Поиск

Шырав ĕçĕ:

ҫинелле (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Пӗр ҫуначӗ йывӑррӑн пӗлӗтелле ҫӗкленсе кайсан — читлӗхри ҫынсен сӑн-пичӗсем тӗксӗмленеҫҫӗ те, хӑйсем вара ҫаврака куҫӗсемпе аялалла — хӑйсенчен уйрӑлса юлакан ҫӗр ҫинелле чӗнмесӗр, ҫӳҫенсе пӑхаҫҫӗ.
Когда одно из крыльев тяжело взмывает к небу — лица людей в клетках становятся тоскливо серьезны, и все они одинаково напряженно и молчаливо смотрят круглыми глазами на землю, уходящую от них.

Кичемлӗх патшалӑхӗ // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 671–683 стр.

— Тӗлӗк курать вӑл, — терӗ хӗрарӑм мана, ывӑлӗ ҫинелле ӳпӗнсе.
— Приснилось, — сказала мне она, наклонясь над сыном.

Инкер-синкер // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 191–208 стр.

— Ҫывӑр эсӗ, — хуллен каларӗ хӗрарӑм, чей чашки ҫинелле ӳпӗнсе.
— Спи, знай, — тихо сказала женщина, наклонясь над блюдцем чая.

Ача, кулӑшла та мӗскӗн аллисемпе ӗнсинчен тытса, чӳречен хура кантӑкӗ ҫинелле пӑхать.
Закинув смешные и жалкие руки за шею, мальчик смотрел вверх в темные стекла окна.

Тинӗс тӗкӗр пек тикӗс чухне, чулсем хушшинче шурӑ хумсем сиккелесе выляман вӑхӑтра, Пепе пӗр-пӗр чул ҫине пырса ларать те, ҫивӗч куҫӗпе тӑрӑ шыв ҫинелле пӑхать: унта, хӗрлӗрех тӗслӗ шыв курӑкӗсем хушшинче, пулӑсем ярӑнса ишеҫҫӗ, пӗчӗк раксем хӑвӑрттӑн вӗлтлетеҫҫӗ, краб хӑяккӑн йӑраланса иртет.
А когда море спокойно, как зеркало, и в камнях нет белого кружева прибоя, Пепе, сидя где-нибудь на камне, смотрит острыми глазами в прозрачную воду: там, среди рыжеватых водорослей, плавно ходят рыбы, быстро мелькают креветки, боком ползет краб.

Итали ҫинчен хунӑ юмахсем // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 166–190 стр.

Хура тусен тӑрринчен айлӑмалла сӗм пӗлӗтсем юхнӑ, ҫунатлӑ урхамахсем пек, вӗсем вилме ҫырнӑ хула ҫинелле юхнӑ.
С черных вершин гор в долину спускались тучи и, точно крылатые кони, летели на город, обреченный смерти.

Ҫын ура ҫине тӑчӗ, тусем ҫинелле пӑхрӗ те шӑнӑрӗсем шатӑртатмаллах пӗтӗм вӑйран карӑнса илчӗ.
Человек встал на ноги, оглядел горы и потянулся с такой силою, что затрещали сухожилия.

Вӑл пирӗн ҫинелле, чӗре тапма чарӑнмалла, вӗри сывлӑшӗпе сывларӗ, пуҫ йывӑрланнӑҫем йывӑрланса килетчӗ, шӑмӑсем суратчӗҫ, — ҫакна нумайӑш тӳсрӗҫ!
Она дышала на нас жарким дыханием, от него замирало сердце, голова становилась тяжелой и болели кости, — это испытано многими!

Хуллен пыратпӑр, амӑшӗ хушӑран чарӑнса тӑрать те, вӑрӑммӑн сывласа, пуҫне ҫӳлелле ҫӗклет, йӗри-тавралла — тинӗс, вӑрман, тусем ҫинелле пӑхкалать, унтан ывӑлӗн питне тинкерсе пӑхать — унӑн асап куҫҫулӗпе витӗрех ҫуса тасалнӑ куҫӗсем каллех тӗлӗнмелле таса, каллех йӑлкӑшаҫҫӗ, вӗсенче иксӗлми юрату кӑвак ҫутӑпа ҫиҫсе тӑрать.
Шли — тихонько, иногда мать останавливалась, глубоко вздыхая, вскидывала голову вверх, оглядывалась по сторонам, на море, на лес и горы, и потом заглядывала в лицо сына — глаза ее, насквозь промытые слезами страданий, снова были изумительно ясны, снова цвели и горели синим огнем неисчерпаемой любви.

Этем ҫурални // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 156–165 стр.

Каҫсерен вӑл кунпа пӗрле — сарӑ тутӑрлипе — барак хыҫне тухса вак чул купи ҫине ларатчӗ те, питне алӑ ҫине хурса, пуҫне хулпуҫҫи ҫинелле тайса, ҫинҫе те хаяр сасӑпа юрлатчӗ:
Вечерами она, вместе с этой — в желтом платке, — уходила за барак и, сидя там на груде щебня, положив щеку на ладонь, склоня голову вбок, пела высоким и сердитым голосом:

Урам кӗтессинчен сасартӑк утлӑ ҫарӑн пӗр пӗчӗк ҫеҫ отрячӗ сиксе тухнӑ: учӗсем темиҫе секунда хушши хӑяймасӑр пӗр вырӑнта тапӑртатса тӑнӑ, вара сасартӑках ҫынсем ҫинелле вӗҫтерсе кӗрсе кайнӑ: темскер, этем сасси пек мар, тӗттӗм, суккӑр вӑй-хӑват тата темле, ӗмӗт татӑлса хурланнӑ евӗрлӗ япала сисӗннӗ вӗсен сассинче.
Из-за угла вдруг вывернулся небольшой конный отряд, несколько секунд лошади нерешительно топтались на месте и вдруг помчались на людей, солдаты странно завыли, заревели, и было в этом звуке что-то нечеловеческое, тёмное, слепое, непонятно близкое тоскливому отчаянию.

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

Ҫын вӗлерекенӗ патне пур енчен те чупса пынӑ, вӑл хӗҫӗпе хӑмсарса чакма пуҫланӑ, пурин ҫинелле те хӑйӗн револьверне чыша-чыша тӗлленӗ…
К убийце бросились со всех сторон, — он отступал, махая шашкой, совал ко всем свой револьвер…

Мӑн сухаллӑ, кӑвак куҫлӑ ҫын вырӑнтан тапранман, офицера пӑхса, хыттӑн ӳпкеле-ӳпкеле каланӑ, йӗри-таврари юн ҫинелле аллипе сара-сара кӑтартнӑ:
Голубоглазый бородатый человек не двигался, встречая офицера словами горячей укоризны, широким жестом указывая на кровь вокруг.

Хура тӑхӑннӑ темиҫе ҫын часрах ҫӗр ҫине тӑсӑла-тӑсӑла выртнӑ; хӑшӗсем пичӗсене аллисемпе хупласа татнӑ, мӑн сухаллӑ пӗр ҫынӗ тата ҫавӑнтах пальтоне йӳле янӑ та, салтаксем ҫинелле кӑвак куҫӗсемпе пӑхса, пуринчен малта тӑнӑ.
Несколько тёмных фигур бросились на землю и прижались к ней, иные закрывали руками лица, а седобородый человек, распахнув на груди пальто, выдвинулся вперёд всех, глядя на солдат голубыми глазами и говоря им что-то.

Хӑш-пӗрисем куҫӗсене хӗссе — ҫынсене офицер ҫинелле тӗллеттерсе пӑхтарнӑ, ҫилленчӗк питсем тӑва-тӑва кӑтартнӑ.
Некоторые из них указывали людям глазами на офицера и делали сердитые гримасы.

Акӑ вӑл паян патшаран пулӑшу ыйтма тухрӗ, анчах патша сире пирӗн ҫинелле пеме, пире вӗлерме хушать.
Вот он пошёл сегодня просить царя о помощи, а царь велит вам стрелять в него, убивать.

Чылайӑшӗ мӗн те пулин тӑвасшӑн, хӑйсен кӑмӑлӗсемпе шухӑшӗсене епле те пулин пурнӑҫа кӗртесшӗн пулнӑ, — вӗсем ҫак сивӗ сӑрӑ чулсем ҫинелле чӑкӑлташсах пыра-пыра ҫапӑннӑ, чулӗсем мӗн пурӗ те пӗр япалашӑн — хӑйсен ӳчӗсене ӑшӑтасшӑн ҫеҫ ҫуннӑ.
Большинство людей хотело что-нибудь делать, как-нибудь воплотить свои чувства и мысли в жизнь и упрямо билось об эти серые, холодные камни, желавшие одного — согреть свои тела.

Вӑрӑм лини туса тӑрса тухнӑ салтаксен сарлака та лапчӑк пичӗ ҫинелле тем чухлӗ куҫ пӑхнӑ, — ҫынсем сиввӗн, ним чӗнмесӗр интересленсе тата кураймасӑр, йӗрӗнсе пӑхса тӑнӑ.
Много глаз смотрели в широкое, приплюснутое лицо длинной линии солдат с холодным, молчаливым любопытством, с презрением, гадливостью.

— Пирен ҫинелле пӑшал перетӗр-и? — тесе ыйтнӑ унран башлык тӑхӑннӑ ҫамрӑк ҫын.
— Стрелять будете в нас? — спросил его молодой человек в башлыке.

Сӑрӑ тикӗс стена пек тӑракан салтаксем умӗнче ҫынсем хумханмаллах хумханнӑ, шыв хумӗсем ҫыран хӗрринчи чулсем ҫинелле ҫапӑннӑ пек, вӗсем ҫав стена ҫинелле пыра-пыра тӑрӑннӑ.
Люди колыхались перед ровной серой стеной, бились об неё, как волны реки о камни берега.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика