Поиск

Шырав ĕçĕ:

ӳссе (тĕпĕ: ӳс) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Кам пӗрре вӑл туянтаракан ырлӑха тутанса пӑхнӑ, ҫавӑн хыҫҫӑн пулнӑ кӑмӑл вара унӑн нихҫан та вӑйсӑрланмасть ӳснӗҫемӗн ӳссе ҫеҫ пырать».
Кто раз узнал наслаждение, которое дает она, в том она уж никогда не ослабеет, а все только усиливается».

XV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

«Опиум ҫиекен ҫынсем ҫинчен яракан юмаха пӗлетӗн вӗт: вӗсен опиум ҫиес кӑмӑлӗ ҫулсеренех ӳссе пырать.
«Знаешь эти сказки про людей, которые едят опиум: с каждым годом их страсть растет.

Юрату пӗрлештерсе тӑна чух вӗсем мӗн чухлӗ ытларах пурӑнаҫҫӗ, ун илемӗпе нумайрах та нумайрах ҫуталаҫҫӗ, ӑшӑнаҫҫӗ; вӑл сӗм ҫӗрлечченех, хӑйсен ӳссе пыракан ачисемшӗн тӑрӑшасси пирки ытларах шухӑшламалла пуличченех ҫапла пулать.
Они, когда соединяет их любовь, чем дольше живут вместе, тем больше и больше озаряются и согреваются ее поэзиею, до той самой поры, позднего вечера, когда заботы о вырастающих детях будут уже слишком сильно поглощать их мысли.

XIV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Анчах юрату паракан илӗртӳ, — ӑна ытлашши нумай ҫынах туйса курайман-ха, — тӗрӗссипе, ҫын пурнӑҫӗнче вӗлтлетсе иртсе каякан япала пулмалла мар вӑл, пурнӑҫӑн ҫак йӑлтӑркка ҫути шырав, ӗмӗт тапхӑрне ҫеҫ (ӑна хӗре лайӑх пӑхма тӑрӑшни, ҫураҫни тейӗпӗр) ҫутатмалла мар, ҫук, ку тапхӑр, чӑннипе, ырӑ, илемлӗ шурӑмпуҫ ҫеҫ, кунтан малтан, кун умӗн пулакан япала пулмалла, ун ӑшшипе ҫути вара ӳснӗҫемӗн ӳссе пыраҫҫӗ, уйрӑмах ӑшши вӑрах ӳсет, кӑнтӑрла иртсен те-ха вӑрахчен ӳсет.
Но вот что слишком немногими испытано, что очаровательность, которую всему дает любовь, вовсе не должна, по-настоящему, быть мимолетным явлением в жизни человека, что этот яркий свет жизни не должен озарять только эпоху искания, стремления, назовем хотя так: ухаживания или сватания, нет, что эта эпоха по-настоящему должна быть только зарею, милою, прекрасною, но предшественницею дня, в котором несравненно больше и света и теплоты, чем в его предшественнице, свет и теплота которого долго, очень долго растут, всё растут, и особенно теплота очень долго растет, далеко за полдень все еще растет.

Эпӗ ку япала вӑйлӑ пуласса кӗтрӗм, мӗншӗн тесен, унӑн вӗресе тӑракан чун-хавалне кура тата ҫав вӑхӑтри кӑмӑлсӑрлӑхне пула, урӑхла пулма та пултарайман; унӑн кӑмӑлсӑрлӑхӗ вара, чылайччен пытарса тӑнипе, питӗ ӳссе кайнӑччӗ.
Я ждал, что он будет иметь значительную силу, потому что иначе было невозможно при энергии ее натуры и при тогдашнем состоянии ее недовольства, которое уж имело очень большую силу от слишком долгой затаенности.

I // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Мӑнтӑркка ача шкул ачине куҫран шӑтарасла тинкерчӗ, лешӗ ҫакна тӳсеймесӗр ҫаврӑнса тӑчӗ, — ун умне такамӑн ӗмкӗчлӗ шыҫмак кӑкӑрӗ тухса тӑчӗ, ӗмкӗчӗ тавра темиҫе вӑрӑм шӑрт ӳссе ларнӑ.
Толстый мальчишка уставился в лицо школьнику, тогда последний, не выдержав его пристального взгляда, повернул голову — перед ним оказалась чья-то очень жирная грудь с сосками, вокруг которых росло несколько длинных волосков.

Халӑха кӑтартма // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 107–114 стр.

Начар сигара туртма пултарайман вӑл, — аристократсем хушшинче ӳссе ҫитӗннӗ-ҫке-ха.
А дурных сигар он не мог курить, — ведь он воспитан был в аристократической обстановке.

XXIX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫапла, пӗрре кӑнтӑрлахи апат хыҫҫӑн, Вера Павловна хӑйӗн пӳлӗмӗнче ҫӗлеме ларчӗ, ҫӗленӗ май шухӑша путрӗ, питӗ лӑпкӑ шухӑшларӗ вӑл, шухӑшласса пӗртте ун ҫинчен мар, ахаль ҫеҫ, тӗрлӗрен ӗҫсем ҫинчен, хуҫалӑх ҫинчен, мастерской ҫинчен; хӑйӗн урокӗсем ҫинчен шухӑшларӗ, варӑ вӑл майӗпен-майӗпен ун ҫинчен шухӑшлама тытӑнчӗ, вӑл ун ҫинчен мӗншӗн час-часах шухӑшлани паллӑ мар; асаилӳсем, вак-тӗвексем, тӗрлӗрен ыйтусем сиксе тухрӗҫ, пысӑкланса, нумайланса пычӗҫ, акӑ вӗсем унӑн пуҫӗнче пинӗн-пинӗн мӗлтлете-мӗлтлете иртрӗҫ, ӳснӗҫем ӳссе пырса, пӗр ыйту: мӗн пулчӗ-ха мана? текен ыйту тухса тӑчӗ.
И вот, однажды после обеда, Вера Павловна сидела в своей комнате, шила и думала, и думала очень спокойно, и думала вовсе не о том, а так, об разной разности и по хозяйству, и по мастерской, и по своим урокам, и постепенно, постепенно мысли склонялись к тому, о чем, неизвестно почему, все чаще и чаще ей думалось; явились воспоминания, вопросы мелкие, немногие, росли, умножались, и вот они тысячами роятся в ее мыслях, и всё растут, растут, и всё сливаются в один вопрос, форма которого всё проясняется: что ж это такое со мною?

XXIV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫак шухӑш унӑн пуҫӗнче ерипен, хӑйне те сисӗнмесӗр ӳссе пычӗ, Пӗрмаях Кирсановӑн манма пуҫланӑ сӑмахӗсем, вӑл мӗнле хӑтланнисем пӗчӗккӗн-пӗчӗккӗн пухӑнса пычӗҫ, вӗсене урӑх ҫын никам та асӑрхаман пулнӑ пулӗччӗ, вӗсем ӑна хӑйне те курманпа пӗрех пулнӑ вӑл, вӗсене тавҫӑрса илсе, вӗсем пур пуль тесе кӑна шутланӑ; ерипен ҫак ыйту ытларах та ытларах тухса пынӑ: мӗншӗн виҫӗ ҫула яхӑн унпа тӗл пуласшӑн пулмарӗ-ха вӑл?
Медленно, незаметно для нее самой зрело в ней это открытие, Все накоплялись мелкие, почти забывающиеся впечатления слов и поступков Кирсанова, на которые никто другой не обратил бы внимания, которые ею самою почти не были видимы, а только предполагались, подозревались; медленно росла занимательность вопроса: почему он почти три года избегал ее?

Эпӗ унӑн ҫинчен каласа кӑтартнӑ хыҫҫӑн темиҫе ҫултан унӑн ҫавӑн пек кунсем, уйӑхсем, ҫулсем нумай пулӗҫ: ку вӑл унӑн ачисем ӳссе ҫитсессӗн пулӗ, вӑл вара вӗсем телее тивӗҫлине тата телейлӗ ҫынсем пулнине курӗ.
Через несколько лет после того, как я рассказываю вам о ней, у ней будет много таких целых дней, месяцев, годов: это будет, когда подрастут ее дети и она будет видеть их людьми, достойными счастья и счастливыми.

XX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Чи малтан, ун пек каланине илтсен, Вера Павловна тӗлӗнсе кайнӑ: анчах ун ҫинчен темиҫе кун хушши шутласа пӑхнӑ хыҫҫӑн вӑл ҫапла каланӑ: «манӑн пурнӑҫ? — эпӗ ӳссе ҫитӗннӗ тасамарлӑх, вӑл та лайӑх мар пулнӑ вӗт; ҫапах та вӑл ман ҫума ҫыпҫӑнман; унпа вараланман хӗрарӑмсем вӗсем пиншерӗн, вӗсем те пирӗн пек ҫемьесенчех ӳссе ҫитӗннӗ. Телей пулӑшнипе ҫавӑн пек мӗскӗн пурнӑҫран хӑтӑлса юлакансем пулсан, мӗн тӗлӗнмелли пур ӗнтӗ?»
На первый раз она была изумлена такою исповедью; но, подумав над нею несколько дней, она рассудила: «А моя жизнь? — грязь, в которой я выросла, ведь тоже была дурна; однако же не пристала ко мне, и остаются же чисты от нее тысячи женщин, выросших в семействах не лучше моего. Что ж особенного, если из этого унижения также могут выходить неиспорченными те, которым поможет счастливый случай избавиться от него?»

Вӗсем ҫав йышши ҫынсемех, анчах ҫак тип таран ӳссе аталанайман ҫынсем пулнӑ, вӑл вара ҫак тип, нумай пулмасть ҫуралнӑ.
То были люди хоть и той же натуры, но еще не развившейся до этого типа, а он, этот тип, зародился недавно.

VIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Сых ятне кӑштах пухӑннӑ укҫа ерипен ӳссе пыма пуҫларӗ; ӑна тӗрлӗ ҫӗре тӑккалама тытӑнчӗҫ.
Образовался небольшой запасный капитал, он постепенно рос; начали приискивать разные употребления ему.

IV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Манӑн усал ҫынсем — усал, анчах вӗсен усал алли айӗнче ырри ӳссе ҫитӗнет.
Мои злые — злы, но под их злою рукою растет добро.

III // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Ан та калӑр, Серж, — тет Алексей Петрович, — эпир сирӗн историне пӗлетпӗр; хӑвӑра кирлӗ марришӗн тӑрӑшни, кирлӗ марри ҫинчен шухӑшлани — акӑ эсир ӳссе ҫитӗннӗ тӑпра; ку вӑл фантазилле тӑпра.
— Не исповедуйтесь, Серж! — говорит Алексей Петрович, — мы знаем вашу историю; заботы об излишнем, мысли о ненужном — вот почва, на которой вы выросли; эта почва фантастическая.

Вӗсем иккӗш уйӑх хушшинче 80 т. илчӗҫ; ку укҫапа чаплах пурӑнма ҫук ӗнтӗ, ҫапах та вӗсене нуша курма лекмерӗ, вӗсен пурлӑхӗ ерипен ӳссе пычӗ, вӗсем тепӗр виҫӗ уйӑхран е унтан та маларах хуҫалӑх тытма пуҫлатпӑр тесе шухӑшларӗҫ (ку кайран чӑнах та ҫапла пулчӗ).
Вдвоем они получили уже рублей восемьдесят в месяц; на эти деньги нельзя жить иначе, как очень небогато, но все-таки испытать им нужды не досталось, средства их понемногу увеличивались, и они рассчитывали, что месяца еще через четыре или даже скорее они могут уже обзавестись своим хозяйством (оно так и было потом).

Упӑшки салуксене асӑрханса илнӗ, унӑн арӑмӗнни пек тӑкак-мӗн пулман, анчах Марья Алексевнӑн тупӑшӗ те хӑвӑртрах ӳссе пынӑ.
Но если она терпела потери, которых избегал муж, разборчивый в приеме залогов, зато и прибыль у нее шла быстрее.

Вера Павловна Гороховӑй ятлӑ урамра, Садовӑй урампа Семеновски кӗпер хушшинче, нумай хутлӑ ҫуртра ӳссе ҫитӗннӗ.
Вера Павловна выросла в многоэтажном доме на Гороховой, между Садовой и Семеновским мостом.

Ҫав тӗлӗнмелле япаласем ӳссе пысӑклансах пыраҫҫӗ, ун умри ҫулне пӳлсе лартаҫҫӗ.
И эти обломки загораживали перед ним все пути.

Йӑлтӑр ҫутӑ // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 67–76 стр.

Лю-цзинӗн икӗ пӗчӗк ҫивӗтӗ пӗр пысӑк ҫивӗте ӳссе пӗрлешрӗ, ун урисене нумаях пулмасть ҫеҫ бинтласа лартнӑ пулин те, вӑл хуҫалӑхра амӑшне пулӑшать, вунултӑ пӑхӑр пӑталлӑ чашӑка йӑтса килкартишӗнче майӗпен кӑштӑртатать.
Две косички Лю-цзинь теперь заплетены в одну толстую косу, хотя ей недавно забинтовали ноги, она помогает матери по хозяйству и ковыляет по двору, держа в руках чашку с шестнадцатью медными заклепками.

Хускану // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 54–66 стр.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика