Поиск

Шырав ĕçĕ:

илнӗ (тĕпĕ: ил) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Вӑл чиновникрен гувернантка шыракансен адресӗсене илнӗ те хӑйӗн ҫулӗпе малалла утнӑ; чиновник хӑй ҫинчен: эпӗ хӗрӗн инҫетри тӑванӗ ҫеҫ, эпӗ пулӑшатӑп кӑна, унӑн тӑван пиччӗшӗн ывӑлӗ пур, тӗплӗнрех калаҫма ыран вӑл хай килмелле, тенӗ.
Забрав у чиновника адресы являющихся искать гувернантку, он пускался продолжать путешествие: чиновник говорил, что он дальний родственник девушки и только посредник, а есть у ней племянник, который завтра сам приедет переговорить пообстоятельнее.

X // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Кӑна Лопухов Верӑпа иккӗш нотӑсем илнӗ чух, вӑл — фортепьяно калама, Верочка — юрлама хатӗрленсе нотӑсем илнӗ чухне каларӗ.
Это было сказано, когда Лопухов и Верочка брали ноты, он — чтобы играть, Верочка — чтобы петь.

Ҫавӑнпа вӗсем хӑйсене кирлӗ тӗп япала ҫинчен пӗр-икӗ сӑмах ҫеҫ перкелешсе илнӗ — пуринчен ытла фортепьяно калама тата юрлама нотӑсем шыранӑ чухне калаҫнӑ.
Потому о главном предмете, их занимавшем, они обменивались лишь несколькими словами — обыкновенно в то время, как перебирали ноты для игры и пения.

Сӑмахран, Лопухов Верочкӑпа «тупӑш» ҫинчен калаҫать, вӑл ҫав «тупӑш» ҫинчен ӑнлантарса пама пуҫлас пулсан, Марья Алексевна, ҫак тупӑшӑн тупӑшӗ хӑйӗн тупӑшӗпе ытлашши пӗр пекех маррине курса, пит-куҫне те пӗркелентерсе илнӗ пулӗччӗ-и, тен, анчах Лопухов Марья Алексевнӑна ун ҫинчен ӑнлантарса паман, Верочкӑпа калаҫнӑ чухне те ун пек ӑнлантарни пулман, мӗншӗн тесен Верочка вӗсем калаҫакан кӗнекесенче вӑл сӑмахӑн пӗлтерӗшӗ мӗнле пулнине пӗлнӗ.
Если бы, например, Лопухов стал объяснять, что такое «выгода», о которой он толкует с Верочкою, быть может, Марья Алексевна поморщилась бы, увидев, что выгода этой выгоды не совсем сходна с ее выгодою, но Лопухов не объяснял этого Марье Алексевне, а в разговоре с Верочкою также не было такого объяснения, потому что Верочка знала, каков смысл этого слова в тех книгах, по поводу которых они вели свой разговор.

IX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Эпӗ сире ҫакна калатӑп: эсир хӑвӑра мӗн усӑллӑрах, ҫавна суйласа илнӗ те.
— Я скажу, что вы выбрали то, что вам казалось сообразнее с вашим интересом.

VIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ну вӑт тата, пропаганда сиенлӗ теҫҫӗ — акӑ мӗнле пырса тивнӗ ӑна пропаганда, чӗри таса ҫав ун, сиен тума шутлаканскер мар; ну, вӑрттӑн итленӗ те ӑнланса илнӗ, мӗн ӗҫ пур манӑн?
Ну вот, подите же, говорят, пропаганда вредна — вон как на нее подействовала пропаганда, когда у ней сердце чисто и не расположено к вредному; ну, подслушала и поняла, так мне какое дело?

VI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Вӗсен ҫав ҫулхине вӗренсе тухмалла пулнӑ, вӗсем тӳрех медицина докторӗн ятне илме экзамен тытатпӑр (е, Академире каланӑ пек, паратпӑр) тесе пӗлтернӗ; халӗ вӗсем иккӗшӗ те, доктор диссертацине хатӗрлесе, шапасене шутсӑр нумай каса-каса пӗтернӗ; вӗсем иккӗшӗ те нерв системине суйласа илнӗ, тӗрӗссипе каласан, ӗҫлессе те пӗрле ӗҫленӗ, анчах диссертаци ҫырмалла пулнӑ пирки вӗсем хӑйсен ӗҫне уйӑрнӑ: иккӗшӗ те асӑрханӑ фактсене пӗри пӗр ыйту тӑрӑх, тепри — тепӗр ыйту тӑрӑх ҫырса пынӑ.
Они должны были в том году кончить курс и объявили, что будут держать (или, как говорится в Академии: сдавать) экзамен прямо на степень доктора медицины; теперь они оба работали для докторских диссертаций и уничтожали громадное количество лягушек; оба они выбрали своею специальностью нервную систему и, собственно говоря, работали вместе; но для диссертационной формы работа была разделена: один вписывал в материалы для своей диссертации факты, замечаемые обоими по одному вопросу, другой по другому.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ывӑлне Петербургра тытса тӑма ашшӗн вӑй ҫителӗклӗ пулман; калас пулать, малтанхи икӗ ҫул хушшинче Лопухов килтен ҫулсеренех 35-шер тенкӗ илсе тӑнӑ тата Выборг енчи кварталсенчен пӗринче, ҫырнине тепӗр хут куҫарса ҫырма тара кӗрӗшсе, тепӗр ҫавӑн чухлӗ укҫа илнӗ, — укҫа ӑна шӑпах ҫак вӑхӑтра кирлӗ пулнӑ.
Для содержания сына в Петербурге ресурсы отца были неудовлетворительны; впрочем, в первые два года Лопухов получал из дому рублей по тридцать пять в год да еще почти столько же доставал перепискою бумаг по вольному найму в одном из кварталов Выборгской части, — только вот в это-то время он и нуждался.

Гуань Инь-си сӗтел ҫинчи тусана ҫаннипе шӑлса пӑрахрӗ те ҫырса пӗтернӗ хӑма ҫыххисене ҫынран туртса илнӗ тавар, кантӑр вӑрри, пӑрҫа, пир-авӑр, пашалу тата ытти япаласем купаланса выртакан ҫӗре пӑрахрӗ.
Гуаньинь Си смахнул рукавом пыль со стола и положил обе связки дощечек на полку, среди пакетов с солью, кунжутными семечками, холстом, бобами, лепешками и прочей контрабандой.

Застава хыҫне // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 75–89 стр.

Хӑшпӗрисем чӗрсе ҫырмалли хатӗрсем, хӑма татӑксем илнӗ, лекци вуланӑ хыҫҫӑн ҫырса пыма хатӗрленсе лараҫҫӗ.
Кое-кто захватил с собой кисти, ножи и дощечки, чтобы записывать лекцию.

Застава хыҫне // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 75–89 стр.

Сасартӑк вӑл тем аса илнӗ пек пулчӗ.
— И вдруг, будто вспомнив что-то, добавил:

Застава хыҫне // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 75–89 стр.

Ӗҫ мӗнле пыни тӑрӑх шутласан, акӑ мӗнле тухать: Верочка Марья Алексевна мӗн тӑвас тенӗ, ҫавнах тӑвасшӑн иккен, анчах вӑл вӗреннӗ ҫын пулнӑран тата мӗн тумаллине питӗ хӑвӑрт туйса илнӗ пирки, хӑйӗн ӗҫне урӑхла меслетпе майлаштарса пырать.
Если судить по ходу дела, то оказывалось: Верочка хочет того же, чего и она, Марья Алексевна, только, как ученая и тонкая штука, обрабатывает свою материю другим манером.

Эпӗ ҫакна каласшӑн: ҫав сирӗн еркӗн, ҫав никам пӗлмен те вӗренсе ӳсмен, хӑйне хӑй тыткалама пӗлмен, туйӑмсӑр хӗр, — ҫав хӗр те сире намӑслантарнӑ, ҫав хӗр те сирӗн пек шухӑшлани лайӑх маррине ӑнланса илнӗ…
Я хочу сказать, что ваша любовница, это существо без имени, без воспитания, без поведения, без чувства, — даже она пристыдила вас, даже она поняла все неприличие вашего намерения…

Сирӗн еркӗнӗр, — паҫӑрхинче Анна Петровна унталла-кунталла пӑркаланса калаҫрӗ, халӗ ӗнтӗ нимӗн те пӑркаланма кирлӗ мар: тӑшман ӑна ҫӗнтерес ҫук, унран ҫӗнтерӳ хатӗрне туртса илнӗ ӗнтӗ, — сирӗн еркӗнӗр, — ан хирӗҫлӗр, Михаил Иваныч, вӑл сирӗн еркӗн пулни ҫинчен эсир хӑвӑр та ӑҫта ҫитнӗ унта каласа ҫӳренӗ, — ҫак хӗр вӑл чаплӑ ҫын хӗрӗ мар, ӑна питӗ начар вӗрентсе ӳстернӗ, хӑйне те вӑл питӗ начар тыткалать, — ҫак йӗрӗнчӗк хӗр…
Ваша любовница, — в прежнем разговоре Анна Петровна лавировала, теперь уж нечего было лавировать: у неприятеля отнято средство победить ее, — ваша любовница, — не возражайте, Михаил Иваныч, вы сами повсюду разглашали, что она ваша любовница, — это существо низкого происхождения, низкого воспитания, низкого поведения, даже это презренное существо…

— Ну, пултарать те манӑн Вера, — терӗ Марья Алексевна упӑшкине, ӗҫ ҫакӑн пек хӑвӑрт майлашнинчен тӗлӗнсе, — пӑх-халӗ, епле алла ярса илнӗ вӑл йӗкӗте!
— Ну, молодец девка моя Вера, — говорила мужу Марья Алексевна, удивленная таким быстрым оборотом дела, — гляди-ко, как она забрала молодца-то в руки!

VII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Эрне хушши йӗркеллӗ хӑналаннӑ ҫак, ун патне пӗрмаях пӗр статский ҫӳренӗ, вӑл та, хитрескер, Верочкӑна канфетсем панӑ, хитре пуканесем парса тултарнӑ тата икӗ кӗнеке панӑ, иккӗшӗ те ӳкерчӗксемпе; пӗр кӗнекинче лайӑх ӳкерчӗксем — тискер кайӑксем, хуласем; тепӗр кӗнекине Марья Алексевна хӑна кайсанах Верочкӑран туртса илнӗ, ҫапла вара, вӑл ӳкерчӗксене Верочка пурӗ те пӗр хут ҫеҫ, хӑна пур чухне, курса юлнӑ: хӑна хӑй кӑтартнӑ.
Неделю гостила смирно, только все ездил к ней какой-то статский, тоже красивый, и дарил Верочке конфеты, и надарил ей хороших кукол, и подарил две книжки, обе с картинками; в одной книжке были хорошие картинки — звери, города; а другую книжку Марья Алексевна отняла у Верочки, как уехал гость, так что только раз она и видела эти картинки, при нем: он сам показывал.

I // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Упӑшки салуксене асӑрханса илнӗ, унӑн арӑмӗнни пек тӑкак-мӗн пулман, анчах Марья Алексевнӑн тупӑшӗ те хӑвӑртрах ӳссе пынӑ.
Но если она терпела потери, которых избегал муж, разборчивый в приеме залогов, зато и прибыль у нее шла быстрее.

Пӗр ҫӗр аллӑ тенкӗ пухсан, вӑл та, салук илсе, кивҫен пама пуҫланӑ, упӑшкинчен чылай теветкеллӗрех ӗҫленӗ, темиҫе хут инкек те курнӑ; темӗнле ултавҫӑ салука паспорт хурса, унран 5 тенкӗ кивҫен илнӗ, — паспорчӗ вӑрланӑскер пулнӑ, вара, вӑл ӗҫрен тасалас тесе, Марья Алексевнӑна тепӗр 15 тенкӗ тӑккалама тивнӗ; тепӗр ултавҫӑ, ылтӑн сехет хурса, 20 тенкӗ кивҫен илнӗ, — сехетне вӗлернӗ ҫын аллинчен вӗҫертсе илнӗ пулнӑ, вара, ҫав ӗҫрен тасалас тесе, Марья Алексевнӑн чылаях укҫа тӑккалама тивнӗ.
Выручив рублей полтораста, она тоже пустила их в оборот под залоги, действовала гораздо рискованнее мужа и несколько раз попадалась на удочку; какой-то плут взял у нее пять рублей под залог паспорта, — паспорт вышел краденый, и Марье Алексевне пришлось приложить еще рублей пятнадцать, чтобы выпутаться из дела; другой мошенник заложил за двадцать рублей золотые часы, — часы оказались снятыми с убитого, и Марье Алексевне пришлось поплатиться порядком, чтобы выпутаться из дела.

Унта вӑл тупӑш илеймен; ҫурт тытса пырса вӑл тупӑш илнӗ, анчах вӑтам тупӑш ҫеҫ; тепри пулсан, чылаях илнӗ пулӗччӗ те, анчах Павел Константиныч, хӑй каларӑшле, намӑса пӗлнӗ ҫав: ун вырӑнне унпа хозяйка питӗ кӑмӑллӑ пулнӑ, вара вӑл вунтӑватӑ ҫул хушшинче пӗр вунӑ пине яхӑн укҫа пухнӑ.
По должности он не имел доходов; по дому — имел, но умеренные: другой получал бы гораздо больше, а Павел Константиныч, как сам говорил, знал совесть; зато хозяйка была очень довольна им, и в четырнадцать лет управления он скопил тысяч до десяти капиталу.

Каҫхине, ҫурҫӗр иртсе икӗ сехет ҫурӑра, каҫӗ пӗлӗтлӗ, тӗттӗм пулнӑ — Литейнӑй кӗпер варринче ҫутӑ йӑлтлатса илнӗ, ун хыҫҫӑн пистолетран пенӗ сасӑ илтӗннӗ.
В половине третьего часа ночи, — а ночь была облачная, темная, — на середине Литейного моста сверкнул огонь, и послышался пистолетный выстрел.

I. Ухмах // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика