑрт! сурчӗ.

Пехота! — Он презрительно пустил сквозь большие желтоватые зубы длинную струю слюны.

XVII // Феодосия Ишетер. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; пӗрремӗш кӗнеке; вырӑсларан Феодосия Ишетер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 382 с.

Ку машинӑна кӑвакрах та сарӑрах тӗслӗ, кӗр тӗслӗ сӑрпа сӑрланӑ.

Эта машина была раскрашена в серо-желтые осенние тона.

VII // Феодосия Ишетер. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; пӗрремӗш кӗнеке; вырӑсларан Феодосия Ишетер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 382 с.

Вӗт хурӑнсем васкамасӑр, шухӑшласа ларса пасьянс сарса хунӑ пек, хӑйсем тавра сарӑрах тӗслӗ ҫулҫӑсем — картсем саркаласа хураҫҫӗ: хӑйсен шӑпине пӗлес тесе ӗнтӗ, юмӑҫ пӑхаҫҫӗ.

Березки неторопливо раскладывали вокруг себя желтенькие листья-карты, будто гадали о своей судьбе.

I // Феодосия Ишетер. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; пӗрремӗш кӗнеке; вырӑсларан Феодосия Ишетер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 382 с.

Хӑш-пӗр нимӗҫӗсем, курпунӗсене кӑларнӑ та, урапасем ҫинчех ларса пыраҫҫӗ, хӑш-пӗрисем, пылчӑк ҫинче шуҫа-шуҫа, ҫуран утаҫҫӗ, йӗпе-сапаллӑ сивӗ ҫил вӗрнине тӳсеймесӗр хыҫалалла ҫаврӑнкаласа илеҫҫӗ, хушӑран тата тӗксӗм тӳпери кӑшт ҫеҫ палӑракан, пӗртте хӗвел пек туйӑнман сарӑрах пӑнчӑ ҫинелле пӑхкаласа илеҫҫӗ.

Некоторые гитлеровцы, согнувшись, сидели на повозках, другие шли, скользя по грязи, отворачиваясь от холодного промозглого ветра, изредка поглядывая на едва заметное пятно в темных небесах, совсем не похожее на солнце.

XX // Феодосия Ишетер. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; пӗрремӗш кӗнеке; вырӑсларан Феодосия Ишетер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 382 с.

Куҫне шӑлкаласа илсе, пуҫне кӑларса пӑхмасӑрах, вӑл сарӑрах тӗслӗ шӗвек тултарнӑ бутылка ярса тытрӗ.

Протерев глаза, не выглядывая, он схватил бутылку с желтоватой жидкостью.

XXIII // Феодосия Ишетер. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; пӗрремӗш кӗнеке; вырӑсларан Феодосия Ишетер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 382 с.

Ун ҫинчен эпӗ: ытарма ҫук илемлӗ хӗр вӑл, тесе каласшӑн мар; сарӑрах сӑнлӑ пит-куҫӗ унӑн ыттисенни пекехчӗ, вӑрӑм куҫхаршиллӗ куҫӗсем ҫеҫ пысӑкчӗ, каҫхи пӗлӗтсӗр тӳпе пек, таса та тӗксӗмччӗ…

Я не могу назвать ее красавицей: личико худенькое, с желтой кожей — только глаза большие, с длинными ресницами и белками синеватыми, словно вечернее небо, ясное и прозрачное.

Хупахра // Аркадий Малов. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 76–92 стр.

Ку — эпӗ ҫирӗм ҫул каялла пӗлнӗ Жунь-туна аса илтерчӗ, анчах ача пичӗ кӑштах сарӑрах та типшӗмрех, мӑйӗнче кӗмӗл кӑшӑл ҫук.

Это был Жунь-ту — точно такой, как тридцать лет назад, только худенький и без серебряного обруча на шее.

Тӑван ял // Николай Иванов. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 17–30 стр.

Чул стена сӗвекӗнче тӑракан шахтер лампин ҫулӑмӗ сарӑрах та сарӑрах пула пуҫларӗ.

Все желтее и желтее становилось пламя лампочки-шахтерки, стоявшей в нише каменной стены.

Вунулттӑмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Кӗтмен-туман ҫӗртенех, икӗ уйӑх хушши, хуп-хура е сайра хутра сарӑрах сӑрӑ тӗслӗн курӑнакан ҫӗрте, сасартӑк, пӗр самантрах, куҫа йӑмӑхтарасла шуррӑн курӑнса кайрӗ.

И внезапно все, что было два месяца совсем почти черным или в редких случаях желто-серым, вдруг, в одно мгновение, стало ослепительно белым.

Вунулттӑмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Малта сарӑрах ҫутӑ курӑнса кайрӗ.

Впереди забрезжил вялый желтоватый свет.

Вунулттӑмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.