Поиск

Ниловна

Вӑл вара тӑхлачӗ хӑлхинчен темскер, пит кирлӗ япала ҫинчен шӑппӑн каларӗ те, вӗсем иккӗшӗ те кулса ячӗҫ, Ниловна, ҫӑмӑллӑн сывласа, сӑхсӑхса илчӗ.
И она зашептала сватье на ухо что-то такое важное, радостное и значительное, от чего обе они заулыбались, а Ниловна облегченно вздохнула и даже перекрестилась.

Ниловна, тӑхлачӗ патнелле пӗшкӗнсе, питӗ шӑппӑн ыйтрӗ:
Ниловна наклонилась к сватье и совсем шепотом спросила:

— Мӗншӗн апла? — кӳреннӗ сасӑпа ыйтрӗ Ниловна.
— Это почему ж так? — с обидой в голосе спросила Ниловна.

Хысна ҫӗнӗ хваттер пани ҫинчен, сад ҫинчен, пӳрт умӗнчи водопровод ҫинчен тӑхлачӗ каласа панишӗн Ниловна хӑй савӑннине кӑтартмарӗ: карчӑка урӑх шухӑшсем аптӑратнӑ пулас, вӑл, Марфа Игнатьевна патнелле пӗшкӗнсе, шӑппӑн ыйтрӗ:
Ниловна не выказывала особой радости, услышав от сватьи и о новой казенной квартире, и о садочке, и о водопроводе у самого порога; очевидно, старуху беспокоили другие мысли, и она, наклонившись к Марфе Игнатьевне, тихонько спросила:

— Ну, вӗсем мӗнле пурӑнаҫҫӗ унта? — хӑюсӑррӑн ыйтрӗ Ниловна.
— Ну, как там они живут? — спросила Ниловна.

— Мӗнле хыпар? — ыйтрӗ Ниловна сыхлануллӑн.
— Какую? — и Ниловна насторожилась.

Ниловна килӗшнӗ пек пулса пуҫне сулчӗ.
Ниловна кивала в знак согласия головой.

— Кӑтартӑп эпӗ сана законсем! — Ниловна хӑйӗн типшӗм чышкипе хӑмсарчӗ.
— Я тебе такой закон покажу! — и Ниловна погрозила своим сухим кулачком.

— Ах шуйттан, намӑса пӗлмен пит-куҫ! — ҫилленсе кайрӗ Ниловна.
— Сатанюка, бесстыжая твоя морда! — разгневалась Ниловна.

Халӗ ӗнтӗ сире, Василиса Ниловна, ҫӳлти патшалӑха кайма та вӑхӑт.
Теперь вам, Василиса Ниловна, можно и к господу богу собираться.

Вара Ниловна ӑна пӗр хӗсӗк ҫурӑкран пӑхма хушрӗ.
И Ниловна разрешила ему взглянуть в узкую щелочку.

— Эсӗ те кунта-и? — тӗлӗнчӗ Ниловна.
— И ты сюда? — удивилась Ниловна.

— Семен ҫав ята парасшӑн пулчӗ, эпӗ хирӗҫмерӗм, — тет Ниловна, хайӗн пӗркеленчӗк пӗчӗк пит-куҫӗнче кулӑ палӑрнине тытса чараймасӑр.
— То Семен так пожелал, а я не стала противиться, — говорила Ниловна, не в силах сдержать улыбку на своем миленьком и морщинистом лице.

Карчӑк пӗчӗк хӗрача умӗнчен пӗр минутлӑха та хӑпмасть, кам та пулсан тин ҫуралнӑ ача ҫине пӑхма пуҫласанах, Ниловна хӑйӗн лӑпкӑ сассипе ҫапла калать:
Старуха почти ни на минуту не отходила от внучки, и тем, кто наклонялся над занавеской, желая хоть одним глазом взглянуть на новорожденную, Ниловна говорила своим тихим голосом: