Поиск

Шырав ĕçĕ:

Ҫӗре (тĕпĕ: ҫӗр) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Кирсанов кӗчӗ те запискӑна вуласа тухрӗ, Машӑна вара вӑл: «эпӗ запискӑшӑн ҫеҫ кӗтӗм, халӗ ман кӗрсе тӑма вӑхӑт ҫук, манӑн урӑх ҫӗре каймалла, эпӗ каялла килнӗ чух, ҫак запискӑра хушнине пурнӑҫласан, кӗрсе тухӑп», — терӗ.
Кирсанов был, прочитал записку, сказал Маше, что он за нею только и заезжал, а что теперь войти ему некогда, ему нужно в другое место, а заедет он на возвратном пути, когда исполнит поручение по этой записке.

XXIV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Апла пулсан, ман патӑмран лайӑхрах ҫӗре кай, тусӑм, мӗншӗн сан ҫинчен шухӑшламалла-ши манӑн?
Следовательно: ступай, мой друг, от меня, куда тебе лучше, какая мне надобность думать о тебе?

XXI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Хӗрсем ӑна ҫӗвӗ ҫӗлессинчен пачах хӑтарнӑ: ӑна вӗсем сиенлӗ мар ӗҫ тупса панӑ; вӑл мастерскойри вак-тӗвек ӗҫсене тӑвакансем вырӑнне ӗҫленӗ, тӗрлӗрен кладовойсене тытса пынӑ ҫӗре хутшӑннӑ, заказсем йышӑннӑ, ҫапла вара Крюкова мастерскойра ыттисем чухлӗ усӑ памасть тесе никам та калама пултарайман.
Девушки совершенно освободили ее от шитья: можно было найти довольно другого, не вредного занятия для нее; она заменила половину дежурств по мелким надобностям швейной, участвовала в заведовании разными кладовыми, принимала заказы, и никто не мог сказать, что Крюкова менее других полезна в мастерской.

XIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

И сывлӑшра пӑлтӑр-палтӑр ҫаврӑнса илчӗ те ҫӗре персе анчӗ.
Запрокинувшись, И, со стрелой во рту, свалился с коня.

II // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 90–106 стр.

Сывлӑшра тем чаклатрӗ: ухӑ йӗпписем пӗр-пӗринпе пырса ҫапӑнчӗҫ те чӑл-чал ҫулӑм сирпӗтрӗҫ, хӑйсем сывлӑшра авӑнса илсе ҫӗре ӳкрӗҫ.
И тут же услышал звон: рассыпав искры, стрелы ударились наконечниками, изогнулись углом вверх и, перевернувшись в воздухе, упали на землю.

II // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 90–106 стр.

Лопуховӑн ун чухне пӗр йӗрке пулнӑ: хӗрарӑмсемсӗр пуҫне никам умӗнче те пӑрӑнмастӑп; пӗр-пӗрне хулпуҫҫисемпе сӗртӗнеҫҫӗ; лешӗ кӑшт ҫаврӑнать те: «Этем мар эсӗ, выльӑх», тет, татах малалла вӗрентме хатӗрленет, анчах Лопухов ун еннелле ҫаврӑнать те ӑна ҫавӑрса илсе канава туртса антарать, питӗ асӑрханса вырттарать ӑна вӑл, вара калать: «Эсӗ ан сиккелен, атту пылчӑк тарӑнрах ҫӗре сӗтӗрсе кӗретӗп», — тет.
А у Лопухова было в то время правило: кроме женщин, ни перед кем первый не сторонюсь; задели друг друга плечами; некто, сделав полуоборот, сказал: «Что ты за свинья, скотина», — готовясь продолжать назидание, а Лопухов сделал полный оборот к некоему, взял некоего в охапку и положил в канаву, очень осторожно, и стоит над ним, и говорит: «Ты не шевелись, а то дальше протащу, где грязь глубже».

VIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Чиновник ӑна: «Ак ҫакнӑ йышӑнмасӑр тӑраймӑр вара», тет те питӗнчен ҫатлаттарать; вӗҫкӗн патак ярса тытать, чиновник ӑна кӑкӑрӗнчен чышать; вӗҫкӗн ӳкет, шавланине илтсе, тарҫӑсем чупса ҫитеҫҫӗ, барин вилӗ выртать, — вӑл ҫӗре питӗ хытӑ персе анса тӑнлавӗпе сӗтел ури айне лартакан тимӗр ҫине ҫапӑннӑ иккен.
Чиновник сказал: «Так вот от этого вызова не откажетесь», — и ударил его по лицу; франт схватил палку, чиновник толкнул его в грудь; франт упал, на шум вбежала прислуга: барин лежал мертвый, он был ударен о землю сильно и попал виском на острый выступ резной подножки стола.

IV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Кӑштах иккӗленсе тӑнӑ хыҫҫӑн, 8 ҫула ҫитмен шӑллӗшӗн е йӑмӑкӗшӗн ҫитӗннӗ хӗр тӑкакӗн чӗрӗкӗ чухлӗ илмелле, 12 ҫула ҫитмен хӗрачана пӑхса усрама пӗрре виҫҫӗмӗш пайӗ чухлӗ тесе килӗшрӗҫ, 13 ҫултан иртсен хӗрачасем, урӑх ҫӗре вырнаҫмасан, мастерскоя ученица пулса вӗренме кӗреҫҫӗ, вӗсене лайӑх вӗренсе ҫитрӗҫ тесе йышӑнас пулсан, вӗсем 16 ҫултан иртсен ыттисемпе танах тулли праваллӑ шутланма пултараҫҫӗ.
После нескольких колебаний определили считать за брата или сестру до восьми лет четвертую часть расходов взрослой девицы, потом содержание девочки до двенадцати лет считалось за третью долю, с двенадцати — за половину содержания сестры ее, с тринадцати лет девочки поступали в ученицы в мастерскую, если не пристраивались иначе, и положено было, что с шестнадцати лет они становятся полными участницами компании, если будут признаны выучившимися хорошо шить.

Сых ятне кӑштах пухӑннӑ укҫа ерипен ӳссе пыма пуҫларӗ; ӑна тӗрлӗ ҫӗре тӑккалама тытӑнчӗҫ.
Образовался небольшой запасный капитал, он постепенно рос; начали приискивать разные употребления ему.

Пӗрисем ыттисенчен шалу ытларах илеҫҫӗ, ҫавӑнпа вӗсене шалу ытларах илни те ҫителӗклӗ, ҫавӑнпа ахаль ҫӗвӗҫсем усламран пурте пӗр пек илмелле тенине ӑнлантарса парасси йывӑртарах пулчӗ: ҫакӑ вӑл услама пайласа валеҫес ӗҫре тунӑ юлашки улшӑну пулчӗ, кӑна виҫҫӗмӗш ҫулӑн варринче турӗҫ; мастерскойра ӗҫлекенсем услам вӑл пӗр е тепӗр ҫын ӑста ӗҫленӗшӗн илекен укҫа маррине, вӑл мастерскойӑн пӗтӗмӗшле ӗҫӗн результачӗ пулнине — унӑн тытӑмӗн, унӑн тӗллевӗн результачӗ пулнине ӑнланчӗҫ, ҫак тӗллев вӑл — ӗҫлекен ҫынсене пурне те, вӗсен кирек мӗнле уйрӑмлӑхсем пулсан та, пӗр пек усӑ пулмалла тӑвасси, мастерской ҫакӑн пек ӗҫленинчен ӗҫлекенсем пурте услам тунӑ ҫӗре хутшӑнасси килет; мастерской мӗнле ӗҫлесси, унӑн пӗтӗмӗшле йӗрки пурте пӗр кӑмӑллӑ пулнинчен килет, пӗр кӑмӑллӑ пулас енӗпе вара кашни ҫын мӗнле кӑмӑллӑ пулни те питӗ паха; чи вӑтанчӑк е чи пултарусӑр хӗр пӗр сӑмах каламасӑр килӗшнин усси пуриншӗн те, пӗтӗм ӗҫ ӑнӑҫӑвӗшӗн усӑллӑ йӗркене сыхласа хӑварма, аталантарма чи вичкӗн те чи пултаруллӑ хӗр питӗ тӑрӑшса ҫӳренин уссинчен сахалах мар.
Труднее всего было развить понятие о том, что простые швеи должны все получать одинаковую долю из прибыли, хотя одни успевают зарабатывать больше жалованья, чем другие, что швеи, работающие успешнее других, уже достаточно вознаграждаются за успешность своей работы тем, что успевают зарабатывать больше платы; это и была последняя перемена в распределении прибыли, сделанная уже в половине третьего года, когда мастерская поняла, что получение прибыли — не вознаграждение за искусство той или другой личности, а результат общего характера мастерской, — результат ее устройства, ее цели, а цель эта — всевозможная одинаковость пользы от работы для всех, участвующих в работе, каковы бы ни были личные особенности; что от этого характера мастерской зависит все участие работающих в прибыли; а характер мастерской, ее дух, порядок составляется единодушием всех, а для единодушия одинаково важна всякая участница: молчаливое согласие самой застенчивой или наименее даровитой не менее полезно для сохранения и развития порядка, полезного для всех, для успеха всего дела, чем деятельная хлопотливость самой бойкой или даровитой.

Пӗрре заказ парса пӑхнӑ хӗрарӑмсем урӑх ҫӗре тек каймарӗҫ.
Мастерская не теряла ни одной из тех дам, которые раз пробовали сделать ей заказ.

Ҫакӑн пек уҫланкӑсене мӗнле сыватмаллине пӗлсе ҫитни нумай пулмасть-ха; анчах халӗ сыватмалли май тупнӑ ӗнтӗ; ку вӑл — дренаж: ытлашши шыв канавсем тӑрӑх юхса тухать те шыв вара ҫӗре кирлӗ чухлӗ ҫеҫ юлать, уҫланкӑ лайӑх уҫланкӑ пулса тӑрать.
До недавнего времени не знали, как возвращать здоровье таким полянам; но теперь открыто средство; это — дренаж: лишняя вода сбегает по канавам, остается воды сколько нужно, и она движется, и поляна получает реальность.

III // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Пӑхать Марья Алексевна Верочка пӳрнисем ҫине, ун пӳрнисем ҫинче — шултра бриллиантлӑ ҫӗре!
Смотрит Марья Алексевна на пальцы Верочки, а на пальцах перстни с крупными брильянтами!

XXIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫурри венчет тунӑ ҫӗре Наталья Андревна, е Алексей Петрович чӗннӗ пек каласан, Наташа килчӗ; вӑл венчет туса пӗтернӗ хыҫҫӑн ҫамрӑксене хӑй патне кӗме чӗнчӗ; вӑл кӑштах ирхи апат хатӗрленӗ пулнӑ; кӗчӗҫ, кулчӗҫ, икӗ мӑшӑрпа икӗ кадриль ташласа илчӗҫ, вальс та ташларӗҫ.
В половине службы пришла Наталья Андревна, или Наташа, как звал ее Алексей Петрович; по окончании свадьбы попросила молодых зайти к ней; у ней был приготовлен маленький завтрак; зашли, посмеялись, даже протанцевали две кадрили в две пары, даже вальсировали.

Халӗ, Верочка, ҫав шухӑшсем пурнӑҫра витӗр курӑнаҫҫӗ ӗнтӗ, урӑх ҫынсем, урӑх кӗнекесем ҫырнӑ ӗнтӗ, вӑл ҫынсем ҫав шухӑшсем лайӑх шухӑшсем, анчах вӗсенчен нимӗн тӗлӗнмелли те ҫук, тесе шутлаҫҫӗ, халӗ, Верочка, чечексем ҫурӑлнӑ вӑхӑтра уйра тутлӑ шӑршӑ сарӑлнӑ пек, пур ҫӗрте те ҫав шухӑшсем сарӑлнӑ; вӑл шухӑшсем пур ҫӗре те сӑрхӑнса кӗреҫҫӗ, эсӗ вӗсене хӑвӑн аннӳнтен те, пурӑнас пулать текен тата мӗншӗн улталаса, ҫаратса пурӑнмаллине каласа кӑтартакан аннӳнтен те, илтнӗ; вӑл сана хирӗҫлесе каласшӑн пулнӑ, анчах хӑй эсӗ каланинех малалла каласа кайнӑ, эсӗ вӗсене сӗмсӗр те пӑсӑлса кайнӑ француженкӑран, хӑйӗн еркӗнне хӑй хыҫҫӑн горничнӑй пек сӗтӗрсе ҫӳрекенскерӗнчен те, илтнӗ, вӑл унпа мӗн тӑвас тет, ҫавна тума пултарать, ҫапах та, шухӑшласа пӑхсан, унӑн хӑйӗн ирӗкӗ ҫуккине, унӑн ҫынсене юрама тӑрӑшмаллине, хӑйне ирӗксӗрлемеллине, ку ӑна питӗ йывӑррине асӑрхать, — ма пурӑнмалла мар-ха ун хӑйӗн Сергейӗпе, ырӑ та ҫемҫе кӑмӑллӑ вӑл, питӗ ҫепӗҫскер, — ҫапах та француженка: «анчах маншӑн та, ҫавӑн пек ухмахскершӗн те пулин, кун пек пурнӑҫ питӗ начар», тет.
Теперь, Верочка, эти мысли уж ясно видны в жизни, и написаны другие книги, другими людьми, которые находят, что эти мысли хороши, но удивительного нет в них ничего, и теперь, Верочка, эти мысли носятся в воздухе, как аромат в полях, когда приходит пора цветов; они повсюду проникают, ты их слышала даже от твоей пьяной матери, говорившей тебе, что надобно жить и почему надобно жить обманом и обиранием; она хотела говорить против твоих мыслей, а сама развивала твои же мысли; ты их слышала от наглой, испорченной француженки, которая таскает за собою своего любовника, будто горничную, делает из него все, что хочет, и все-таки, лишь опомнится, находит, что она не имеет своей воли, должна угождать, принуждать себя, что это очень тяжело, — уж ей ли, кажется, не жить с ее Сергеем, и добрым, и деликатным, и мягким, — а она говорит все-таки: «и даже мне, такой дурной, такие отношения дурны».

V // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Вӑл пилӗк сӑмах каланӑ ҫӗре эсир ӑна пӳлме ӗлкӗретӗр, — анчах каярах ӗнтӗ, — ачасем вӗсем ытлашши калаҫса тӑмаҫҫӗ, тӳрех ӗҫ тупсӑмӗнчен пуҫлаҫҫӗ; ҫемьери ытти тӗрлӗрен ӗҫсем ҫинчен ӑнлантарса панине илтнӗ хушӑрах учитель ҫавӑн пек каланисене те илтнӗ: «Аппан каччи пуян вара! Анне: каччи айван!» тет.
На пятом слове вы успеваете перервать его, но уж поздно, — ведь дети начинают без приступа, прямо с сущности дела; и вперемежку с другими объяснениями всяких других семейных дел учитель слышал такие начала речей: «А у сестрицы жених-то богатый! А маменька говорит: жених-то глупый!»

I // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Гуань Инь-си сӗтел ҫинчи тусана ҫаннипе шӑлса пӑрахрӗ те ҫырса пӗтернӗ хӑма ҫыххисене ҫынран туртса илнӗ тавар, кантӑр вӑрри, пӑрҫа, пир-авӑр, пашалу тата ытти япаласем купаланса выртакан ҫӗре пӑрахрӗ.
Гуаньинь Си смахнул рукавом пыль со стола и положил обе связки дощечек на полку, среди пакетов с солью, кунжутными семечками, холстом, бобами, лепешками и прочей контрабандой.

Застава хыҫне // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 75–89 стр.

Вара Жюли питех те майӗпен ҫапла каларӗ: эпӗ Жан латне ҫыру яма пултаратӑп, ӗнер вӗриленсе ӳкрӗм, халь урӑхла шухӑшлатӑп, — тесе ҫыратӑп, апата пырас килет, анчах кӗҫӗр ман урӑх ҫӗре каймалли пур, ҫавӑнпа эпӗ, Жан, санран Сторешникова ҫавӑрма ыйтатӑп — апата тепӗр вӑхӑта хӑварасчӗ — вӑхӑт пирки эпӗ Жанпа кайран калаҫса татӑлӑп, — Жюли ҫак ҫырӑва вуласа пачӗ, — ӑна вуланӑ хыҫҫӑн Сторешников тавлашура ҫиеле тухас пек, Жюли хӑйӗн ҫӗнтерӗвне тепӗр вӑхӑта хӑварни кӳренмелле пек туйӑнчӗ.
И тем же длинным, длинным манером официального изложения она сказала, что может послать Жану письмо, в котором скажет, что после вчерашней вспышки передумала, хочет участвовать в ужине, но что нынешний вечер у нее уже занят, что поэтому она просит Жана уговорить Сторешникова отложить ужин, — о времени его она после условится с Жаном, — Жюли прочла это письмо, — в письме слышалась уверенность, что Сторешников выиграет пари, что ему досадно будет отсрочивать свое торжество.

Сторешников каҫ пулсан, каярахпа, Марья Алексевнӑпа Верочкӑна ресторана илсе кӗме шутланӑ, ресторанта каҫхи апат ҫимелле пулнӑ; паллах ӗнтӗ, пурте вӗсем шӑнса кайнӑ, пурин те хырӑм выҫнӑ, ӑшӑнас пулать, чей ӗҫес пулать; Сторешников Марья Алексевна чей куркине е черккине опиум ярса парать; амӑшӗ тӑнне ҫухатнине курсан, Верочка нимӗн те тума пӗлмест; Сторешников Верочкӑна каҫхи апат ҫинӗ ҫӗре илсе кӗрет, — акӑ ӗнтӗ тавлашу ҫиеле тухрӗ те; малалла мӗн тумаллине куҫ курать унта.
Сторешников думал попозже вечером завезти Марью Алексевну и Верочку в ресторан, где собирался ужин; разумеется, они все замерзли и проголодались, надобно погреться и выпить чаю; Сторешников всыплет опиуму в чашку или рюмку Марье Алексевне; Верочка растеряется, увидев мать без чувств; Сторешников заведет Верочку в комнату, где ужин, — вот уже пари и выиграно; что дальше — как случится.

Ҫапла вара, Жюлипе Серж Литейнӑйран Гороховӑя ҫитнӗ ҫӗре Михаил Иваныч Верочкӑпа калаҫса илме ӗлкӗрчӗ, Марья Алексевна урса кайса тулашма тата тӑраниччен пӗр вырӑнта ларма ӗлкӗрчӗ.
Таким образом, Михаил Иваныч успел объясниться, Марья Алексевна успела набеситься и насидеться, пока Жюли и Серж доехали с Литейной на Гороховую.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика