Поиск

Рахметов

Кала-ха ӗнтӗ, витӗр курса вулаканӑм, мӗн тума кирлӗ пулчӗ-ха мана Рахметов?
— Скажи же, о проницательный читатель, зачем выведен Рахметов?

— Ҫук, Рахметов, эсир хӑрушла япаласем калатӑр.
— Нет, Рахметов, вы говорите ужасные вещи.

— Эсир капла пӗтӗмпех ытла та йӗркесӗр пулма вӗрентетӗр, Рахметов.
— Но вы проповедуете полную безнравственность, Рахметов!

— Анчах та кӗвӗҫнине йышӑнмасан, ытла та хӑрушӑ япаласем сиксе тухаҫҫӗ-ҫке-ха, Рахметов?
— Но, Рахметов, если не признавать ревности, из этого выходят страшные последствия.

— Кӗвӗҫнине йышӑнмастӑр-и эсир, Рахметов?
— Вы не признаете ревности, Рахметов?

— Тӗрӗс мар ку, Рахметов.
— Это неправда, Рахметов.

— Вӑл хӑйӗн мӗн асӑрхама тивнине те асӑрхаман, — пуҫларӗ Рахметов лӑпкӑ сасӑпа, — ҫавна пула ӗҫ начар килсе тухрӗ.
— Он не замечал того, что должен был заметить, — начал Рахметов спокойным тоном, — это произвело дурные последствия.

— Ах, Рахметов, эсир мана тулаштарасшӑн кӑна тӑрӑшатӑр пулас!
— Ах, Рахметов, вы хотите бесить меня!

— Ара, ҫавӑншӑн пулсан кӑна, — ну, вӑл пит кирлех мар, — Рахметов йӑл кулчӗ.
— Да, вот разве для этого, — ну, это не так важно, — Рахметов улыбнулся.

Савнӑ тусӑм Верочка, Рахметов мӗн каланине пурне те лайӑх тӑнла.
Милый друг Верочка, выслушай все, что тебе будет говорить Рахметов.

— Рахметов Вера Павловнӑна записка тыттарчӗ.
— Рахметов подал Вере Павловне записку.

— Юрать, — терӗ Рахметов кулса.
— Хорошо-с, — сказал Рахметов смеясь.

— Ҫук, ман итлес килмест, — терӗ Вера Павловна хӗрсе кайса, — эпӗ сире чарӑнма ыйтатӑп, Рахметов.
— Нет, я не хочу слушать, — с чрезвычайною горячностью сказала Вера Павловна, — я вас прошу молчать, Рахметов.

— Эпӗ, Рахметов, эсир мӗн каланине итлеместӗп, — терӗ вӑл питех те тарӑхса, — эсир маншӑн темӗн те тума тӑрӑшнӑ ҫынна ҫав тери ӳпкелетӗр.
— Я не должна слушать вас, Рахметов, — сказала она тоном резкого неудовольствия, — вы осыпаете упреками человека, которому я бесконечно обязана.

— Рахметов, майӗпен хавхаланса пырса, хӗрӳллӗн калама пуҫларӗ.
— Рахметов, постепенно одушевляясь, говорил уже с жаром.

— Рахметов майӗпен каллех урӑхларах, хытӑрах, анчах та ҫиллессӗн мар калаҫма пуҫларӗ.
— Рахметов постепенно принимал опять серьезный, хотя и не мрачный тон.

Эсир тӗлӗнтеретӗр мана, Рахметов.
Но, Рахметов, вы удивляете меня.

— Неушлӗ ӗҫес килет, Рахметов?
— Неужели хотелось бы, Рахметов?