Поиск

Шырав ĕçĕ:

Пӗчӗк сăмах пирĕн базăра пур.

Пӗчӗк (тĕпĕ: пӗчӗк) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Малти лав патне ҫитсен, лашине юланутлӑ ҫын хӑвӑрт чарчӗ те, шӗлепкине хывса, Варламова темле пӗчӗк кӗнеке пачӗ.
Поравнявшись с передним возом, верховой осадил лошадь и, снявши шапку, подал Варламову какую-то книжку.

VI // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Малта, лавсенчен пӗр-икӗ ҫухрӑмра, ҫуллӗ мар вӑрӑм ампарсемпе черепица витнӗ пӗчӗк ҫуртсем курӑнаҫҫӗ; ҫурчӗсем ҫумӗнче хуралтӑсем те, йывӑҫсем те ҫук.
Впереди, версты за две от обоза, белели длинные, невысокие амбары и домики с черепичными крышами; около домиков не было видно ни дворов, ни деревьев.

Пичке ҫинче пӗчӗк хунар ҫунать.
На бочке фонарик горит.

— Пӑхрӑм та эп пӗчӗк чӳречерен, унта тӗттӗм те пысӑк тӗпсакайӗ иккен…
— Поглядел я туда, а там подвал, большой такой, темный да сумный…

Куратӑп: ҫӗр ҫумӗнчех решеткеллӗ пӗчӗк чӳрече… пӳрт чӳречи…
Смотрю, а у самой земли окошечко с решеткой… в доме-то…

Таҫтан, ахӑртнех, пӗчӗк тип ҫырмаран, кайӑк тунсӑхлӑн кӑшкӑрни илтӗнчӗ: «Ҫыврас, ҫыврас, ҫыврас!»
Откуда-то, вероятно из балочки, донесся грустный крик птицы: «Сплю! сплю! сплю!»

Унӑн кӑвак янахӗ, пӗчӗк кукши, илемлӗ патакӗ тата кӗпин ҫӳле ҫӗкленсе тӑракан ҫухи — ҫаксем пурте ӑна сумлӑ та чаплӑ ҫын пек кӑтартаҫҫӗ.
В его стоячих воротничках, в синеве подбородка, в небольшой лысине и в трости чувствовалось очень много достоинства.

V // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Эпӗ, пӗчӗк улпут, шӑрпӑк фабрикинче ӗҫленӗччӗ…
Я, паничек, на спичечной фабрике работал…

— Пӗчӗк улпут та пирӗнпе пырать-ҫке! — терӗ те вӑл, вӑтаннӑ пек, сӑмсине ҫаннипе хупларӗ.
— И паничек с нами едет! — сказал он и прикрыл нос рукавом, точно застыдившись.

IV // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Пӗчӗкленсе-пӗчӗкленсе пырса, ял патӗнче вӗсем ҫуртсемпе йывӑҫсем хушшинче ҫухалаҫҫӗ, кайран хӑмӑр кӑвак инҫетлӗхре каллех ҫӗр ҫине лартса тухнӑ кӑранташ пек пӗчӗк патак пулса курӑнаҫҫӗ.
Становясь всё меньше и меньше, они около деревни исчезали за избами и зеленью, а потом опять показывались в лиловой дали в виде очень маленьких, тоненьких палочек, похожих на карандаши, воткнутые в землю.

Пысӑк ҫӑм миххисем тиенӗ лавсем пурте ҫӳллӗ те кӑпӑш туйӑнаҫҫӗ, лашисем — пӗчӗк те кӗске ураллӑ пек.
Все возы, потому что на них лежали большие тюки с шерстью, казались очень высокими и пухлыми, а лошади — маленькими и коротконогими.

Тепӗр чухне тата, калӑпӑр, тӗмсем ӳсекен пӗчӗк тип вар ҫумӗпе иртсе пыратӑн та ҫеҫенхирте пурӑнакансем ҫывра тесе ят панӑ кайӑк такама: «Ҫыврас, ҫыврас, ҫыврас!» — тесе кӑшкӑрнине илтетӗн, тепри вара ахӑлтатса кулма, антӑхса кайсах йӗме тытӑнать — ку ӗнтӗ тӑмана.
А то, бывало, едешь мимо балочки, где есть кусты, и слышишь, как птица, которую степняки зовут сплюком, кому-то кричит: «Сплю! сплю! сплю!», а другая хохочет или заливается истерическим плачем — это сова.

Вӗсем ҫапла канашланӑ май якалса-ҫулланса ларнӑ вителӗк айӗнчен ҫинҫе мӑйлӑ тепӗр кӑтра пӗчӗк пуҫ курӑнчӗ, унтан виҫҫӗмӗшӗ, унтан тӑваттӑмӗшӗ…
Пока они совещались, из-под сального одеяла выглянула другая кудрявая головка на тонкой шее, за ней третья, потом четвертая…

III // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

— Атя-ха, пӗчӗк улпут, — терӗ вӑл ҫурма сасӑпа, — эп сана упа ҫури кӑтартам.
— А пойдем-ка, паничок, — сказал он вполголоса, — какого я тебе медведика покажу!

Укҫи чӑнахах та питӗ нумай пуль, мӗншӗн тесен Христофор атте Варламов валли уйӑрса илнӗ ҫичӗ пин те сакӑрҫӗр тенкӗн ҫыххи, ытти мӗнпур ҫыхӑсемпе танлаштарсан, питӗ пӗчӗк курӑнать.
Денег, вероятно, было очень много, так как пачка в семь тысяч восемьсот, которую о. Христофор отложил для Варламова, в сравнении со всей кучей казалась очень маленькой.

Пӗчӗк ачисем пур чухне Иаков йӗнӗ, вӗсем ӳссе ҫитсен, тата ытларах йӗме пуҫланӑ!
Когда у Иакова были маленькие дети, он плакал, а когда они выросли, еще хуже стал плакать!

Вӑл ҫапла тӑнинче мӑнаҫлӑх, йӗрӗнчӗклӗх, темле чӑркӑшлӑх сисӗнчӗ, ҫав вӑхӑтрах чӑтма ҫук пысӑк мӗскӗнлӗхпе кулӑшла япала та юнашарах, пӗрлех пулчӗҫ, мӗншӗн тесен юри ҫапла майлашӑнса тӑнине пула куҫ умне унӑн кӗске шӑлаварӗ, кӗске пиншакӗ, кулӑшла сӑмси, тӗкне татнӑ кайӑкӑнни пек мӗнпур пӗчӗк кӗлетки татах та уҫӑмлӑраххӑн тухса тӑчӗҫ.
В его позе было что-то вызывающее, надменное и презрительное и в то же время и высшей степени жалкое и комическое, потому что чем внушительнее становилась его поза, тем ярче выступали на первый план его короткие брючки, куцый пиджак, карикатурный нос и вся его птичья, ощипанная фигурка.

Халӗ пӗчӗк лампа ҫутинче ун куллине самай лайӑх асӑрхама май пулчӗ ӗнтӗ; вӑл нумай туйӑмлӑ питӗ кӑткӑс кулӑ пулчӗ, анчах чи палли ҫав кулӑра — ҫынна куҫкӗретӗнех ним вырӑнне хуманни, унран йӗрӗнни пулчӗ.
Теперь при свете лампочки можно было разглядеть его улыбку; она была очень сложной и выражала много чувств, но преобладающим в ней было одно — явное презрение.

Ҫӑвӑнса тумланнӑ хыҫҫӑн кӗсйинчен пачӑшкӑ васкамасӑр ҫулланса кайнӑ пӗчӗк псалтырь кӑларчӗ те пичӗпе тухӑҫалла тӑчӗ, пӑшӑлтатса вулама, сӑхсӑхма тытӑнчӗ.
Умывшись и одевшись, он не спеша вытащил из кармана маленький засаленный псалтирь и, став лицом к востоку, начал шёпотом читать и креститься.

II // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Пӗчӗк йытӑсен те ҫавнашкалах пулать: пӗр-пӗр пысӑк йытӑ вӗсен ушкӑнне хутшӑнса чун-чӗререн выляма тытӑнать пулсан, уншӑн вӗсем ним чухлӗ те хӑрамаҫҫӗ.
Точно так маленькие собаки не видят ничего странного, когда в их компанию затесывается какой-нибудь большой, искренний пес и начинает играть с ними.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика