Поиск

Найденов

— Тутти — тутах мар та, анчах яланах савӑнӑҫлӑ, — ҫак сӑмахсемпе Найденов, Нагульнова тӗлӗнтерсе ярса, пӗр самантрах сӑран пиншакне хывса пӑрахрӗ те сӗтел хушшине кӗрсе ларчӗ.
— Сыты — не сыты, а веселы всегда, — и с этими словами Найденов, к изумлению Нагульнова, в одну секунду смахнул с плеч кожанку, присел к столу.

Аким, вӗсене сӗтел хушшине ларма сӗнмесӗрех, сӑмахне шелленӗ пек, пӗртен-пӗр сӑмах каланипех, «тавтапуҫ» тенипех е тӳрккесӗнрех шӳтлесе: «Ҫиетӗп-ха та, хамӑнне ҫиетӗп, эсӗ алӑк патӗнчех пӑхса тӑр-ха,» тесе ирттерсе яма ҫӑварне уҫма та ӗлкӗрейменччӗ, ҫав вӑхӑтрах Найденов васкавлӑн малалла каласа кайрӗ:
Не успел Аким рта раскрыть, чтобы, не приглашая к столу, проронить скупое «спасибо» или отделаться грубовато-шутливо: «Ем, да свой, а ты рядом постой», — как Найденов торопливо продолжал:

Нагульнов хӑй пулсан ӗнтӗ, ҫапла шӳтлесе саламланине хирӗҫ саркаланчӑк куҫхаршисене пӗрӗнтерсе хунӑ пулӗччӗ те, хӑтарса тӑкма хатӗр сассине хытарса: «Шӳтлесе тӑма вӑхӑт ҫук кунта пирӗн. Мӗншӗн халиччен те тырруна кӳрсе памастӑн?» — тесе янӑ пулӗччӗ, анчах Ванюшка Найденов авӑ, кил хуҫисен сӑнӗ-пичӗсенче кӑшт сивӗрех кӑмӑл палӑрнине асӑрхаман пекех, йӑл кулса: — Ҫӑкӑр-тӑвар умӑрта пултӑр! — терӗ.
Нагульнов бы в ответ на шутливое приветствие сдвинул разлатые брови и — преисполненный строгости — сказал: «Некогда нам шутки вышучивать. Почему до се хлеб не везешь?» — а Ванюшка Найденов, будто не замечая холодноватой сдержанности в лицах хозяев, улыбаясь, сказал: — Хлеб-соль вам!

— Сывлӑх сунатпӑр, кил хуҫисем! — Найденов хӑйӗн ҫуланса пӗтнӗ кепкине хывса тытрӗ те вирелле тӑракан ҫӳҫ пайӑркисене шӑлса якаткаларӗ.
— Здравствуйте, хозяева! — Найденов стащил свою промасленную кепку, приглаживая поднявшиеся торчмя вихры.

Найденов Макар хӑнӑхман хӑвӑртлӑхпа, кӑвакал пек енчен енне тайкаланса, утать.
Найденов двигался с непривычной для Макара быстротой, валко, по-утиному покачиваясь.

— Найденов ҫинчен сӑмах пуҫласан, Давыдов сассинче йӑл кулса ӑшшӑн калаҫни илтӗнсе кайрӗ, Нагульнов вара хӑй ӑшӗнче ҫав ҫивӗч комсомолецран кӗвӗҫнӗ пекрех темскерле туйӑм хускалнине туйса илчӗ.
— В голосе Давыдова послышались улыбка и теплые нотки, когда он заговорил о Найденове, а Нагульнов почувствовал, как в нем ворохнулось нечто похожее на зависть к расторопному комсомольцу.

Эсӗ акӑ ҫамрӑк ӑру ҫине пӑх-ха: агитколоннӑри пирӗн комсомолец Ванюшка Найденов епле тӗлӗнмелле ӗҫсем тӑвать!
Ты вот посмотри на смену: комсомолец наш из агитколонны Ванюшка Найденов какие чудеса делает!

Ячейка пухӑвӗнче Нагульнов хуторта вӑрлӑх хывман пуянрах хресченсем патне кӗре-кӗре ухтарса тухма та сӗнсе пӑхрӗ, анчах Давыдов, Лубно, Найденов, Разметнов ҫапла тума сӗннипе килӗшмерӗҫ.
Нагульнов на собрании ячейки предложил было произвести обыск у наиболее зажиточной части хуторян, не засыпавших семзерна, но этому воспротивились Давыдов, Лубно, Найденов, Размётнов.

Давыдов — правленире, Ванюшка Найденов — штабра списоксем тӑрӑх, тырӑ хывмалли пункт панӑ квитанцисем тӑрах шыраса чакаланаҫҫӗ, тӗрӗслеҫҫӗ, тӗрӗс мар сведенисем парса, кутӑнланса тӑракан ҫынсен суйине палӑртаҫҫӗ: вӑрлӑхлӑх тырӑ хӑйсен килӗнчех иккен.
Давыдов — в правлении, а Ванюшка Найденов — в штабе рылись в списках, в квитанциях ссыпного пункта, проверяли и изобличали упорствующего в неправильной даче сведений: посевной, как оказывалось, оставался.

Ыттисем иккӗшӗ — Порфирий Лубно, патшалӑхӑн округри арманӗнче ӗҫлекен вальцовщик тата ҫу ҫапакан заводра ӗҫлекен комсомолец Иван Найденов — Гремячий ҫыннисене штаба чӗне-чӗне илеҫҫӗ, кӗлет заведующин списокӗ тӑрӑх, чӗнсе илнӗ гражданин мӗн чухлӗ вӑрлӑх хывнине тӗрӗслеҫҫӗ, вӑйӗсем ҫитнӗ таран, пултарнӑ таран агитацилеҫҫӗ.
Остальные двое — Порфирий Лубно, вальцовщик с окружной госмельницы, и комсомолец с маслозавода Иван Найденов — вызывали в штаб гремяченцев, проверяли по списку заведующего амбаром, сколько вызванный гражданин засыпал семян, в меру сил и умения агитировали.