Двуязычный корпус чувашского языка

Хӗлӗн ҫемҫе те салху шӑрши, — тинӗс чулӗсене пула нӳрленнӗ, анчах ытлашши ҫӗреймен ҫулҫӑсен шӑрши, — кӑкӑра ҫав тери уҫса ярать, вӑл ҫӗпре ярса лартнӑ чуста шӑршине аса илтерет, сывлӑшра ҫав шӑршӑ ҫывӑхри тинӗс шӑршипе пӗр хутшӑнмасӑр вӗрсе тӑрать.

Нежный и грустный запах зимы, запах морского камня и отсыревших, но еще не совсем гнилых листьев, — очень съедобный запах, что-то вроде опары, — веял в воздухе, не соединяясь с запахом близкого моря.

Улттӑмӗш сыпӑк // .

Вара, вӑрман шӑршипе те тикӗт шӑршипе сывласа, лӑпкӑн ҫывӑрса кайрӗ.

И спокойно уснула, вдыхая пряный запах леса и дегтя.

V // .

Кайран, вӑл Ивана качча кайсан, — чӑнах та, качча кайса нумай пурӑнман ӗнтӗ, ҫапах та телейлӗ каҫсем пулнӑ-ха вӗт, сарайӗнчи хушӑксем витӗр ҫӑлтӑрсем курӑннӑ, июньри каҫ ӑшӑ ҫу шӑршипе тулнӑ.

И потом, когда она вышла замуж за Ивана, — правда, это было короткое замужество, но все же были ведь счастливые ночи, и звезды смотрели сквозь щели сарая, и июньская ночь пахла теплым летом.

IV // .

Сӑмахсем тата утнӑ сасӑ сӑртсем хушшинчи пек хытӑ янӑраҫҫӗ, ҫӗнӗ пӗренесемпе хӑмасен вӑрман шӑрши металл шӑршипе хутшӑнать, ҫӳлӗксен ылтӑн тӗслӗ ҫийӗнче машинӑсен деталӗсем хурҫӑпа никель пек йӑлтӑртатаҫҫӗ.

Слова и шаги раздавались гулко, как в горах, лесной запах свежей древесины смешивался с запахом металла, на золотистой поверхности стеллажей детали машин мерцали сталью и никелем.

4. «Металлургсем» // .

Пӗр вырӑнта тӑракан, тусан шӑршипе тулнӑ сывлӑш сивӗнмен-ха, нӳрленсе йывӑрланнӑ.

Неподвижный, пахнущий пылью воздух не охладевал, но становился липким и тяжким.

7. Тырӑ пулчӗ // .

Ҫуррине усал хутпа, ҫуррине шупка хӗрлӗрех, чечеклӗ шпалерпа ҫыпӑҫтарса тухнӑ пӗчӗк пӳлӗмре герань шӑршипе махорка шӑрши хӑватлӑ пулнӑ.

В маленькой комнате, оклеенной наполовину оберточной бумагой, а наполовину цветистыми розовыми обоями, сильно пахло махоркой и геранью.

Ҫирӗм улттӑмӗш сыпӑк // .

Амӑшӗ хӗпӗртесе кайрӗ, ун патне пырса, унӑн пысӑк хура аллине чӑмӑртарӗ, унтан тикӗт шӑршипе сывласа илсе калаҫма тытӑнчӗ.

Мать обрадовалась, подошла к нему, жала его большую, черную руку и, вдыхая здоровый, крепкий запах дегтя, говорила:

XXV // .

Рабочисем пурӑнакан слободка ҫийӗнчи тӗтӗм-сӗрӗмлӗ, ҫу шӑршипе тулнӑ сывлӑша чӗтрентерсе, кашни кунах фабрика гудокӗ янараса каять те, ӑна илтсенех шӑмшакне ыйхӑпа кантарайман тӗксӗм сӑнлӑ ҫынсем, хӑраса ӳкнӗ таракансем пек, пӗчӗк те тӗксӗм ҫуртсенчен урама чупса тухаҫҫӗ.

Каждый день над рабочей слободкой, в дымном, масляном воздухе, дрожал и ревел фабричный гудок, и, послушные зову, из маленьких серых домов выбегали на улицу, точно испуганные тараканы, угрюмые люди, не успевшие освежить сном свои мускулы.

I // .

Леш ырӑ шӑрша — чие шӑршипе калама пӗлмелле мар, тахҫан пулса иртнӗ, урӑх нихҫан таврӑнми ҫамрӑклӑх вӑхӑчӗсене аса илтерекен пӑлханчӑк шӑрша тепре туйса пӑхас тесе, старик кинне каллех чуп туса илчӗ.

Чтобы услышать еще раз те самые запахи — вишенья и те, которых назвать нельзя, далекие, воскрешающие давно минувшее, невозвратимое, девичьи, тревожно-зовущие, — он поцеловал Ганю еще раз.

Паня-Ганя // .

Унӑн техӗмлӗ шӑршипе тӗсне ҫурҫӗрте пӗлеймеҫҫӗ-ха.

Незнаком и чудесен на севере был его запах и цвет.

XIV // .

Юханшыв ҫийӗн инҫете пӑхсан, чи малтанах хура тӑрӑх куратӑн — ку вӑл леш е чи вӑрман, халлӗхе куҫ урӑх нимӗн те палӑртаймасть-ха, унтан пӗлӗт хӗрри ҫуталать, ҫутӑ тӑрӑхӗ сарӑлнӑҫемӗн сарӑлса пырать, халь акӑ юханшыв та, — ун тӑрӑх инҫете пӑхсан, — хура мар, сӑрӑрах тӗслӗн курӑнать; аякра-аякра пӗчӗк хура пӑнчӑсем шӑваҫҫӗ — кусем шаландӑсемпе пӗчӗк кимӗсем, хура вӑрӑм тӑрӑхсем — сулӑсем; хӑш-пӗр чухне кӗсменсем чӗриклетни, ҫынсем кӑшт сӑмахлани илтӗнет — питӗ шӑп чухне сасӑ шыв ҫийӗн аякка каять; майӗпен-майӗпен шыв ҫийӗ кӑтраланни те курӑнакан пулать, ҫакӑн тӑрӑх ку тӗлте шыв юххи вӑйлине, вӑл тунката ҫине ҫапӑннине пӗлетӗн, — шыв ҫийӗ ҫавӑнпа кӑтраланать; унтан юханшыв ҫийӗн тӗтре йӑсӑрланма тытӑнать; хӗвелтухӑҫӗнче пӗлӗт хӗрелет, юханшыва та хӗрлӗ тӗс ҫапать, леш ҫыранра мӗн пурри те йӑлтах курӑнать ӗнтӗ — авӑ, вӑрман хӗрринче пӗчӗк йывӑҫ ҫурт ларать, йывӑҫ складне хураллакан пурӑнать пулас унта, ҫуртне алапаш тукаланӑ, пӗренесем хушшинчи шӑтӑксенчен кушак та кӗме пултарать; кӗҫех лӑпкӑ ҫил тухать, вӑл пит-куҫа уҫӑлтарса вӗрет, вӑрман шӑршипе чечек шӑрши илсе килет, хӑш-пӗр чух япӑх шӑршӑ та килкелет, мӗншӗн тесен ҫыран хӗрринче ҫӗрӗк пулӑ купи выртать, унтан усал шӑршӑ сарӑлать; кӗҫех ҫутӑ кун пуҫланать, тавралӑх йӑлтӑр кулӑпа ҫиҫет тейӗн — хӗвел тухрӗ, кайӑксем юрласа ячӗҫ.

Первое, что видишь, если смотреть вдаль над рекой, — это темная полоса: лес на другой стороне реки, а больше сначала ничего не разберешь; потом светлеет край неба, а там светлая полоска расплывается все шире и шире, и река, если смотреть вдаль, уже не черная, а серая; видишь, как далеко-далеко плывут по ней небольшие черные пятна — это шаланды и всякие другие суда, и длинные черные полосы — это плоты; иногда слышится скрип весел в уключинах или неясный говор, — когда так тихо, звук доносится издалека; мало-помалу становится видна и рябь на воде, и по этой ряби узнаешь, что тут быстрое течение разбивается о корягу, оттого в этом месте и рябит; потом видишь, как клубится туман над водой, краснеет небо на востоке, краснеет река, и можно уже разглядеть далеко-далеко, на том берегу, бревенчатый домик на опушке леса, — должно быть, сторожка при лесном складе, а сколочен домик кое-как, щели такие, что кошка пролезет; потом поднимается мягкий ветерок и веет тебе в лицо прохладой и свежестью и запахом леса и цветов, а иногда и кое-чем похуже, потому что на берегу валяется дохлая рыба, и от нее здорово несет тухлятиной; а вот и светлый день, и всё вокруг словно смеется на солнце, и певчие птицы заливаются вовсю!

Вунтӑххӑрмӗш сыпӑк // .

Мастерскойсем ҫыран хӗрринче, юн шӑршипе урса кайнӑ каннибалсем пинӗ-пинӗпе вӗсене хупӑрласа пынӑ.

На берегу были мастерские, и тысячи каннибалов, разъярённых запахом крови, окружали их.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // .

Сывлӑш чечексен тулли шӑршипе чӗтренсе тӑрать.

Воздух дрожит от густоты и запаха цветов.

Иккӗмӗш сыпӑк // .

Тӗттӗм, ҫемҫе ҫӗр хӑйӗн хура тӗслӗ тӗттӗм пӗлӗчӗпе, хуллен шавлакан йывӑҫсемпе, ирӗк те таса сывлӑшӑн уҫӑ шӑршипе пӳлӗме пӑхрӗ.

Темная мягкая ночь глянула в комнату с своим почти черным небом, слабо шумевшими деревьями и свежим запахом вольного, чистого воздуха.

XVII // .

Икӗ тус Базаровӑн темӗнле медицинӑллӑ-хирурги шӑршипе йӳнӗ табак шӑрши сарӑлма ӗлкӗрнӗ пӳлӗмне кайрӗҫ.

И оба приятеля отправились в комнату Базарова, в которой уже успел установиться какой-то медицинско-хирургический запах, смешанный с запахом дешевого табаку.

VII // .

Хуранӗсенчен пӑс тухать; яшкан тутлӑ шӑршипе хыр лӑссин шӑрши пӗрлешсе пӗтӗм таврана сарӑлать.

От берез подымался пар; вкусный запах борща перемешивался в воздухе с ароматом хвои и сырыми запахами болота.

Вунвиҫҫӗмӗш сыпӑк // .

Пӗтӗм сывлӑша вӗсем ӗнӗк шӑршипе тултараҫҫӗ, пур ҫӗрте те юн пулать…

Смрадом заполнят они весь воздух, и везде будет кровь…

Вунҫиччӗмӗш сыпӑк // .

Колхозниксем вырӑнтан вырӑна куҫса ҫӳрекенсем пекех вырнаҫнӑ: хыр айӗнче — чӗртнӗ сӑмаварсем тӗтӗм йӑсӑрлантараҫҫӗ, ҫакса янӑ котелоксемпе чугунсенче апат пиҫет; аш-какай шӑрши куҫа ҫиекен тӗтӗм шӑршипе хутшӑнать.

Колхозники расположились, как на кочевье: под соснами дымили самовары, над кострами в котелках и чугунках булькало варево, и легкий смолистый аромат сосен перемешивался с запахом мясного навара и едкого дыма.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // .

Хуҫине йӗр шӑршипе тупассине шанса, Каштанка тротуара шӑршлама тытӑннӑ, анчах маларах темӗнле ҫын ҫӗнӗ резина калошпа иртсе кайнӑ та, хайхи йӗр шӑршисем тӑрӑх ҫапакан каучук шӑршипе хутӑшнӑ пирки нимӗн те уйӑрса илмелле пулман.

Каштанка стала обнюхивать тротуар, надеясь найти хозяина по запаху его следов, но раньше какой-то негодяй прошел в новых резиновых калошах, и теперь все тонкие запахи мешались с острою каучуковою вонью, так что ничего нельзя было разобрать.

I. Хӑйне хӑй япӑх тыткаланӑ // .

Сасартӑках кӑмрӑк шӑршипе тулса ларчӗ сентябрь каҫӗ, смена хыҫҫӑн туртса янӑ табак тӗтӗмӗпе сайланнӑ евӗр, сӗтеклӗн ҫаврӑнса кайрӗ пуҫ, чӗрене ҫынсем лартса ҫӳрекен шахта урапи пилӗкҫӗр метра антарнӑ чухнехи пек чӗпӗттерсе-кӑтӑклантарса илчӗ, тус-тантӑшӗсен хулӑн сассисем шапӑлтатса кӗмсӗртетрӗҫ.

И запахла сентябрьская ночь углем, закружила голову сладкой затяжкой табачного дыма после смены, защекотала сердце стремительным падением клети на пятисотметровую глубину, загоготала басистыми голосами друзей.

2 // .