Поиск

Рахметов

Поместьесем ытла пысӑках пулман, ун аллинче пӗр-икӗ пин ҫура яхӑн чун пулнӑ, ача-пӑча вара ялти канлӗ пурнӑҫра нумай ҫуралнӑ, сакӑр ачана ҫитнӗ; пирӗн Рахметов чи кӗҫӗннисенчен пӗри пулнӑ, унран кӗҫӗнни йӑмӑкӗ ҫеҫ пулнӑ; ҫавӑнпа та пирӗн Рахметовӑн пуянлӑх нумай пулман ӗнтӗ; ӑна пӗр 400 чуна яхӑн ҫын та 7000 теҫеттин ҫӗр леҫнӗ.
Поместья были, однако ж, не очень велики, всего душ тысячи две с половиною, а детей на деревенском досуге явилось много, человек восемь; наш Рахметов был предпоследний, моложе его была одна сестра; потому наш Рахметов был уже человек не с богатым наследством: он получил около 400 душ да 7000 десятин земли.

Рахметов пек ҫынсем сахал: ун йышши ҫынсене эпӗ ку таранччен пурӗ те сакӑр ҫын ҫеҫ (вӑл шутрах икӗ хӗрарӑм) курнӑ; вӗсем пурте тӗрлӗ ҫынсем, анчах вӗсен пӗр пекки пӗр паллӑ пур.
Таких людей, как Рахметов, мало: я встретил до сих пор только восемь образцов этой породы (в том числе двух женщин); они не имели сходства ни в чем, кроме одной черты.

Рахметов ҫине тӑрсах, киленсех ҫак кӗнекене вулама пуҫларӗ, ку кӗнекене юлашки ҫӗр ҫул хушшинче, ун корректорӗсемсӗр пуҫне, урӑх никам та вуламан пулӗ; ӑна вуласси, Рахметовсӑр пуҫне, кирек камшӑн та хӑйӑр е пӑчкӑ кӗрпи ҫиессипе пӗрех пулмалла.
Рахметов с усердным наслаждением принялся читать книгу, которую в последние сто лет едва ли кто читал, кроме корректоров ее: читать ее для кого бы то ни было, кроме Рахметова, то же самое, что есть песок или опилки.

Рахметов вырӑнӗнче кам та пулин урӑх ҫын пулнӑ пулсан, ӑна ҫав самантрах чӗннӗ те пулӗччӗҫ, вӑл хӑй те ҫав ӗҫе тӑвам-и тенӗ пулӗччӗ.
Всякий другой на месте Рахметова в одну и ту же секунду и был бы приглашен, и сам вызвался бы заняться этим.

Тата эпӗ, Рахметов господин, мансах кайнӑ: вӑл паян кӑнтӑр апачӗ те ҫимен-ха, кӳршӗрен кама та пулин апат пырса пама чӗнӗр-ха, — унта манӑн туссем пур, кухаркӑпа нянька.
И я забыла, господин Рахметов: позовите кого-нибудь из соседей, там есть кухарка и нянька, мои приятельницы, подать обедать, ведь она еще не обедала.

Маша хапхаран тухнӑ чухне ӑна дача патӗнче ҫур сехете яхӑн ҫӳренӗ Рахметов тӗл пулчӗ.
Когда Маша выходила из ворот, ее встретил Рахметов, уже с полчаса бродивший около дачи.

Кӑнтӑр апачӗ ҫинӗ хыҫҫӑн Машӑна лавҫӑ тытма 80 пус кӗмӗл укҫа параҫҫӗ, мӗншӗн тесен вӑл тӑватӑ ҫӗре ҫитмелле тухса каять, пур ҫӗрте те унӑн Лопухов запискине кӑтартмалла, — господа, манӑн пушӑ вӑхӑт пур, эпӗ сире курма хавас; вара пӑртак вӑхӑт иртсен, хӑрушӑ Рахметов килсе кӗрет, ун хыҫҫӑн майӗпен ҫамрӑксем пӗр ушкӑн пухӑнса ҫитеҫҫӗ те… вара ӑслӑ калаҫу пуҫланса каять, унта кашнинех тӑрӑ шыв ҫине кӑлараҫҫӗ, пулма пултарнӑ тӗрлӗрен тӗрес мар ӗҫсемшӗн ыттисем пурте тенӗ пекех ятлаҫҫӗ, хӑшӗсем тата, хавхаланса тавлашассинчен пӑрӑнса, Вера Павловнӑна каҫа мӗнле те пулин кӗскетме пулӑшаҫҫӗ, вара вӑл чылай ларнӑ хыҫҫӑн Маша ӑҫта кайса ҫухалнине, упӑшки епле ырӑ пулнине ӑнланса илет.
А после обеда Маше дается восемьдесят копеек серебром на извозчика, потому что она отправляется в целых четыре места, везде показать записку от Лопухова, что, дескать, свободен я, господа, и рад вас видеть; и через несколько времени является ужасный Рахметов, а за ним постепенно набирается целая ватага молодежи, и начинается ожесточенная ученая беседа с непомерными изобличениями каждого чуть не всеми остальными во всех возможных неконсеквентностях, а некоторые изменники возвышенному прению помогают Вере Павловне кое-как убить вечер, и в половине вечера она догадывается, куда пропадала Маша, какой он добрый!