Поиск

Шырав ĕçĕ:

Илья сăмах пирĕн базăра пур.

Илья (тĕпĕ: Илья) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Илья ручка тытрӗ, таса хут листине хӑй патнерех шутарса ҫырма ҫеҫ пуҫланӑччӗ, анчах такам алӑка шаккарӗ.
Илья взял ручку, придвинул чистый лист и только хотел было начать писать, как кто-то постучал в дверь.

XVIII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Хӑй юратакан хӗрарӑмӑн сӑн-пичӗпе, куҫӗсемпе савӑнса Илья ту тӑрринчи улӑхсенчен Кондратьевпа тата Кнышевпа пӗрле килнӗ каҫа аса илчӗ…
Любуясь лицом, глазами любимой женщины, Илья вспомнил ту ночь, когда с Кондратьевым и с Кнышевым он возвращался с нагорных пастбищ…

«Пӗрмаях йӑл кулса ларатӑн… эсӗ маншӑн пурнӑҫра та ҫавӑн пек пулсанччӗ! — шухӑшларӗ Илья.
«Все улыбаешься… если бы ты была для меня такой улыбчивой в жизни, — подумал Илья.

«Мана, йывӑрлӑха лекнӗ шахматист пекех, — шухӑшланӑ Илья, — ӑҫта сикмеллине шутлама вӑхӑт ҫитмест.
«Мне, как шахматисту, попадающему в затруднительное положение, — думал Илья, — не хватает времени на обдумывание ходов.

Паянхи пек пушӑ каҫ сайра-хутра пулать, вара Илья тӳрех повӗҫе ҫырма тытӑнать, сыпӑкӑн картинине ӑсра курас тесе, уҫӑ чӳрече умӗнче сехетшер е ытларах ларать, анчах курма пултараймасть.
Редко когда выберется свободный вечер, такой, как сегодня, и Илья сейчас же принимается за повесть, по часу, а то и более просиживает перед раскрытым окном, силясь вызвать в воображении картину главы, и не может.

Яланхи пекех Илья кунӗпе хаҫата валли статьясемпе заметкӑсем хатӗрлес тӗлӗшпе ӗҫлет, ҫав статьясемпе заметкӑсене наборщиксем иртенпех кӗтеҫҫӗ.
Обычно весь день Илья был занят подготовкой статей и заметок, которых уже с утра ждали наборщики.

Вӑл чӳречерен нумайччен пӑхнӑ, анчах выльӑха мӗнле хӑваланин картинине куҫпа курса палӑртайман-ха, тӗрӗссипе картинӑна ҫеҫ мар, утса пыракан чӗрӗ выльӑхсен йышне те, геройсен сӑн-пичӗсене курма май пур ҫынсене те — ҫураннисене, юланутлисене курса палӑртайман; вӑл вырӑн пейзажне — тусене те, кӗрхи ҫутӑ тӗспе сӑрланнӑ ту хушшисене те; кӗпӗрленсе пыракан ӗне, сурӑх, лаша кӗтӗвӗсене те курма пултарайман; выльӑх кӗтӗвӗсем хӑваланӑ чухне янӑраса тӑракан сасӑсене: ҫӗр айӗнчен тухнӑ пек илтӗнекен пиншер ура сассисене, кӗтӳҫӗсен савӑнӑҫлӑ та кӑштах тытӑнчӑклӑ сассисене, сурӑхсем макӑрнине, ӗнесем вӑрӑммӑн та хурлӑхлӑн мӗкӗрнине, хӑйӗн кӗтӳне ертсе пыракан ӑйӑр пӑшӑрхануллӑ тулхӑрнине, йытӑсем вӗрнине, пушӑсем шартлатнине, ту ҫинчен юхакан шывсем шавланине, ту хушшисенче янӑракан сасӑсене Илья курман та, илтмен те.
Он смотрел в окно, но еще зрительно не представил себе всю картину перегона, вернее — не просто картину, а живую, движущуюся массу скота, людей, где бы можно было увидеть и лица пастухов — пеших и конных, и пейзаж местности — горы, ущелья уже в осенних красках, и идущие стада, отары, табуны, и не только увидеть, но и услышать те характерные звуки, которые всегда сопутствуют перегону: глухой, точно идущий из-под земли топот тысяч копыт, немного охрипшие голоса, блеяние овец, протяжное и грустное мычание коров, тревожное ржание жеребца, ведущего свой табун; лай собак, хлопки кнутов, шум горных рек и эхо, плывущее по ущелью.

Пурнӑҫра ҫакӑ мӗнле пулса пынине Илья калама ҫук тӗплӗн пӗлнӗ пулсан та, — ҫамрӑк чухне ӑна хӑйне те выльӑха туран тӳрем вырӑна хӑваласа анма тивнӗ, — анчах вӑл ку ӗҫ мӗнле пулнӑ пек ҫырма, нихҫан та ту ҫинче пулман тата выльӑха хӑваласа аннине курман вулакана ҫакна пӗтӗмпех курса тӑмалла ҫырса пама пултарайман.
И хотя он хорошо, даже в мельчайших деталях знал, как все это бывает в жизни — в юношестве ему самому приходилось перегонять скот с гор в долину — а вот написать об этом так, как это бывает, и чтобы читатель, никогда не бывший в горах и не видевший перегона скота, увидел все это, Илья не мог.

Выльӑхсене хӑваласа аннине миҫе хут курнӑ Илья, епле ҫӑмӑл пулмалла — перо ил те ҫыр, анчах вӑл хут ҫине пӑхмарӗ те.
Сколько раз Илья видел перегон скота; казалось, что может быть проще — бери и пиши, но Илья даже не смотрел на бумагу.

Темскере тимлесе итленӗ пек, Илья уҫса пӑрахнӑ чӳречерен пӑхать: чӳрече умӗнче хуп-хура каҫ, ҫӑра йывӑҫ тураттисемсӗр пуҫне урӑх нимӗн те ҫук.
Как бы прислушиваясь, Илья смотрел в открытое окно, за которым черной стеной стояла ночь, и ничего, кроме густого сплетения веток, не было видно.

Федор Лукич станица урамӗсемпе уксахласа пытӑрах, вӑл хӑй редакторпа епле калаҫасси ҫинчен шухӑшласа пынӑ хушӑра эпир малалла кайӑпӑр та, ҫак каҫра Илья Стегачев мӗн тунине пӑхӑпӑр.
Федор Лукич пусть прихрамывая идет по улицам станицы, пока он думает о том, как ему беседовать с редактором, посмотрим, чем же был занят в этот поздний час Илья Стегачев.

Евсейпе ҫакӑ пӗтӗмпех пулса иртме пултарнине Федор Лукич ӗненмен, ҫавӑнпа хаҫат тухнӑ кунах Илья Стечагев патне кайса, хаҫатра ҫырнӑ фактсем тӗрӗс маррине кӑтартса парасшӑн пулнӑ, анчах ун пек тума хӑюллӑх ҫитереймен.
Федор Лукич не верил, что все это могло случиться с Евсеем, поэтому хотел еще в день выхода газеты пойти к Илье Стегачеву и доказать ему, что факты, изложенные в газете, не соответствуют действительности, но не решился.

Тарантас ҫӑмӑллӑн ярӑнса Рощенскинелле чупнӑ вӑхӑтра Илья Стегачев хӑй Артамашовпа мӗн калаҫнине пӗтӗмпех Сергее пӗлтерчӗ, Яман-Джалгари колхозницӑсемпе тата йӗтем ҫинчи хуралҫӑпа Евсей епле тӗл пулни ҫинчен те каласа пачӗ.
И пока шарабан, покачиваясь и подпрыгивая, не спеша катился в Рощенскую, Илья Стегачев передал Сергею весь свой разговор с Артамашовым, рассказал о встречах Евсея с яман-джалгинскими колхозницами и со сторожем на току.

XVII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Илья йӑл кулса илнипе унӑн типшӗм пичӗ ҫинчен ҫамки ҫине вӗтӗ-вӗтӗ пӗркеленчӗксем чупса кайрӗҫ, куҫӗсем чармаклӑн та хӑюллӑн пӑхрӗҫ.
Илья улыбнулся, с его худого лица на лоб побежали мелкие-мелкие морщинки.

Илья куҫне тутӑрпа шӑлчӗ, пӗчӗк пӗркеленчӗксене якатма шутланӑ пек, ҫамкине те сӑтӑрса илчӗ, тем ҫинчен шухӑшласа, чӗнмесӗр ларнӑ хыҫҫӑн ҫапла каларӗ:
Илья вытер платком глаза, лоб, как бы разглаживая мелкие морщинки, помолчал, а потом сказал:

— Хаҫатра ӗҫлекенсене хӑвӑрт ҫӳреме юрамасть, — татӑклӑн каларӗ Илья; ҫамкине каллех пӗркелерӗ; кулма, савӑнӑҫлӑ пулма тӑрӑшрӗ, анчах унӑн курпун сӑмсаллӑ пичӗ ыйӑхран хӑтӑлаймасть-ха.
— Газетным работникам быстро ездить нельзя, — авторитетно заявил Илья, а сонливость все еще не сходила с его горбоносого лица.

— Илья Васильевич, — терӗ Сергей, пушӑ илсе лашине ҫаптарса, — ман шухӑшпа редактора ҫак транспорт килӗшмест — питӗ майӗпен шӑвать.
— Илья Васильевич, — сказал Сергей, беря кнут и подстегивая кобылу, — по-моему, для редактора такой транспорт не годится, — очень медлительный.

Ҫакӑн пек кӗтмен ҫӗртен тӗл пулнишӗн хӗпӗртенипе, анчах ыйӑхран ҫаплах ниепле те хӑтӑлайманнипе Илья, ҫамкине пӗркелентерсе, аран-аран кулса илчӗ; Сергей Рощенскине ҫити илсе кайма ыйтсан, вӑл пуҫне килӗшӳллӗн сулса, аллипе хӑйпе юнашар ларма вырӑн кӑтартса пачӗ.
Илья, обрадовавшись такой нежданной встрече, но еще никак не в силах избавиться от сонливого состояния, собрал на лбу морщинки, с трудом улыбнулся и на просьбу Сергея подвезти до Рощенской утвердительно кивнул головой, указывая рукой на место рядом с собой.

Ку ҫулӗ, калас пулать, пур енчен те лайӑх тарантаспа Илья Стегачев Рощенскине таврӑнать.
На этом, надо сказать, во всех отношениях удобном шарабане возвращался в Рощенскую Илья Стегачев.

— Сыв пулӑр, Илья Мартыныч! — мӑкӑртатать Пимфов, сюртукне тӑхӑнма хӑтланса, анчах хӑй ниепле те ҫаннине тупаймасть.
— Прощайте, Илья Мартыныч! — лепечет Пимфов, силясь надеть сюртук и никак не попадая в рукава.

Философ // Хӗветӗр Уяр. Антон Чехов. Философ // Илемлӗ литература: журнал. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1941. — №4. — 135-137 с.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика