Поиск

Ниловна

Сталин биографипе паллашнӑ май Тимофей Ильичпа Ниловна хӑйсен иртнӗ пурнӑҫне аса илнӗ, Сталин пурнӑҫӗпе юнашар хӑйсен пурнӑҫне курма темле питӗ кӑмӑллӑ пулнӑ вӗсене…
Знакомясь с биографией Сталина, Тимофей Ильич и Ниловна невольно вспоминали пережитое…

Тимофей Ильич малалла вуларӗ, Ниловна ҫамрӑкланнӑ куҫӗсемпе ун ҫине пӑхнӑ, пӗр итленӗ вӑл ӑна, пӗр хӑй шухӑшӗсене путнӑ…
Тимофей Ильич продолжал читать, а Ниловна смотрела на него помолодевшими глазами и то слушала, то о чем-то своем думала.

— Астӑватӑн-и, Тимоша, — аса илсе хускалчӗ Ниловна, — эпир шӑп ҫав ҫулта мӑшӑрлантӑмӑр.
— А припоминаешь, Тимоша, — оживилась Ниловна, предаваясь воспоминаниям, — как раз в том году мы с тобой поженились.

Ниловна сӗтел умӗнче пуҫне алтупанӗ ҫине хурса, чепчиклӑ пӗчӗк пуҫне кӑшт айккинерех пӑрса итлесе ларчӗ.
Ниловна сидела возле стола и слушала, опершись щекой на ладонь и склонив набок свою маленькую, в чепчике, голову…

— Ҫырни тӑрӑх калама, ман шутпа, йывӑртарах пулӗ, — хӗрхенсе каларӗ Ниловна.
— Так по написанному говорить, как я думаю, труднее, — участливо заговорила Ниловна.

— Ҫыру мар унта, Ниловна, ӗҫӗ ҫавнашкал, темле каласа ӑнлантарас сана, — терӗ Тимофей Ильич, сӑмси ҫинчи куҫлӑхне тӳрлетнӗ май перо вӗҫне пӑхса.
— Не письмо, а тут, Ниловна, такое дело, что не знаю, как тебе и пояснить, — Тимофей Ильич поправил на носу очки и посмотрел на кончик пера.

— Ывӑлӑм патне ҫыру ҫырас терӗн-и? — ыйтрӗ Ниловна.
— Аль письмо сыну задумал послать? — спросила Ниловна.

Пӳртре Ниловна анчах пулнӑ.
В хате была одна Ниловна.

Тимофей Ильич тӗпӗ-йӗрӗпе ыйтса пӗлесшӗнччӗ, анчах Савва васканӑ, тулта ӑна ҫуна кӗтсе тӑнӑ, Ниловна пур, парса ярас япалисемпе аппаланнӑ, корзинкӑна тӑварланӑ панулми, тӑварланӑ арбуз, хӑйма чӳлмекӗ, темле кукӑльсем хунӑ.
Тимофей Ильич хотел обстоятельно поговорить, но Савва торопился, у двора его поджидали сани, а тут еще засуетилась, с посылкой Ниловна, укладывая в кошелку и моченые яблоки, и соленые арбузы, и какие-то пирожки…

Ниловна кӗске кӗрӗк тӑхӑнса ячӗ, шӑрпӑкпа ҫурта татӑкӗ илчӗ те нӳхрепе тухса кайрӗ.
Ниловна надела шубчонку, взяла спички, огарок свечи и пошла в погреб.

— Ой, Саввушка, кӗнӗшӗн тавах, ывӑлӑм! — хыпӑнса ӳкрӗ Ниловна, вырӑн ҫинчен анса.
— Ой, Саввушка, спасибо, сынок, что зашел! — всполошилась Ниловна, слезая с кровати.

Ниловна Саввӑна сассинченех палларӗ.
Ниловна по голосу узнала Савву.

— Тимофей, — тет ҫиллес сасӑпа Ниловна, пуҫне минтерӗ ҫинчен ҫӗклемесӗр, — мӗн эсӗ шав табак туртатӑн, ассӑн сывлатӑн?
— Тимофей, — сердито проговорила Ниловна, не подымая с подушки головы, — и чего ты все куришь и тяжко вздыхаешь?

Ҫеменпе Анфиса та ташӑ картине кӗчӗҫ, Ниловна хӗрарӑмсем патне кровать ҫине сӗвенчӗ те, пӗркеленчӗк питне алли ҫине тӗрӗнтерсе, ҫамрӑксем ҫине савӑнӑҫлӑн кулса пӑхса ларчӗ.
Пошли в круг Семен и Анфиса, а Ниловна подсела к женщинам на кровать и, подперев кулаком морщинистую щеку, с улыбкой смотрела на молодежь.

Василиса Ниловна ҫӗнӗ кофтӑпа, янах айӗнчен ҫавӑрса ҫыхнӑ шурӑ тутӑрпа, сарлака аркӑллӑ ҫӗнӗ юбка тӑхӑннӑ, вӑл купӑс калакан умне тулли стакан эрех, килте тунӑ колбасапа ҫӑкӑр чӗлли илсе пычӗ.
Василиса Ниловна, в новой кофточке и в белом платочке, завязанном узлом ниже подбородка, в новой юбке с широкой оборкой, поднесла гармонисту стакан вина и кусок домашней колбасы с хлебом.

Ниловна куҫҫулӗпе йӗпеннӗ телейлӗ куҫӗсемпе ывӑлӗ ҫине пӑхрӗ.
Ниловна смотрела на сына мокрыми и счастливыми глазами.

— Ан чӗн, итле — аннӳ калаҫнӑ чух, — хыттӑн каларӗ Ниловна.
— Помолчи да послушай, коли мать тебе говорит, — строго сказала Ниловна.

— Ниловна ывӑлӗ ҫине кӳренсе пӑхрӗ.
— Ниловна с упреком посмотрела на сына.

Ниловна хурланса пуҫне сулкаларӗ, ҫавӑн пекех хурлӑхлӑн ывӑлӗ ҫине пӑхрӗ.
Ниловна только сокрушенно покачала головой и с той же грустью в глазах смотрела на сына.