Корпус чувашского языка

Сӗмсӗрсем ята ҫӗртрӗҫ манӑнне, манран тата манӑн сана юратакан чӗремрен ирсӗррӗн мӑшкӑлларӗҫ.

Споганили меня проклятые, смывались надо мной и над моим сердцем к тебе.

5-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Такӑш мӑшкӑламӑшӗ карикатура ӳкерсе хунӑ: калушпа, тавӑрнӑ брюкипе, зонтик айӗнче Беликов пырать, унпа юнашар, аллине ун хулӗнчен ҫаклатса, Варенька утать, ӳкерчӗкӗн айне «Юратакан пулса кайнӑ антропос» тесе ҫырса хунӑ.

Какой-то проказник нарисовал карикатуру: идет Беликов в калошах, в подсученных брюках, под зонтом, и с ним под руку Варенька; внизу подпись: «Влюбленный антропос».

Хупӑлчари этем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 100–125 стр.

Алхасма юратакан ҫын, благороди!

Вздорный человек, ваше благородие!

Хамелеон // Федор Меценатов. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 89–94 стр.

Анчах килӗшӳ кӳме юратакан ҫынсем те тупӑннӑ.

Но находились люди мира.

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

Унӑн юн ӗҫме юратакан ӑссӑрла йӑнтарчӑкӗ аванах палӑрса тӑнӑ.

Её кровавый, безумный каприз был ясно виден.

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

Эпир юратакан япала, тен, вӑл ҫав тери лайӑхах та пулман-и, анчах ҫирӗм улттӑн-ҫке эпир, ҫавӑнпа хамӑршӑн хаклӑ япалана пирӗн яланах ыттисемшӗн те тап-таса тӑвас килетчӗ.

Мы любим, может быть, и не то, что действительно хорошо, но ведь нас — двадцать шесть, и поэтому мы всегда хотим дорогое нам — видеть священным для других.

Ҫирӗм улттӑпа пӗрре // Петӗр Хусанкай. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 119–131 стр.

Эпир ҫирӗм улттӑн юратакан япала пирӗншӗн кашниншӗнех хӑватлӑ, таса пирӗшти пек пулмаллаччӗ; кам вӑл тӗлӗшпе пире хирӗҫ пырать — вӑл пирӗн тӑшман пекчӗ.

А то, что любим мы, двадцать шесть, должно быть незыблемо для каждого, как наша святыня, и всякий, кто идет против нас в этом, — враг наш.

Ҫирӗм улттӑпа пӗрре // Петӗр Хусанкай. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 119–131 стр.

Юрӑсемсӗр пуҫне пирӗн тата темле ырӑ, темле эпир юратакан япала пурччӗ, ҫав япала пирӗншӗн хӗвел вырӑнне пулнӑ-и, тен.

Но, кроме песен, у нас было еще нечто хорошее, нечто любимое нами и, может быть, заменявшее нам солнце.

Ҫирӗм улттӑпа пӗрре // Петӗр Хусанкай. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 119–131 стр.

Ҫак юррӑн тепӗр йӗркине, ҫав тери тӑварлине, ытла тиркесех кайман кӑмӑллӑ цензор та тӳсме пултарайман пулӗччӗ, — ҫав сӑмахсем хыҫҫӑн ушкӑн ахӑлтатса кулса ячӗ, юрлаканӗ, юлташӗсем кулнипе киленсе, куракансем юратакан артист пек, мӑйӑхне пӗтӗркелесе кӑна тӑрать.

Следующий стих не выдержал бы даже и самой снисходительной цензуры и вызвал единодушный взрыв хохота, явившись, очевидно, импровизацией, только что созданной запевалой, который, под смех товарищей, крутил себе усы с видом артиста, привыкшего к такому успеху у своей публики.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Наркӑмӑшлӑ вак-тӗвек суялӑх йӑлана кӗрсе закон пулса тӑнӑ йывӑр тавралӑхран, хӑйсене хӑйсем ҫеҫ юратакан ҫынсенчен, идейӑллӑ сектанствӑран, тӗрлӗрен ултавсенчен, — пӗр сӑмахпа каласан, чуна пӑрлантарса яракан, ӑс-тӑна пӑсакан ниме тӑман ӑпӑр-тапӑртан ӑҫта та пулин тарса хӑтӑлас килмесӗр, пӗтӗм пурнӑҫ тӑршшӗпе ҫав йывӑрлӑха чӑтса пурӑнас тесен, культурлӑ обществӑра ҫуралмалла.

Нужно родиться в культурном обществе для того, чтобы найти в себе терпение всю жизнь жить среди него и не пожелать уйти куда-нибудь из сферы всех этих тяжелых условностей, узаконенных обычаем маленьких ядовитых лжей, из сферы болезненных самолюбий, идейного сектантства, всяческой неискренности, — одним словом, из всей этой охлаждающей чувство, развращающей ум суеты сует.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Коновалов, юрлама юратакан пур мастеровойсем пек, сассине фальцета ҫити ҫӗклентерсе ярса, баритонпа юрлать.

Пел Коновалов баритоном, на высоких нотах переходившим в фальцет, как у всех певцов-мастеровых.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Ачашлама юратакан хӗрарӑмччӗ вӑл — ку чи ырӑ кӑмӑл, парнесем парса мар, ахаль — чӗрипе ачаш кӑмӑллӑччӗ.

Ласковая она была — вот что первое, не тем ласковая, что подарки дарила, а так — по сердцу своему ласковая.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Мӗншӗн тесен ҫав ҫынна юратакан тепӗр ҫын ҫук, йытӑ — юратать ӑна.

Потому больше никого нет, кто бы любил такого человека, а собака его любит.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Пирӗн шывра ҫутаяк пурӑнмасть те, вӑл ирӗке юратакан пулӑ.

В нашей реке не живет шилишпер\… эта рыба простор любит.

Усал шухӑшлӑ ҫын // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 63–70 стр.

Хӑй юратакан илемлӗх ҫинчен ыйтнине хирӗҫ ҫапла тавӑрнине илтни ӑна кӳрентерчӗ.

И ему было обидно слышать такой ответ на вопрос о красоте того, что он любил.

II сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

Ӑна юратакан ҫын ниепле те хӑпаймасть унтан.

Уважительный человек от нее нипочем не оторвется.

32-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Акӑ чарӑнма пӗлмен, канӑҫсӑр, вут евӗр тӑванӗ Маша, акӑ шухӑшлама юратакан чӗмсӗр Зина Колесова, темскер шӑршлама хатӗрленнӗ пек сӑмсине нӑшлаттаракан Семушкин, ырӑ кӑмӑллӑ Степа Карасев…

Вот неугомонная, беспокойная, как огонек, его племянница Маша; вот рассудительная, молчаливая Зина Колесова; вечно шмыгающий носом, словно принюхивающийся к чему-то Семушкин; добрейший Степа Карасев…

23-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

«Шурӑ кӑмпасем», аякранах тавҫӑрса илчӗ вӑл, кӑмпана ҫӳреме юратакан ҫын пекех, хӗпӗртесе ӳкрӗ.

«Белые», — еще издали догадался он, и сердце его зашлось, как у всякого завзятого грибника.

22-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Анчах Феня, хӑна-вӗрлене юратакан ҫын пек, пукана тутӑрпа шӑлса сӗтел патне лартрӗ, стакана чей тултарчӗ.

Но Феня, как и полагается гостеприимной хозяйке, поставила к столу табуретку, обмахнула ее тряпкой и налила чашку чаю.

19-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Захар «плановой» тесе калама юратакан ҫимӗҫсемпе калчасемсӗр пуҫне, пионерсем участокра тата темиҫе тӗслӗ помидор, кавӑнсем, ир пулакан ҫӗр ҫырли, ку таранччен Стожарта илтмен кӑнтӑр енчи ҫимӗҫсене, амур сои, кок-сагыз, клешевина, дагестан кантӑрӗ, ҫӗр мӑйӑрӗ лартса ӳстереҫҫӗ.

Кроме «плановых», как любил выражаться дед Захар, овощей и посевов, пионеры выращивали на участке несколько сортов помидоров, тыкву, раннюю клубнику и целый ряд растений южных краев, до сих пор не известных в Стожарах: амурскую сою, кок-сагыз, клещевину, дагестанскую коноплю, земляной орех.

17-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951