Поиск

Шырав ĕçĕ:

тери сăмах пирĕн базăра пур.

тери (тĕпĕ: тери) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Вӗсен питӗ палӑрса тӑракан паллисем пурте — уйрӑм ҫын паллисем мар, тип паллисем, вӑл тип, витӗр куран вулаканӑм, эсӗ хӑнӑхнӑ ҫынсенчен ҫав тери уйрӑлса тӑрать, унӑн пӗтӗмле уйрӑмлӑхӗсем хӑйӗн уйрӑмлӑхӗсене йӑлтах витсе тӑраҫҫӗ.
Все резко выдающиеся черты их — черты не индивидуумов, а типа, типа до того разнящегося от привычных тебе, проницательный читатель, что его общими особенностями закрываются личные разности в нем.

VIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Урӑхла каласан, ашкӑнман чухне вӑл хӑйне ҫавӑн пек тыткалать, анчах вӑл, тӗрӗссипе каласан, ытларах чупать, вылять, вӗсем вара ҫав тери хавасланаҫҫӗ, чупса-сиксе ҫӳреҫҫӗ, вальс ташлаҫҫӗ, нумайччен чупаҫҫӗ, фортепьяно нумай калаҫҫӗ, нумай пакӑлтатаҫҫӗ, ахӑлтатса кулаҫҫӗ, пуринчен ытла юрлаҫҫӗ: анчах чупса ҫӳрени, ахӑлтатса кулни, — пурте ҫак ҫамрӑксене Вера Павловнӑна чунтан-чӗререн, ҫав тери хытӑ юратма, хисеплеме чӑрмантарман, ӑна вӗсем аслӑ аппӑшне юратнӑ пек юратнӑ, хӑш чухне амӑшне, лайӑх амӑшне те, ӑна юратнӑ чухлӗ юратмаҫҫӗ.
То есть держит себя так, когда не дурачится, но, по правде сказать, большею частью дурачится, бегает, шалит с ними, и они в восторге, и тут бывает довольно много галопированья и вальсированья, довольно много простой беготни, много игры на фортепьяно, много болтовни и хохотни, и чуть ли не больше всего пения; но беготня, хохотня и все — нисколько не мешает этой молодежи совершенно, безусловно и безгранично благоговеть перед Верою Павловною, уважать ее так, как дай бог уважать старшую сестру, как не всегда уважается мать, даже хорошая.

V // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Вӗсем Вера Павловнӑна ҫав тери хисеплеҫҫӗ.
К Вере Павловне они питают беспредельное благоговение.

Акӑ вӑл чей ӗҫме тухать те, упӑшкине ыталаса илсе: «епле ҫывӑртӑн, савнӑ тусӑм?» тет, чей ӗҫнӗ хушӑра ӑна тӗрлӗ ӑҫтиҫуксем ҫинчен тата кирлӗ япаласем ҫинчен те каласа кӑтартать; сӑмах майӗн каласан, Вера Павловна, — ҫук, Верочка: вӑл ирхине чей ӗҫнӗ чухне те Верочка-ха, — чей ӗҫнинчен ытларах хӑйма ӗҫет: чей кунта ячӗшӗн ҫеҫ, чей куркинче вара ҫурри ытла хӑйма; вӑл хӑймана та ҫав тери юратать.
Вот она и выходит к чаю, обнимает мужа: «Каково почивал, миленький?», толкует ему за чаем о разных пустяках и непустяках; впрочем, Вера Павловна — нет, Верочка: она и за утренним чаем еще Верочка — пьет не столько чай, сколько сливки: чай только предлог для сливок, их больше половины чашки; сливки — это тоже ее страсть.

Унтан Вера Павловна чӑн-чӑнах вӗрентме май пуррине курчӗ, — ку вӑл питӗ пысӑк утӑм пулчӗ; хӗрсем ҫав тери вӗренесшӗн, пӗлесшӗн ҫунчӗҫ, вӗсен ӗҫӗ питӗ ӑнӑҫлӑ пычӗ, ҫавӑнпа вӗсем ӗҫленӗ хушӑрах, кӑнтӑр апачӗ умӗн, уроксем итлеме пысӑк перерыв тума йышӑнчӗҫ.
Потом, — это было очень большим шагом, — Вера Павловна увидела возможность завесть и правильное преподавание: девушки стали так любознательны, а работа их шла так успешно, что они решили делать среди рабочего дня, перед обедом, большой перерыв для слушания уроков.

IV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Мӗнех, ман шутпа кунта ним тӗлӗнмелли те ҫук: хӑйӗн ҫав тери юратнӑ ӗҫӗнчен кам тупӑш курасшӑн пултӑр-ха?
Что ж, по-моему, тут нет ничего странного: кто же от своего пристрастия ищет дохода?

Эпӗ яланах пӑхатӑп та шухӑшлатӑп: мӗншӗн кашниех ют ҫынпа ҫав тери ӑшшӑн калаҫать, хӑйне хӑй питӗ йӗркеллӗ тыткалать? — тетӗп.
Я всегда смотрю и думаю: отчего с посторонними людьми каждый так деликатен?

XVIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Вӑл эпӗ тискер пулнипе ҫав тери хӑраса ӳкнӗ те упӑшкине пукане тӑвасшӑн.
Так запугана моим деспотизмом, что хочет сделать мужа куклою.

— Дмитрий Сергеич, эпир сире питӗ хавас, — тет Марья Алексевна апат ҫисе тӑраннӑ хыҫҫӑн, — ҫав тери хавас!
— Как мы довольны вами, Дмитрий Сергеич, — говорит Марья Алексевна по окончании обеда, — уж как довольны!

XVII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫав тери лайӑх-ҫке вӑл!
Ведь это так хорошо!

XVI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Вӑл вӗсем ҫине ҫав тери тинкерсе пӑхма пуҫларӗ.
Самыми пристальными глазами принялась она всматриваться в них.

XV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Эпӗ пӑчӑ путвалтан ирӗке тухатӑп пек, мана шалкӑм ҫапнӑ пек те, эпӗ сывалса уя чупса тухнӑ пек, манпа пӗрле хӗрсем нумай чупса тухнӑ пек, вӗсем те ман пекех, путвалсенчен ирӗке тухнӑ, шалкӑм ҫапнинчен сывалнӑ пек, пире ирӗк уй тӑрӑх чупма питӗ хавас, ҫав тери хавас пулчӗ!
Будто я освобождаюсь от душного подвала, будто я была в параличе и выздоровела, и выбежала в поле, и со мной выбежало много подруг, тоже, как я, вырвавшихся из подвалов, выздоровевших от паралича, и нам было так весело, так весело бегать по просторному полю!

XIV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Чылайччен вӑл йӗркеллӗ калаҫаймарӗ, ҫав тери вӑтанчӗ вӑл: унтан ун шухӑшӗсем йӗркеленсе ҫитрӗҫ, анчах йӗркесӗррисем те, йӗркеллисем те Лопухова ҫӗннине нимӗн те каламарӗҫ.
Довольно долго ее слова были бессвязны, — так она была сконфужена за себя; потом мысли ее пришли в порядок, но и бессвязные, и в порядке они уже не говорили Лопухову ничего нового.

XIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Эпӗ хамӑн ачасемшӗн хытӑ тӑрӑшатӑп пулин те, вӗсемшӗн ҫав тери ҫывӑх ҫын пулса тӑракан хӗре курмасӑрах, сирӗн урлах калаҫса татӑлма шутларӑм, ҫакӑ сире тӗлӗнтерме пултарать ӗнтӗ.
Вам может казаться странным, что я, при своей заботливости о детях, решилась кончить дело с вами, не видев ту, которая будет иметь такое близкое отношение к моим детям.

Манӑн ҫав тери пӗлес килет».
Мне так хочется знать».

XII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Хӑвӑр туйӑмӑрсене ҫав тери пӑсни!
Какая порча вашего вкуса!

XI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Тусӑмҫӑм, искусствӑна ҫав тери хисеплеменни вӗт ку!
— Друг мой, какое унижение искусства!

Анчах халӗ, тусӑмҫӑм, ҫак ҫӗрӗк те шӑршлӑ сывлӑшра ҫав тери пӑчӑ.
Но теперь, мой друг, слишком душно в этом гнилом, гадком воздухе.

Лопухов, ытти ҫынсемшӗн усӑллӑ ӗҫ тӑвас тесе, пурнӑҫри тӗрлӗ ырлӑхсемсӗр, хисепсӗр юлма ҫирӗппӗн шут тытнӑ, ҫавӑн пек ӗҫпе киленсе пурӑнасси — уншӑн пулсан чи лайӑх тупӑш тесе шухӑшланӑ вӑл; хӑй юратса пӑрахнӑ хитре хӗр ҫине вӑл ҫав тери таса куҫсемпе пӑхнӑ; кашни пиччӗшӗ те хӑйӗн йӑмӑкӗ ҫине ун пек пӑхма пултарайман; анчах ун материализмне кун пек каҫарма хӑтланнине хирӗҫ ҫакна калас пулать: хӑш енчен те пулин лайӑх енсӗр ҫын пӗр ҫын та ҫук вӗт, материалистсем вара, вӗсем кирек мӗнле пулсан та, ҫапах та материалистсемех, ҫакӑ ӗнтӗ вӗсем путсӗр те таса кӑмӑллӑ маррине татӑклӑн кӑтартса парать, материалистсене каҫарма юрамасть, мӗншӗн тесен вӗсене каҫарни вӑл материализм майлӑ пулса, ӑна пулӑшнине пӗлтернӗ пулӗччӗ.
Лопухов сознательно и твердо решился отказаться от всяких житейских выгод в почетов для работы на пользу другим, находя, что наслаждение такою работою — лучшая выгода для него; на девушку, которая была так хороша, что он влюбился в нее, он смотрел таким чистым взглядом, каким не всякий брат глядит на сестру; но против этого извинения его материализму надобно сказать, что ведь и вообще нет ни одного человека, который был бы совершенно без всяких признаков чего-нибудь хорошего, и что материалисты, каковы бы там они ни были, все-таки материалисты, а этим самым уже решено и доказано, что они люди низкие и безнравственные, которых извинять нельзя, потому что извинять их значило бы потворствовать материализму.

IX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Анчах эпӗ никама та хӗрхенсе тӑрасшӑн мар, тата, Лопухов Розальскисен ҫемйинче лайӑх мар хӑтланнине кӑтартса патӑм пулин те, Лопуховшӑн ҫав тери сиенлӗ ҫак условисене пытарса тӑмастӑп; эпӗ ытларах та тӑрӑшатӑп: Лопухов чӑнах та Марья Алексевна кӑмӑлне кайма тивӗҫ пулнине эпӗ хамах ӑнлантарса пама пуҫлатӑп.
Но я не хочу давать потачки никому и не прячу этого обстоятельства, столь вредного для репутации Лопухова, хоть и доказал, что мог утаить такую дурную сторону отношений Лопухова в семействе Розальских; я делаю даже больше: я сам принимаюсь объяснять, что он именно заслуживал благосклонность Марьи Алексевны.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика