Корпус чувашского языка

Ҫынсем палуба хӗрринчен тӗтре витӗр чӗмсӗррӗн таҫталла пӑхаҫҫӗ.

Люди стоят у борта и безмолвно смотрят в туман.

Сарӑ шуйттан хули // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 659–670 стр.

Ун сивӗ пичӗ, хӗвеле кӗтнӗ пек, ҫав хӗвел ҫути суккӑр куҫне уҫасса шаннӑн, тӗтре витӗр вӗҫсӗр-хӗрсӗр океан еннелле пӑхать.

Холодное лицо слепо смотрит сквозь туман в пустыню океана, точно бронза ждет солнца, чтобы оно оживило ее мертвые глаза.

Сарӑ шуйттан хули // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 659–670 стр.

… Океанпа ҫӗре ҫӑра тӗтӗмпе хутшӑннӑ тӗтре хупӑрласа тӑрать, хулан тӗксӗм ҫурчӗсем ҫине тата пӑрахутсем тӑракан вырӑнти пӑтранчӑк шыв ҫине ӳркевлӗн вӗтӗ ҫумӑр ҫӑвать.

…Над океаном и землею висел туман, густо смешанный с дымом, мелкий дождь лениво падал на темные здания города и мутную воду рейда.

Сарӑ шуйттан хули // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 659–670 стр.

Ҫӗр ҫине хура тӗтре ӳкнӗн туйӑнать.

Казалось, на землю спустился черный туман.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Вӑл каҫпа тин таврӑнчӗ — тӗксӗм хӑй, тӑрмаланнӑ ҫӳҫлӗ, ҫамки ҫинче тарӑн йӗрсем выртаҫҫӗ, кӑвак куҫне темле тӗтре карса илнӗ.

Он явился только к вечеру — хмурый, взъерошенный, с резкими складками на лбу и с каким-то туманом в голубых глазах.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Унран хӑйӗнчен ӗнтӗ мана вӗрилентерсе, ӳсӗртсе яракан хӗрӳ ҫапать, — темле хӗрӳ тӗтре пек вӑл.

От него исходило что-то возбуждавшее и опьянявшее меня — какой-то горячий туман.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Малтан тӗксӗм те чӗмсӗрскер, тӗтре карнӑ куҫлӑ, юлхав пусса ҫитернипе сӗнксе лараканскер, — вӑл, эпӗ сисмен ҫӗртенех, ерипен, ман умма тӗлӗнмелле тухса тӑчӗ.

Ранее скучный и равнодушный, с глазами, затуманенными ленивой дремотой, — он, постепенно и незаметно для меня, предстал предо мной в поразительно новом виде.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Пурин ҫинче те япаласене пӗр-пӗринчен уйӑрса тӑракан кӗл тӗслӗ сайра тӗтре пӗркенчӗкӗ пулнӑ.

И на все наброшена тонкая пелена пепельного тумана, отдаляющего предметы друг от друга…

III сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

«Паллах ара, пирӗн пек арҫын таврашӗ хӗр куҫӗ умне тӳрех тӗтре карма тӑрӑшать, — хӗр куҫӗ пӑхнипе чӗрене вут хыпса ан илтӗр, хӗр куҫӗ хӑй хам пирки пӑшӑрханнӑ хуйхӑ каррипе хуплантӑр, тет, — Лойко та ҫавӑн пекех тума шутланӑ.

Известно, наш брат старается сразу затуманить девке очи, чтоб они не зажгли его сердца, а сами подернулись бы по тебе грустью, вот и Лойко тож.

Макар Чудра // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 7–19 стр.

Унпа вӑл хӗрӗх ҫул пурӑннӑ, анчах ҫав хӗрех ҫул хушши тӗтре ӑшӗнчи пек ҫеҫ иртнӗ вӗт-ха.

Жил он с нею сорок лет, но ведь эти сорок лет прошли, словно в тумане.

Хуйхӑ // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 46–55 стр.

Ҫак самантра унӑн ури айӗнчи урай хӑми чӗтренӗ пек, лампӑ сулӑнса кайнӑ пек, тӗтре карса илнӗ пек пулчӗ.

И тут ей показалось, что пол дрогнул под ногами, лампа покачнулась, застлалась туманом.

30-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Вӑл кӑвак тӗтре пек курӑнать.

Она казалась дымчатой, сизой.

20-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

«Тӗтре» хыҫҫӑн ҫутӑ ир килет, кил хуҫи арӑмӗн, амӑшӗн чӑрмавӗсем пуҫланаҫҫӗ; ӑна хирти чечек пахчи илӗртет е упӑшкин кабинечӗ.

После «тумана» наставало светлое утро, с заботами матери, хозяйки; там манил к себе цветник и поле, там кабинет мужа.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Тӗтре те, тунсӑх та, чир те… вилӗм те! — савӑнса пӑшӑлтатрӗ вӑл, каллех телейлӗскер, лӑпланнӑскер, хаваслӑскер.

— Ни туман, ни грусть, ни болезнь, ни… даже смерть! — шептала она восторженно, опять счастливая, успокоенная, веселая.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Анчах темле тӗтре, тунсӑх, иккӗленӳ, ыйтусем пӗтерме пултараҫҫӗ-и пирӗн телее пирӗн…

А то, ужели туман, грусть, какие-то сомнения, вопросы могут лишить нас нашего блага, нашей…

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

«Тупрӑм хамӑнне», шухӑшларӗ вӑл, савакан куҫӗсемпе йывӑҫсем, пӗлӗт, кӳлӗ ҫинелле, шыв ҫинче пӑсланакан тӗтре ҫинелле пӑхса.

«Нашел свое, — думал он, глядя влюбленными глазами на деревья, на небо, на озеро, даже на поднимавшийся с воды туман.

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ун умӗнче Ольга сӑнарӗ тӑрать, анчах вӑл таҫта инҫетре, тӗтре ӑшӗнче, хӗлхемсӗр, хӑйӗншӗн ют пек; вӑл ҫак сӑнар ҫине именӳллӗн пӑхать те ассӑн сывлать.

Образ Ольги пред ним, но он носится будто в дали, в тумане, без лучей, как чужой ему; он смотрит на него болезненным взглядом и вздыхает.

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Хитре нӳрӗ, — хӑй сӑмахне тӑсрӗ Обломов, — тӗттӗм; тӗтре, ӳпӗнтерсе хунӑ тинӗс пекех, ыраш пусси ҫийӗн ҫакӑнса тӑрать; лашасем ҫилхисене чӗтретеҫҫӗ, урисемпе кукалеҫҫӗ: киле кайма вӑхӑт ҫитнӗ.

— Сыро в поле, — заключил Обломов, — темно; туман, как опрокинутое море, висит над рожью; лошади вздрагивают плечом и бьют копытами: пора домой.

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Пирвайхи сивӗ шыв ҫине кӑштах тӗтре сарӑлнӑ пек, Обломов кӗлетки тӑрӑх ырӑ канӑҫлӑх сӑрӑлтатса саланчӗ, тӗлӗрнӗҫемен туйӑмсем кӑштах сӳрӗлме тытӑнчӗҫ, тепӗр минутранах шухӑш йӗрӗ татӑлатчӗ пулӗ, анчах Илья Ильич сасартӑк тӑна кӗрсе, куҫне уҫрӗ.

Уже легкое, приятное онемение пробежало по членам его и начало чуть-чуть туманить сном его чувства, как первые, робкие морозцы туманят поверхность вод; еще минута — и сознание улетело бы Бог весть куда, но вдруг Илья Ильич очнулся и открыл глаза.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Захар чӗнмерӗ; вӑл ҫакӑн пек шухӑшларӗ пулмалла: «Ну, мӗн сана? Урӑх Захара чӗнетӗн-и-мӗн? Эпӗ кунта тӑратӑп-ҫке!», кайран вӑл улпут урлӑ, сулахайран сылтӑмалла пӑхма тытӑнчӗ, унта та ӑна шалатка пирпе карнӑ пек, тусанлӑ тӗкӗр ҫакӑн ҫинченех аса илтерчӗ: ун витӗр хӑйӗн ҫине сиввӗн, куҫ айӗн, тӗтре витӗр пӑхнӑ пек, хӑйӗн хуйхӑллӑ, илемсӗр сӑнӗ пӑхать.

Захар не отвечал: он, кажется, думал: «Ну, чего тебе? Другого, что ли, Захара? Ведь я тут стою», и перенес взгляд свой мимо барина, слева направо; там тоже напомнило ему о нем самом зеркало, подернутое, как кисеей, густою пылью: сквозь нее дико, исподлобья смотрел на него, как из тумана, собственный его же угрюмый и некрасивый лик.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956