Поиск

Ниловна

«Киле килсе курмасть, — куляннӑ Ниловна.
«Домой не заявляется, — сокрушалась Ниловна.

Пӗкӗнсе ларакан упӑшки ҫине пӑхса, Ниловна хӑй ӑшӗнче Тимофей Ильич халӗ те ӗҫне пӑрахманшӑн вӑрҫса ларнӑ.
Видя согнутую спину мужа, Ниловна мысленно ругала Тимофея Ильича за то, что так долго не бросал работу.

Ниловна кӑмака ҫумӗнчи путмар ҫинче ларнӑ, вӑл шухӑша кайса чӳречерен пӑхкаланӑ, чӑхсем кашта ҫине ларчӗҫ пулӗ ӗнтӗ, — ӗне сума та вӑхӑт пулӗ тесе шухӑшланӑ, анчах ӑшӑ вырӑна пӑрахса каяс килмен.
Ниловна сидела на лежанке, задумчиво поглядывая на окна, и думала о том, что куры, наверное, давно уже взобрались на насест, что пора бы доить корову, но не хочется покидать теплое местечко.

Марфа Игнатьевна, савӑнса кайса, шел тутӑрне салтма пуҫларӗ, Ниловна сӗтел умӗнче чӑрманать.
Марфа Игнатьевна стала развязывать шаль, а Ниловна уже хлопотала у стола.

— Ара, мӗн капла тӑратпӑр-ха эпир? — терӗ кӑмӑллӑ сассипе Ниловна.
— Чего ж мы так стоим? — спросила Ниловна.

— Тен, ҫав сӑмахсемпе вӑлтса хӗре ҫавӑрас темест-ши вӑл? — ӑнлантарчӗ Ниловна.
— Может, оно и есть то самое, — пояснила Ниловна, — он ей говорит надогад буряков, чтоб дали капусты?

— Калӑр, тархасшӑн: хӗрпе ҫавӑн пек калаҫу! — тӗлӗнчӗ Ниловна.
— Скажи на милость: с девушкой и такой разговор! — удивилась Ниловна.

— Мӗн калаҫать вара вӑл? — ыйтрӗ Ниловна.
— И что же он ей там наговаривал? — спросила Ниловна.

— Ирина мӗнле? — ыйтрӗ Ниловна.
— А она что ж? — спросила Ниловна.

— Пирӗн кинӗм мӗнле пурӑнать унта? — ыйтрӗ Ниловна.
— Ну, как там поживает наша невесточка? — спросила Ниловна.

— Аван-и, тӑхлачӑ, — терӗ кӑмӑллӑн Ниловна.
— Здравствуй, свашенька, — приветливо сказала Ниловна.

Яланхи пекех, Ниловна ывӑлӗ майлӑ пулса, ӑна ҫине тӑрса хӳтӗленӗ, Сергейӗн килме нимӗнле май та ҫук тесе хӗрсех тавлашнӑ.
Ниловна, как всегда, встала на сторону сына и всячески защищала его, доказывала, что Сергей никак не мог приехать.

— Вӑхӑчӗ ҫук пулӗ — ҫавӑнпа килмест, — терӗ Ниловна.
— Знать, некогда ему — вот он и не едет, — сказала Ниловна.

— Мӗн эсӗ, ват супнӑ, мӑкӑртататӑн? — терӗ Ниловна.
— И чего ты, старый, бурчишь? — отозвалась Ниловна.

— Айван, — кулса ячӗ Ниловна.
— Глупышка, — засмеялась Ниловна.

— Пӑх-ха эсӗ, епле маттур ҫав сержант! — терӗ Ниловна.
— И скажи на милость, какой молодцеватый тот сержантик! — отозвалась Ниловна.

Тимофей Ильич кӗнекене листа хыҫҫӑн листа вуласа тухрӗ, Ниловна ҫавӑн пекех кӑшт пуҫне пӑрса итлесе ларнӑ май темиҫе хут та ассӑн сывларӗ, икӗ хут вӑрттӑн макӑрса та илчӗ…
Тимофей Ильич прочитал всю книжку, а Ниловна все так же, склонивши голову, слушала, вздыхала…

Ниловна, ҫамрӑк та илемлӗ арӑм, калинкке умӗнче хурлӑхлӑн пӑхса тӑнӑ.
Ниловна стояла у калитки с сухими и горестными глазами.

1902 ҫулхи апрель уйӑхӗнче Сталина арестленӗ, Тимофей Ильичпа Ниловна вӑл ҫул ашшӗ-амӑшӗсем патӗнчен уйрӑлса тухнӑ, ҫулла хӑйсем валли пӳрт лартнӑ, кӗркунне вара хӑйсен хуҫалӑхӗнче пурӑнма пуҫланӑ.
В апреле 1902 года Сталин был арестован, а Тимофей Ильич и Ниловна в этом году уже отделились от родителей, за лето построили домик и к осени зажили сами себе хозяевами.