Корпус чувашского языка

Санӑн — ҫемҫе ҫӗр, манӑн — хытса кайнӑ, санӑн пусӑ — лапамра, манӑн — тӗме ҫинче.

У тебя — мягкая земля, а у меня — крепь, у тебя — в низине лан, а у меня — на бугру.

21-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

— Мӗн тӑвас ара, туршӑн та! — Кондрат, питӗ хытӑ тарӑхнипе, буденновкине лӑстӑртаттарса илчӗ, унӑн кӗре тӗслӗ ҫирӗп ӗнси ҫине, кивелсе кайнӑ сӑхманӗн ҫухи хыҫне, ҫемҫе хылчӑксем тӑкӑнчӗҫ.

— Да что, ей-богу! — Кондрат яростно тряхнул буденновкой, на смуглый стоян его шеи, на воротник приношенного зипуна посыпались мягкие ости.

16-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Лапшинов пуҫне тая-тая сӑхсӑхрӗ, пурте илтчӗр, хӗрарӑмсен хӗрхенчӗк ҫемҫе чӗрисене витӗмлӗрех пултӑр тесе, пыр тӗпӗпе хулӑннӑн ҫапла каларӗ:

Лапшинов кланялся, крестился, говорил зычно, чтоб слыхали все, трогал доходчивые к жалости бабьи сердца:

11-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

— Хӑвна хӗстермелле сана, шуйттана, ҫемҫе чунлӑскере!

— Защемить бы тебя, черта, жаленника!

11-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Вӑл ҫемҫе мӑйӑхӗ айӗнчен курӑнса тӑракан тути хӗррисене тутӑр татӑкӗпе шӑлса тасатрӗ, сӗмсӗррӗн пӑхакан алтӑр куҫӗсене хӗсӗнтерсе хучӗ, хуторти хӗрсем юратакан чи лайӑх купӑсҫӑн йӑлипе аллине тӑсса кӑтартрӗ: — Иртсемӗр, ларсамӑр, хаклӑ влаҫсем!

Он вытер тряпкой яркие губы под юношески пушистыми усами, сощурил наглые, навыкат, глаза и с развязностью лучшего в хуторе гармониста, девичьего любимца, указал рукой: — Проходите, садитесь, дорогие властя!

7-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Йӑл кулса, шакӑрах ларан йӑвӑ шӑлӗсене ерипен йӗрсе кӑтартрӗ, пысӑк та ҫемҫе кӑкрисемпе Андрей ҫумне лӑпчӑнса, пӑшӑлтатса ыйтрӗ:

Медленно обнажая в улыбке плотно слитые зубы, прижимаясь к Андрею большой мягкой грудью, шепотом спросила:

5-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Уйӑхлӑ каҫхине ялӑн сарлака урамне, унӑн пӳрт-ҫурчӗсене, капанӗсене, ӗнтӗркенӗ ҫӳҫисене курса тӑнӑ хушӑра чун лӑп пулать, ҫав канлӗхре ӗҫ-пуҫсенчен, шухӑшсенчен, хуйхӑ-суйхӑсенчен, ҫӗрлехи ӗмӗлкесемпе витӗннӗ чун йӑвашланса, салхуланса, чиперленсе каять, ҫӑлтӑрсем те ун ҫине ачашласа тата ҫемҫе кӑмӑлпа пӑхса тӑнӑн туйӑнать, ҫӗр ҫинче текех усал япала ҫук пек пӗтӗмпех чипер иртсе пынӑн туйӑнать.

Когда в лунную ночь видишь широкую сельскую улицу с ее избами, стогами, уснувшими ивами, то на душе становится тихо; в этом своем покое, укрывшись в ночных тенях от трудов, забот и горя, она кротка, печальна, прекрасна, и кажется, что и звезды смотрят на нее ласково и с умилением, и что зла уже нет на земле, и все благополучно.

Хупӑлчари этем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 100–125 стр.

Йытӑ вӑл ҫемҫе чун.

Собака— нежная тварь…

Хамелеон // Федор Меценатов. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 89–94 стр.

Сӑрӑ ҫул лӑпка ту хушӑкне кӗрсе каять, ҫав ҫула чул сарса тунӑ, анчах вӑл бархат пек ҫемҫе туйӑнать, ӑна алӑпа сӑтӑрса ачашлас килет.

Серая лента дороги брошена в тихое ущелье гор, дорога мощена камнем, но кажется мягкой, как бархат, хочется погладить ее рукою.

Итали ҫинчен хунӑ юмахсем // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 166–190 стр.

Ҫемҫе ҫӑкӑр пултӑр.

За свежим хлебом.

Ванчӑк чӳрече // Денис Гордеев. «Халӑх шкулӗ – Народная школа» №5/2019 стр. 56-60

Вӗсем ҫемҫе те хӑмӑр-хура бархат пек тинӗс ҫинче илемлӗн выляса тӑнӑ.

Они красиво трепетали на его бархате, мягком, матово-черном.

II сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

Хӑй ӗҫне пӗтерсе, ӗҫленӗшен мӗн тивӗҫлине илсен, тухтӑр ҫемҫе урапи ҫине ларса килнелле юрттарать.

Сделав свое дело и получив, что следует, за труд, доктор сел в свою бричку и поехал домой.

Лашалла хушамат // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 56–62 стр.

— Кӑлӑхах кун пек сӑмахсем калатӑр эсир Алексей Дорофеич! — терӗ Клеопа ҫемҫе тенорпа.

— Напрасно вы такие слова говорите, Алексей Дорофеич! — проговорил Клиопа тихим тенорком.

Арманта // Василий Алагер. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 34–45 стр.

Вӑл, чӗре хаваслӑхне хаклӑ йышши чулсен ялтӑркка ҫуталӑвӗнче, Египетӑн ырӑ шӑршӑллӑ сухӑрӗсен ароматӗнче, ҫӳхе пусмасен ачаш сӗртӗнӗвӗнче, сӗтеклӗ кӗвӗре, нинуансен тӗрӗсемпе эрешленӗ потирӗнчи выляса тӑракан йӑлтӑр-йӑлтӑр хӗрлӗ эрехӗн техӗмӗнче тупма пӗлекенскер, — лӑпкаса ҫупӑрлама юратнӑ вӑл ҫаплах арӑслансен хӑрамалла сивлек ҫилхисене, хура пантерӑсен пархӑтлӑ ҫурӑмӗсене, тумхаллӑ ҫамрӑк леопардсен ҫемҫе ура лапписене; юратнӑ тискер кайӑкссн мӗкӗрӗвне итлеме, вӗсен вӑйлӑ та илемле хусканӑвӗсене курса, вӗсен хаяр та вӗри сывлӑшӗн шӑршине туйса тӑма.

И он, находивший веселие сердца в сверкающих переливах драгоценных камней, в аромате египетских благовонных смол, в нежном прикосновении легких тканей, в сладостной музыке, в тонком вкусе красного искристого вина, играющего в чеканном нинуанском потире, — он любил также гладить суровые гривы львов, бархатные спины черных пантер и нежные лапы молодых пятнистых леопардов, любил слушать рев диких зверей, видеть их сильные и прекрасные движения и ощущать горячий запах их хищного дыхания.

II сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 85–143 с.

Усал тума, тарса пытанма пултараҫҫӗ-ха вӗсем, ответ тытма хӑраҫҫӗ, чунӗсем ҫемҫе.

Нашкодить, да и в кусты — это они могут, а ответ держать — духом слабы.

26-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Татьяна Родионовна арҫын ачасене ҫитӗннисенчен уйрам, ҫырма хӗрринче, ҫемҫе, сӗтеклӗ курӑка ҫулма тӑратрӗ.

Мальчишек Татьяна Родионовна поставила косить отдельно от взрослых, на мягкую, сочную траву около реки.

20-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Вӑл йӗри-тавра мӗн пулнинчен йӑлтах ютшӑнать; усӑсӑр пӗтернӗ е услам илеймен пӗр тенкӗшӗн, шарккух ҫунса кайнӑшӑн, пулӑ лайӑх маршӑн пиччӗшӗ ҫилленет-и, юбкӑсене ҫемҫе крахмалланӑшӑн, чей сивӗннӗшӗн е тутлӑ маршӑн кинӗ тарӑхать-и, самӑр кухарка йывӑр сӑмахсемпе вӑрҫать-и — Агафья Матвеевна, ун ҫинчен калаҫман пекех, ним те асӑрхамасть, хӑйне: — Улпут майри, помещица! — тесе тӑрӑхланине те илтмест.

Она была чужда всего окружающего: рассердится ли братец за напрасно истраченный или невыторгованный рубль, за подгорелое жаркое, за несвежую рыбу, надуется ли невестка за мягко накрахмаленные юбки, за некрепкий и холодный чай, нагрубит ли толстая кухарка, Агафья Матвеевна не замечает ничего, как будто не о ней речь, не слышит даже язвительного шепота: «Барыня, помещица!»

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Тен, ытлашши телейлӗ пулнӑран… телейсӗр пулӗ! — ҫав тери ачаш, ҫемҫе сасӑпа каласа пӗтерчӗ те вӑл — Штольц ӑна чуптуса илчӗ.

— Да, несчастлива тем разве… что уж слишком счастлива! — досказала она с такой нежной, мягкой нотой в голосе, что он поцеловал ее.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Анчах сирӗн чӗре айӑплӑ мар, — хушса хучӗ Штольц, — пӗр енчен илсен, ӗмӗт, хӑвӑра юратни, тепӗр енчен — ҫемҫе кӑмӑллӑ пулни айӑплӑ…

Но у вас до сердца и не доходило, — прибавил он, — воображение и самолюбие с одной стороны, слабость с другой…

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫапла шухӑшланӑ хушӑрах ун умӗнче Ольга сӑнӗ курӑнса тӑчӗ: унӑн ҫемҫе те яланах хускануллӑ куҫхаршийӗсем те, ӑслӑ, сенкер-кӑвак куҫӗсем те, пӗтӗм пуҫӗ те, ҫивӗтӗ те; — ҫав ҫивӗте Ольга ӗнсе ҫинеллех ҫивӗтлесе антарать, вара вӑл унӑн йӑрӑс пӳне пуҫӗнчен пуҫласа пилӗке ҫитиех илем кӳрсе тӑрать.

Между этими заботами рисовалось ему прекрасное лицо Ольги, ее пушистые, говорящие брови и эти умные серо-голубые глаза, и вся головка, и коса ее, которую она спускала как-то низко на затылок, так что она продолжала и дополняла благородство всей ее фигуры, начиная с головы до плеч и стана.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956