Поиск

Шырав ĕçĕ:

Илья сăмах пирĕн базăра пур.

Илья (тĕпĕ: Илья) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Тухмастӑп та, тухма та шутламастӑп, — терӗ Татьяна, Илья патнерех пырса.
— И не выхожу, и не думаю — сказала Татьяна и подошла к Илье.

VI // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

— Татьяна Николаевна, мана эпир пӗр-пӗрне ҫулталӑк курман пек туйӑнать, — калаҫма пуҫларӗ Илья ҫаплах кулма чарӑнмасӑр.
— Татьяна Николаевна, мне кажется, что мы не виделись целый год, — заговорил Илья все также не переставая улыбаться.

— Ан кулян, Илья Васильевич, — хӑй пекех ответлерӗ Татьяна, — редактор пур ҫӗрте те кӗтсе тӑракан хӑна.
— Не горюй, Илья Васильевич, — как всегда ответила Татьяна, — редактор везде гость ожидаемый.

— Каҫару ыйтатӑп, кансӗрлерӗм пулмалла, — пулса иртнишӗн хӗпӗртенӗ пек каларӗ Илья, вара унӑн курпун сӑмсаллӑ пит-куҫне вӗтӗ-вӗтӗ пӗркеленчӗксем хупласа илчӗҫ те вӑл кӑмӑллӑн кулса ячӗ.
— Извиняюсь, кажется, помешал? — сказал Илья, как бы радуясь произошедшему, после чего его лицо со сгорбленным носом покрыли мелкие складки и он от души рассмеялся.

Илья Стегачев кӗчӗ.
Вошел Илья Стегачев.

Ҫак сехетре мӗн ҫине пӑхатӑн, пурте чӑн-чӑн та илемлӗ картина пек курӑнать: хӗвел пайӑркисем йывӑҫсене ҫап-ҫутӑн ҫутатнипе ҫулҫӑсем те хӑйсем витӗр ҫип пек ҫинҫе ҫутӑ пайӑркисене ҫӗр ҫине яраҫҫӗ, ҫавӑнпа вӗсем халӗ ирхи сывлӑм тумламӗсемсӗр тӑрса юлнӑ та, йӑлтӑртатмаҫҫӗ; машинасем — кунта легковойсем те, грузовиксем те пур — лаша транспортӗнчен чылай инҫене икӗ рете ларса тухнӑ, шоферсем, хӑйсен йӑлипе пӗр ушкӑна пухӑнса тем ҫинчен питех те шакӑлтатса калаҫаҫҫӗ; кучерсен яланах ҫавӑн пек; хӑйсен ӗҫӗсем, хӑйсен интересӗсем пур — Дорофей вӗсен пуҫлӑхӗ, пурте вӗсем чикарккӑ туртаҫҫӗ, машинӑсем хӑваласа иртнӗ эпир пӗлекен ҫӳрен ӑйӑрсене тимлесех сӑнаҫҫӗ, — хӑйсемпе юнашар тӑракан лашасем ҫине пӑхмасӑр апат ҫиччӗр тесе, вӗсене айккинерех тӑратнӑ тачанка ҫумне кӑкарнӑ; тикӗт сӗрнӗ атӑ тӗсӗ кайнӑ лампассемлӗ шӑлавар тӑхӑннӑ, ҫийӗнчи тӑвӑртарах пиншакӑн тӳмисене пурне те тӳмеленӗ Тутаринов старик Никита Мальцевпа тата Стефан Петрович Рагулинпа тем ҫинчен калаҫать; вӑхӑт-вӑхӑтпа площадьре тытӑнчӑклӑрах сасӑ янӑраса каять: «Электричество пысӑк вӑй пулса тӑнине сирӗн ӑнланмалла ӗнтӗ!» — ку Прохор Ненашев хӑй пекех электриксене темскер ӑнлантарса парать; Илья Стегачев, пухӑва килнӗ кашни ҫынна сывлӑх сунать, хӑнасене типографи краски шӑршинчен те тасалса ҫитеймен ҫӗнӗ хаҫат парать.
В этот час все, на что ни взгляни, являло собой картину живую и красочную: деревья были залиты таким обилием лучей, что листья, пропуская на землю золотистые нити, уже лишились росы и не блестели; машины — тут и легковые и грузовые — выстроились в два ряда на почтительном расстоянии от лошадиного транспорта, и шоферы, сойдясь по своему обычаю в круг, вели весьма оживленную беседу; у кучеров, как это всегда случается, были и свои заботы и свои интересы, — во главе с Дорофеем они курили цигарки и с пристрастием осматривали уже знакомых нам гнедых жеребцов, которых обогнали машины; они были поставлены в сторонке и привязаны к тачанке так, чтобы не смотрели на своих соседок и спокойно ели траву; старик Тутаринов, в сапогах, жирно смазанных дегтем, в тесном бешмете, застегнутом на все крючки, в шароварах с выцветшими лампасами, о чем-то разговаривал с Никитой Мальцевым и Стефаном Петровичем Рагулиным; иногда по площади разносился хриповатый голос: «Да вы же должны понимать, что электричество — великая техника!» — это Прохор Ненашев что-то доказывал таким же электрикам, как и он сам; Илья Стегачев, здороваясь с участниками собрания, каждому гостю вручал газету, свежую, еще пахнущую типографской краской.

XXVI // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

— Илья Васильевич, пире валли те ҫӗнӗ хыпар илсе кил-ха.
— Илья Васильевич, неси и нам свежую новость.

XXV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Федор Лукич йывӑррӑн ҫӗкленчӗ, Илья ҫине пӑхмасӑр пӳлӗмрен майӗпен тухрӗ.
Федор Лукич тяжело поднялся и, не взглянув на Илью, вышел из комнаты.

XVIII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

— Санӑн халӑхпа парти умӗнче ответ тытмалла, — типпӗн каларӗ Илья, — эсӗ ху икӗ урапах кӗрсе ларнӑ лачакаран тухас тетӗн пулсан тата халӗ санӑн унтан тухма вӑй пур чухне Кондратьев патӗнче пулма, ун умӗнче пурне те тӳррӗн йышӑнма сӗнетӗп.
— Тебе придется держать ответ перед партией и народом, — сухо сказал Илья, — если ты все же хочешь выбраться из болота куда угодил обеими ногами, и если у тебя есть силы выбраться оттуда, советую побывать у Кондратьева и во всем ему чистосердечно сознаться.

— Кала-ха, Илья, мана эсӗ ырӑ тӑвас тетӗн пулсан, кала, халӗ мӗн тумалла-ха манӑн?
— Скажи, Илья, скажи, ежели добра желаешь: что ж мне теперь делать?

— Хӑвӑн ватӑ пуҫупа шутласа пӑхнӑ-и эсӗ, — малалла каларӗ Илья, — кампа тата кама хирӗҫ ҫапӑҫатӑн эсӗ?
— Подумал ты своей старой головой, — продолжал Илья, — с кем ты воюешь и против кого идешь?

— Халь Илья Федор Лукич хӑйӗн кӗскен каснӑ шурӑ ҫӳҫлӗ пуҫне каллех йывӑррӑн уснине, халӗ ӗнтӗ ҫамка ҫинчи тар пӗрчисем куҫхаршисем патнелле, сӑмса ҫинелле чупса аннине курчӗ.
— Илья видел, как Федор Лукич снова тяжело опустил свою седую стриженую голову, и теперь капельки со лба побежали к бровям и на переносье.

Ку тӗлте Федор Лукич пуҫне ҫӗклерӗ, вара Илья унӑн ҫамкине ҫеҫ мар, ватӑлнӑ пичӗпе мӑйне те пӗтӗмпех тар пӗрчисем хупласа илнине курчӗ.
Тут Федор Лукич поднял голову, и Илья увидел, что не только лоб, а все его старческое лицо и шея покрыты густой испариной.

— «Вӗлерӳ» ҫинчен калас пулсан, — терӗ Илья, хӑна ҫине пӑхмасӑр; анчах тар пӗрчисем хупласа илнӗ Хохлаков ҫамки темшӗн ун куҫӗсем умӗнчех тӑрать; — кунта эпӗ мар, ху айӑплӑ, кун ҫумне тата хӑвӑн «кавалериста» — Нарыжнӑя хуш…
— Если говорить об «убийстве», — сказал Илья, не смотря на гостя; но покрытый потом лоб Хохлакова все равно стоял перед его глазами; — то тут виноват не я, а ты сам, да еще прибавь к этому своего «кавалериста» Нарыжного…

— Эсӗ мана вӗлеретӗн вӗт, Илья Васильевич, — хӑйӗнни пек мар пӗтсе ларнӑ сасӑпа каларӗ Федор Лукич.
— Так ты ж меня убил, Илья Васильевич, — глухо, словно не своим голосом, проговорил Федор Лукич.

— Умсӑмахсӑр юрамасть-и? — пӳлчӗ Илья, Федор Лукичӑн ҫамки ҫине тар пӗрчисем тата ытларах тухнине асӑрхаса.
— Нельзя ли без предисловия? — перебил Илья, замечая, как капельки пота покрыли лоб Федора Лукича.

— Илья Васильевич, — пуҫларӗ Федор Лукич, шӑппӑнрах тата пуҫне ҫӗклемесӗр, — санпа пӗрле миҫе ҫул эпир — эсӗ редактор…
— Илья Васильевич, — заговорил Федор Лукич глухо, не подымая головы, — сколько годов мы с тобой вместе: ты — редактором…

Илья, хӑйӗн кӗтмен ҫӗртен килнӗ хӑни ҫине пӑхса, унӑн пӗркеленчӗк ҫамки ҫинче вӗтӗ тар пӗрчисене асӑрхаса ҫапла шухӑшларӗ: «Акӑ вӑл, чӗрӗ персонаж, повӗҫре ӑна пурнӑҫра мӗнле ҫавӑн пек ҫырса кӑтартсан та вулакансем ӗненес ҫук…»
Илья, смотря на нежданного своего гостя, заметив на его морщинистом лбу мелкие капли пота подумал: «Вот он, живой персонаж, если даже его и описать в повести в таком же виде, как и в жизни, читатели бы все равно не поверили…»

— Ҫаплах ҫыратӑн, Илья Васильевич?
— Все пишешь, Илья Васильевич?

Илья, ассӑн сывласа, ура ҫине тӑчӗ.
Илья тяжело вздохнул и встал.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика