Поиск

Илья

Илья

— Сире Илья Ильичӑн тӳлемелли ҫук тетӗр-и эсир?
— Вам не должен Илья Ильич, говорите вы?

— Илья Ильич пиччӗре мар, сире тӳлемелле тесе шутлать.
— Илья Ильич считает себя должным вам, а не братцу…

— Расписка тӑрӑх Илья Ильичӑн сире вунӑ пин тулемелле — ҫапла-и, ҫук-и? — ыйтрӗ Штольц.
— Илья Ильич вам должен десять тысяч по заемному письму — да или нет? — спросил он.

— Илья Ильич расписка ҫырса пачӗ-и сире? — ыйтрӗ Штольц.
— Илья Ильич дал вам заемное письмо? — спросил он.

— Илья, — ыйтрӗ вӑл, — ҫав хӗрарӑм… кам вӑл саншӑн?..
— Илья! — спросил он, — эта женщина… что она тебе?..

Илья, кала, мӗн пулса иртет сан кунта?
Илья, говори, что у тебя делается?

Мӗн пулчӗ сана, Илья?
Что с тобой, Илья?

Илья Ильич хурлӑхан эрехне умлӑ-хыҫлӑ икӗ черкке ӗҫрӗ те тӑранмасла така ашӗ ҫиме тытӑнчӗ.
Илья Ильич выпил две рюмки смородинной водки, одну за другой, и с жадностью принялся за баранину.

— Ан калаҫ, савнӑ Илья!
— Полно, милый Илья!

Тӗрӗссипех ятланӑ мана ун чух Илья Ильич, ватӑ йытта!
Поделом бранили меня тогда Илья Ильич, старого пса!

— Мӗнле эсӗ тавҫӑрса илейместӗн, Илья?
— Какой ты недогадливый, Илья!

— Мӗнле ырӑ кӑмӑллӑ эсӗ, Илья! — терӗ вӑл.
— Какой ты добрый, Илья! — сказал он.

— Ӗлкӗрейместпӗр, Илья Ильич, — хӑюсӑррӑн пӗлтерчӗ Агафья Матвеевна: — ан тив, мӗн пуррине ҫитӗр…
— Не успеем, Илья Ильич, — робко заметила она, — пусть покушает, что есть…

Илья Ильич каллех эсӗ французла япӑх пӗлни ҫинчен каласан, аттуна та хывса илӗп, вара ирӗксӗрех кӗнеке тытса ларӑн.
Вот когда Илья Ильич опять скажет, что ты по-французски плохо учишься, — я и сапоги сниму: поневоле будешь сидеть за книжкой!

Илья Ильич ирхи апат ҫирӗ, Маша французла мӗнле вуланине итлерӗ, Агафья Матвеевна пӳлӗмӗнче пӑхса ларкаларӗ: лешӗ Ваничка курткине енчен енне вуншар хут ҫавӑркаласа саплать, ҫав хушӑрах кухньӑна чупкалать, унта кӑнтӑрлахи апат валли сурӑх ашӗ мӗнле ӑшаланнине сӑнать, пулӑ шӳрпи пӗҫерме вӑхӑт мар-ши, тет.
Илья Ильич позавтракал, прослушал, как Маша читает по-французски, посидел в комнате у Агафьи Матвеевны, смотрел, как она починивала Ванечкину курточку, переворачивая ее раз десять то на ту, то на другую сторону, и в то же время беспрестанно бегала в кухню посмотреть, как жарится баранина к обеду, не пора ли заваривать уху.