Поиск

Шырав ĕçĕ:

еннелле сăмах пирĕн базăра пур.

еннелле (тĕпĕ: еннелле) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ун вырӑнне ҫуртра, князьпа княгиньӑсӑр пуҫне, ҫав тери тулли, хавас та чӗрӗ тӗнче пулнипе, Андрюша ачалла симӗс куҫӗсемпе пӗр вӑхӑтрах виҫӗ е тӑватӑ еннелле пӑхать, хӑйӗн ҫивӗч ӑсӗпе ҫӑткӑннӑн тата шухӑшламасӑр, маскарадра улшӑнса тӑракан курӑнӑва пӑхнӑ пек, ҫак ушкӑнти тӗрлӗ ҫынсен сӑнарӗсене сӑнать.
Зато в доме, кроме князя и княгини, был целый, такой веселый и живой мир, что Андрюша детскими зелененькими глазками своими смотрел вдруг в три или четыре разные сферы, бойким умом жадно и бессознательно наблюдал типы этой разнородной толпы, как пестрые явления маскарада.

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Штольц! — хытӑ хӗпӗртесе кӑшкӑрчӗ Обломов, хӑна еннелле ыткӑнса.
Штольц! — в восторге кричал Обломов, бросаясь к гостю.

XI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ыттисем те тӗрлӗ еннелле — хӑшӗ сӑра сутнӑ ҫӗрелле, хӑшӗ килнелле саланчӗҫ, пӗр лакей ҫеҫ тӑрса юлчӗ.
Все прочие тоже разбрелись: кто в полпивную, кто домой; остался только один лакей.

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Ун пек ырӑ кӑмӑллӑ, ӑслӑ, илемлӗ улпута эсӗ тӗлӗкре те кураяс ҫук! — терӗ вӑл, кучер еннелле пӑхса.
— Да тебе, — говорил он, обращаясь к кучеру, — и во сне не увидать такого барина: добрый, умница, красавец!

— Санӑн, — терӗ вӑл, дворник еннелле пӑхса: — куличчен, ҫак вӑрӑ-хурахсене чарасчӗ.
— А тебе, — сказал он, обращаясь к дворнику, — надо бы унять этих разбойников, а не смеяться.

Вӑл ӑна, кайма хушнӑ пек, аллипе картлашка еннелле тӗллесе кӑтартрӗ.
И он повелительно указывал ему рукой на лестницу.

Захар ун еннелле пуҫне вӑраххӑн ҫавӑрчӗ те тӗксӗммӗн пӑхрӗ.
Захар медленно поворотил к нему голову и остановил на нем мутный взгляд.

Захар, вӑл каласа пӗтерессе йӗрӗнсе кӗтрӗ, кучер еннелле ҫаврӑнса, малалла каларӗ:
Захар презрительно ожидал, пока этот кончил свою тираду, и, обратившись к кучеру, продолжал:

Унтан вӑл тепӗр еннелле пӑхма тытӑннӑ, крыльци вара халӗ те сулланкаласа тӑрать, ишӗлсе анман-ха, теҫҫӗ.
И он обращал глаза в другую сторону, а крыльцо, говорят, шатается и до сих пор и все еще не развалилось.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Вӑл ирӗксӗрех Милитриса Кирбитьевна ҫинчен ӗмӗтленсе шухӑшлать; унӑн кӑмӑлӗ пӗрмаях леш еннелле, ҫынсем яланах выляса-кулма ҫеҫ пӗлнӗ ҫӗрелле, ӗҫпе хурлӑх ҫук тӗнченелле туртӑнать; унӑн кӑмӑлӗнче вара кӑмака ҫинче выртас, янтипе, хӑй ӗҫлесе туянман кӗпе-йӗмпе ҫӳрес тата ырӑ кӑмӑллӑ асамҫа карчӑк шучӗпе тӑранса пурӑнас ӗмӗт яланлӑхах тӑрса юлать.
Он невольно мечтает о Милитрисе Кирбитьевне; его все тянет в ту сторону, где только и знают, что гуляют, где нет забот и печалей; у него навсегда остается расположение полежать на печи, походить в готовом, незаработанном платье и поесть на счет доброй волшебницы.

Вӑл хапха еннелле утать, анчах ҫав вӑхӑтра чӳречерен амӑшӗн сасси илтӗнет:
Он к воротам, но из окна послышался голос матери:

Мӗлке ҫаран ҫийӗн икӗ хутчен ярса пусать те сасартӑк сӑрт леш еннелле куҫса каять.
а тень лошади покрыла собой весь луг, тень шагнула только два раза по лугу и вдруг двинулась за гору,

Вӑл, галерея ҫине чӑнкӑ чикмекпе хӑпарас шутпа, утӑ аслӑкӗ еннелле ыткӑнать, няня утӑ аслӑкӗ патне ҫитме ҫеҫ ӗлкӗрет, анчах ача халӗ кӑвакарчӑнсен йӑвине хӑпарса унтан выльӑх картине тухма, унтан — турӑ ҫырлахтӑрах! — типӗ ҫырмана та ҫитме пултарать.
Он бросился от нее к сеновалу, с намерением взобраться туда по крутой лестнице, и едва она поспевала дойти до сеновала, как уж надо было спешить разрушать его замыслы влезть на голубятню, проникнуть на скотный двор и, чего Боже сохрани! — в овраг.

Вӗсем пӗр-пӗринчен ҫывӑхра лараҫҫӗ тата хӑватлӑ алӑ ӑнсӑртран пӑрахнипе тӗрлӗ еннелле сапаланса кайнӑ пек туйӑнаҫҫӗ, — вӗсем ку тарана ҫитиех ҫавнашкал юлнӑ.
Они лежали недалеко друг от друга и были как будто случайно брошены гигантской рукой и рассыпались в разные стороны, да так с тех пор и остались.

Вӑл тимлесех тепӗр еннелле, сулахаялла пӑхрӗ: унтан вӑл, хӑйне тирпейсӗрлӗхшӗн ӳпкелемелли, тахҫанах курнӑ япалана — картинӑсем патӗнчи эрешмен картине курчӗ.
Он упорно стал смотреть налево, в другую сторону: там увидал он давно знакомый ему предмет — бахрому из паутины около картин, и в пауке — живой упрек своему нерадению.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Эсӗ питӗ ҫӑмӑл тетӗн-им ӑна! — терӗ Обломов, креслипех Захар еннелле ҫаврӑнса.
Ты так легко судишь об этом! — говорил Обломов, оборачиваясь с креслами к Захару.

Кӑнтӑр еннелле пӑхакан кантӑклӑ виллӑна йышӑнӑр, чечексем нумайрах пулччӑр, ҫывӑхрах музыка, хӗрарӑмсем пулччӑр…
Наймите виллу, окнами на юг, побольше цветов, чтоб около были музыка да женщины…

Мӗнле майпа? — кӑшкӑрчӗ Обломов, пӗр аллине хӑна еннелле тӑсса, тепринпе пукан шутарса лартса.
Какими судьбами? — воскликнул Обломов, протягивая одну руку гостю, а другою подвигая стул.

Ӑна ялта ҫурт тӑвасси пӑшӑрхантарчӗ; пӳлӗмсем мӗнлерех пулмаллине, апатланмалли пӳлӗм, бильярд пӳлӗмӗн тӑршшӗ мӗн сарлакӑш пулмаллине темиҫе минут хушши савӑнсах палӑртрӗ, хӑйӗн кабинечӗн чӳречисем хӑш еннелле тухмаллине те палӑртса хучӗ; сӗтел-пуканпа кавирсем ҫинчен те манмарӗ.
Его занимала постройка деревенского дома; он с удовольствием остановился несколько минут на расположении комнат, определил длину и ширину столовой, бильярдной, подумал и о том, куда будет обращен окнами его кабинет; даже вспомнил о мебели и коврах.

Анчах пӑхатӑн, ирхи вӑхӑт иртрӗ, кун каҫ еннелле сулӑнать, унпа пӗрлех Обломовӑн хавшанӑ вӑйӗ те канма туртӑнать; ҫӗкленнӗ кӑмӑлӗ лӑпланать, пуҫӗнчи шухӑшӗсем сирӗлеҫҫӗ, юнӗ те майӗпен тапма пуҫлать, Обломов лӑпкӑн, шухӑша кайса, ҫурӑмӗ ҫине ҫаврӑнса выртать те чӳрече ҫине, пӗлӗт ҫине хурлӑхлӑн пӑхма пуҫлать, такамӑн тӑватӑ хутлӑ ҫурчӗ хыҫне мӑнаҫлӑн анакан хӗвеле хурлӑхлӑн пӑхса ӑсатать.
Но, смотришь, промелькнет утро, день уже клонится к вечеру, а с ним клонятся к покою и утомленные силы Обломова: бури и волнения смиряются в душе, голова отрезвляется от дум, кровь медленнее пробирается по жилам. Обломов тихо, задумчиво переворачивается на спину и, устремив печальный взгляд в окно, к небу, с грустью провожает глазами солнце, великолепно садящееся на чей-то четырехэтажный дом.

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика