Поиск

Шырав ĕçĕ:

куҫҫулӗ (тĕпĕ: куҫҫуль) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Халӗ вара, эсӗ колхозри пӗтӗм тӑнлӑ-пуҫлӑ халӑх умӗнче уншӑн куҫҫулӗ тӑксах йӗтӗн пулсан, эпӗ урӑх тӳсме пултараймастӑп!
А уж ежели ты при всем колхозном сознательном народе по нем в слезы ударилась, нету больше моего терпенья!

15-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Йӗрсе ячӗ те, куҫҫулӗ шӑпӑртатса тухнипе кӑштах ҫӑмӑлланнӑ пек пулса, выльӑх картинчен тухса кайрӗ.
Заплакал и пошел с база, как будто облегченный прорвавшейся слезой.

10-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Манӑн куҫҫулӗ тупасчӗ!
Мне бы слезу найтить!

5-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Ҫав хушӑрах арӑмӗ унӑн ҫап-ҫутӑ, ахаль чух ҫиленчӗкрех курӑнакан куҫӗсен кӗтессисенче куҫҫулӗ капланнине асӑрхарӗ те шурса кайрӗ: «Санӑн каймалла мар-и, Андрюша?» — тесе ыйтсан, — «Ыран каймалла, ҫимеллисем хатӗрле», терӗ ӑна упӑшки.
А в углах светлых, обычно злобноватых глаз заметила жена копившиеся слезы, побелела: «Либо уезжаешь, Андрюша?» — «Завтра. Сготовь харчей».

Ҫав тери шел ӑна, унӑн куҫҫулӗ хам куҫа сирпӗннӗн туйӑнать; чӗреме хуйхӑ капланчӗ, кӑшкӑрас килет, ҫавӑнпа кӑшкӑртӑм та:
Мучительно жалко ее, и кажется, что ее слезы брызнули в мои глаза, сердце сжато тоской, хочется кричать, и я кричу:

Этем ҫурални // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 156–165 стр.

— Х-хосподи, — тесе хӑрӑлтатать вӑл; хӑй кӑвакарса кайнӑ тутисене ҫыртса пӗтернӗ, кӑпӑк кӑларать, хӗвеле хирӗҫ пӑхса алчӑранӑ евӗр пӑхакан куҫӗсенчен куҫҫуль вӗҫӗмсӗр шӑпӑртатса юхать, чӑтӑмсӑр асап курса ҫуратакан хӗрарӑмӑн куҫҫулӗ.
— Х-хосподи, — хрипит она, синие губы закушены и в пене, а из глаз, словно вдруг выцветших на солнце, все льются эти обильные слезы невыносимого страдания матери, и все тело ее ломается, разделяемое надвое.

Каҫару ыйтса йӑлӑнмалӑх унӑн куҫҫулӗ те пулман, сӑмахӗ те тупӑнман.
Не находя ни слез, ни слов, чтобы умолять о пощаде.

I сыпӑк // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 50–69 стр.

Пирӗн умма икерчӗсем кӑларса лартсанах, тӑлӑха тӑрса юлнӑ старик куҫҫулӗ витӗр хурланса ҫакӑн пек каларӗ:
Когда были поданы блины, старик-вдовец горько заплакал и сказал:

Почта уйрӑмӗнче // Митта Петӗрӗ. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 15–17 стр.

— Акӑ паян та ун ҫӑви ҫинче пултӑм; ку енне килмессерен унта каятӑп, ларатӑп вара унта; куҫҫулӗ шӑпӑртатать кӑна…
— Вот сегодня на могилке у него был; как в эту сторону приду, так и туда, сяду да и сижу; слезы так и текут…

XI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ыталансан, вӗсен сӑмахӗсем, куҫҫулӗ, туйӑм пӗтсе ларчӗ.
Это объятие задушило их слова, слезы, чувства…

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Тен, куҫҫулӗ…
Может быть, слезы…

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Майӗпен-майӗпенех Обломов хӑрама пӑрахрӗ, лӑпкӑ шухӑша кайрӗ; вӑл куҫне уҫса та пӑхмарӗ-ха, анчах тепӗр минутранах унӑн сӑнӗнче лӑпкӑ та пысӑк савӑнӑҫ палӑрчӗ; вӑл Штольц ҫине вӑраххӑн пӑхса илсен, унӑн куҫӗсенче кӑмӑл ҫемҫелни те, куҫҫулӗ те курӑнчӗ.
Мало-помалу испуг пропадал в лице Обломова, уступая место мирной задумчивости, он еще не поднимал глаз, но задумчивость его через минуту была уж полна тихой и глубокой радости, и когда он медленно взглянул на Штольца, во взгляде его уж было умиление и слезы.

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫапах вӑл ҫак пурнӑҫа юратать: хура куҫҫулӗ юхтарать пулин те, канӑҫа пӗлмест пулин те, вӑл ӑна ӗлӗкхи лӑпкӑ пурнӑҫпа улӑштарас ҫук; ун чухне вӑл Обломова пӗлменччӗ, сиксе вӗрекен, ҫатӑртатса ҫунакан кастрюльсем, ҫатмасем, чӳлмексем таврашӗнче хуҫаланатчӗ, Акулинӑна, дворнике ӗҫ хушатчӗ.
Но она любила эту жизнь: несмотря на всю горечь своих слез и забот, она не променяла бы ее на прежнее, тихое теченье, когда она не знала Обломова, когда с достоинством господствовала среди наполненных, трещавших и шипевших кастрюль, сковород и горшков, повелевала Акулиной, дворником.

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Анчах ҫапла тӑвасшӑн вӑл мӗн чухлӗ пӑшӑрханать, чупкалать, лавккасенче йӑлӑнать, вара ҫӗрлесерен ҫывӑраймасть, куҫҫулӗ те юхтарать!
Но скольких волнений, беготни, упрашиванья по лавочкам, потом бессонницы, даже слез стоили ей эти заботы!

Унӑн хулпуҫҫийӗсем ҫӳҫенсе чӗтремерӗҫ, куҫӗсем мӑнкӑмӑллӑн ҫунмарӗҫ: ҫав уйсемпе сӑртсем ҫинчен манса, хӑйне алӑ паракана аса илсен, Ольга хӑйӗн пичӗ тӑрӑх куҫҫулӗ хуллен юхса аннине туйрӗ…
Не бегала у ней дрожь по плечам, не горел взгляд гордостью: только когда она перенесла этот взгляд с полей и холмов на того, кто подал ей руку, она почувствовала, что по щеке у ней медленно тянется слеза…

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Эпӗ чун-чӗререн хурланса куҫҫулӗ тӑкмарӑм-им?
— Разве они не от сердца были, когда я плакала?

— Куҫҫулӗ вара? — терӗ Ольга.
— А слезы? — сказала она.

Вӑхӑтӑн-вӑхӑтӑн вӑл хӑюлансах ҫитет, ҫавӑан пек чухне унӑн чунӗ кӳтет, куҫҫулӗ пыра тулать, вара унӑн Штольц умне ыткӑнас килет, хӑйӗн юратӑвӗ ҫинчен сӑмахпа мар, куҫҫульпе макӑрса, ӑсран кайса пӗлтерес килет — Штольц вара пулни-иртнишӗн каҫартӑр.
Бывали припадки решимости, когда в груди у ней наболит, накипят там слезы, когда ей хочется броситься к нему и не словами, а рыданиями, судорогами, обмороками рассказать про свою любовь, чтоб он видел и искупление.

Кӑмӑл мӗнле ҫаврӑнать, туйӑмсем мӗнле тӗлӗрнӗ чукнехи пек пулаҫҫӗ, малтан мӗнле куҫ суккӑрланать, хӑш самантран юн, унтан чӗре хытӑрах тапма тытӑнать, мӗнле пӗр кунтанах ҫынна ӗмӗрлӗхех юратма, уншӑн вилме те хатӗр пулатӑн, мӗнле пӗчӗккӗн-пӗчӗккӗнех хушӑн мар, савнӑ ҫыншӑн пурӑнма пуҫлатӑн, ӑс мӗнле мӑкалса е ҫав тери ҫивӗчленсе пырать, мӗнле ху ирӗклӗхне ҫынна паратӑн, мӗнле пуҫ тайӑлать, урасем чӗтреҫҫӗ, куҫҫулӗ тухать, вӗрилетсе пӑрахать? — юратуран аманнӑ ҫыннӑн ҫаксене ӑслӑ куҫпа тӗпчесе тӑма вӑхӑт ҫук.
так это потому, что человеку, пораженному любовью, не до того, чтоб ученым оком следить, как вкрадывается в душу впечатление, как оковывает будто сном чувства, как сначала ослепнут глаза, с какого момента пульс, а за ним сердце начинает биться сильнее, как является со вчерашнего дня вдруг преданность до могилы, стремление жертвовать собою, как мало-помалу исчезает свое я и переходит в него или в нее, как ум необыкновенно тупеет или необыкновенно изощряется, как воля отдается в волю другого, как клонится голова, дрожат колени, являются слезы, горячка…

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Чир хыҫҫӑн Илья Ильич чылайччен салхуллӑ пулчӗ, сехечӗ-сехечӗпе йывӑр шухӑша кайса ларчӗ, хӑш чухне Захара хирӗҫ те самах чӗнмерӗ, лешӗ чашӑксене урайне ӳкернине те, сӗтел ҫинчи тусана шӑлманнине те сисмерӗ; е кил хуҫи арӑмӗ, праҫниксенче кукӑльпе хӑналама килсе кӗрсен, вӑл куҫҫулӗ юхтарнине асӑрхакаларӗ.
После болезни Илья Ильич долго был мрачен, по целым часам повергался в болезненную задумчивость и иногда не отвечал на вопросы Захара, не замечал, как он ронял чашки на пол и не сметал со стола пыль, или хозяйка, являясь по праздникам с пирогом, заставала его в слезах.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика