Поиск

Шырав ĕçĕ:

ҫаплах сăмах пирĕн базăра пур.

ҫаплах (тĕпĕ: ҫаплах) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Оленинпа та ҫаплах пулчӗ.
Так случилось и с Олениным.

II // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Иккӗшӗ ҫаплах хӑйсем хушшинче калаҫса тӑчӗҫ.
А у двух разговаривающих шло свое.

I // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Эсӗ те ҫаплах шутлатӑн; ан тун — эсӗ ҫапла шухӑшлама тивӗҫлӗ.
И ты так думаешь; не отказывайся, ты должен это думать.

Господасен вара ҫаплах вечер пырать-ха.
А у господ еще вечер.

Эсир вара ҫак керменре халиччен пурӗ те ҫӳп-ҫаппа тата эрешмен картисемпе тулса ларнӑ пӗртен-пӗр тӗттӗм, тӑвӑр чӑлана ҫех курнӑ, — хӑвӑр ҫаплах унтан тухма хӑратӑр.
А вы в этом дворце до сих пор видели один только темный, тесный чуланчик, весь в сору и в паутине, — и вы боитесь выйти из него.

XXI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Килнелле утнӑ май, Ромашов вӗсене, ҫаплах тата тӳпене.
И когда Ромашов, идя домой, глядел на них, и на небо.

XIX // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Вӑл ҫаплах ҫакӑ пӗтӗмӗшпе мӗнле вӗҫленнине те пӗлеймерӗ.
Он не знал также, как все это окончилось.

Анчах пурне те ҫавӑрса илнӗ, ураран ӳкерекен йывӑр ӗҫкӗ ҫаплах чарӑнмарӗ.
Но повальное, тяжелое, общее пьянство не прекращалось.

Вӗсем ҫинчи вырӑн таврашне нихӑҫан улӑштарса курман, ҫаплах ку пӳлӗмре урайне те нихӑҫан шӑлман, сывлӑшне те уҫӑлтарман.
Белья на них никогда не меняли, так же как никогда не подметали пол в этой комнате и не проветривали воздух.

Мӑйӑхӗ, ҫаплах йӗпескер, хуралса кайнӑ та, моржӑнни евӗр, икӗ ҫӑра вӗҫпелен аялалла усӑнса ҫакӑннӑ.
Усы, еще мокрые, потемнели и висели вниз двумя густыми сосульками, точно у моржа.

XVIII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ҫак виле хыҫҫӑн та ҫаплах пулса иртрӗ.
Так случилось и после этого самоубийства.

Тепӗр чух, чӑн-чӑн ҫӗкленӳ тапса тӑракан лайӑх-лайӑх кӗнеке вулама тивӗҫсен: «Турӑҫӑм, ку вӗт ытла та ансат, эпӗ хам та ҫаплах шутланӑ, туйнӑ. Эпӗ те вӗт шӑп ҫакнашкалах тума пултарнӑ!» — шухӑшлатчӗ вӑл тертлӗн-асаплӑн.
Иногда, когда ему приходилось читать хорошую книгу, проникнутую истинным вдохновением, он мучительно думал: «Боже мой, ведь это так просто, я сам это думал и чувствовал. Ведь и я мог бы сделать то же самое!»

XVII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Вӑл ҫаплах священниксем, тухтӑрсем, педагогсем, адвокатсемпе судьясем — хӑйсен ӗҫӗ-хӗлне кура яланах урӑхисен чунӗсемпе, шухӑшӗсемпе те терчӗ-асапӗсемпе ҫыхӑннӑ-явӑҫӑннӑ ҫак ҫынсем ҫинчен шухӑшларӗ.
Он думал также о священниках, докторах, педагогах, адвокатах и судьях — обо всех этих людях, которым по роду их занятий приходится постоянно соприкасаться с душами, мыслями и страданиями других людей.

Ӑна ҫаплах, — тарӑнтараххӑн шухӑшласа пӑхнӑ хыҫҫӑн, — интеллигентла профессисем пуртепе пӗрех йӑлт этем тӳрӗлӗхне-тӗрӗслӗхне шанманни ҫинче никӗсленсе тӑни, ҫакна майӑн вара ҫынсен сӑлтӑк-кӑлтӑкӗсемпе ҫитменлӗхӗсене чыслӑн хӳтӗлесе хӗсметлени питӗ тӗлентерсе пӑрахрӗ.
Также поражало его, — когда он вдумывался поглубже, — то, что огромное большинство интеллигентных профессий основано исключительно на недоверии к человеческой честности и таким образом обслуживает человеческие пороки и недостатки.

Темӗн чӑлтлатрӗ те лӑкӑртатса илчӗ Хлебников пырӗнче, анчах вӑл ҫаплах нимӗн шарламарӗ.
Что-то щелкнуло и забурчало в горле у Хлебникова, но он продолжал молчать.

XVI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

— Ну, ҫаплах, ара, шуйттан!..
— Ну, да черт!..

Пурнӑҫри хӑйсен вырӑнӗсем пӗр евӗр пулни Ромашова чикекен намӑслӑхпа вӑтантарчӗ, леклентерчӗ пулин те, унра ҫаплах темӗнле халиччен нихӑҫан курман тарӑнлӑх, чӑн-чӑн ҫынлӑх-этемлӗх туйӑмӗ те пурччӗ.
И хотя это сознание одинаковости положений и внушало Ромашову колючий стыд и отвращение, по в нем было также что-то необычайное, глубокое, истинно человеческое.

XV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ҫаксене Ромашов пӗтӗмпех пӗр самант, шухӑш пек, питӗ кӗске самант хушшинчех курса ӑнланчӗ, курчӗ вӑл ҫаплах строй хыҫӗнчен ҫирӗм утӑмсене майлӑрахра, шӑп та шай генерал куҫӗ умӗнче, Хлебников салтак пӗр-пӗчченӗн мӗнлерех лӗпӗстетнине те.
Все это Ромашов увидел и понял в одно короткое, как мысль, мгновение, так же как увидел и рядового Хлебникова, который ковылял один, шагах в двадцати за строем, как раз на глазах генерала.

Генерал ҫаплах кӑмӑлсӑртарахчӗ-ха, ҫаплах тӗксӗмрехчӗ, анчах вӑл вӗсене: «Атьсем, лайӑх!» — терӗ ӗнтӗ; тӗрӗслӳ пуҫланнӑранпа пӗрремӗш хут пулчӗ ҫакӑ.
Генерал еще хмурился, но уже бросил им: «Хорошо, ребята!» — это в первый раз за все время смотра.

— Ултав кирлӗ мар мана, — ҫаплах хашкама чарӑнаймасӑр, васкаса калаҫрӗ Шурочка, — тепӗр тесен, ҫук, эпӗ ултавран ҫӳллӗрех, анчах хӑравҫӑлӑх та кирлӗ мар мана.
— Я не хочу обмана, — говорила торопливо и еще задыхаясь Шурочка, — впрочем, нет, я выше обмана, но я не хочу трусости.

XIV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика