Поиск

Шырав ĕçĕ:

Тепӗр сăмах пирĕн базăра пур.

Тепӗр (тĕпĕ: тепӗр) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Хуть ман Серафимӑран пример ил, пудрӑ сап, писев сӗр, атту тепӗр чухне сан ҫине пӑхма та хӑрушӑ.
Хоть бы вон с моей Серафимы взяла пример, штукатурилась бы, румяна наводила, а то иной раз смотреть на тебя — тоска смертная.

14 // Николай Сандров. Елизар Мальцев: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Николай Сандров куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1963. — 384 с.

— Тепӗр икӗ-виҫӗ кунтан комисси килсе тухсан?
— А если через день-два комиссия на голову свалится?

— Чи малтан икӗ фермине те тепӗр хут пӑхса тух, — терӗ Лузгин, каласа ҫыртарнӑ пек.
— Перво-наперво перетасуй обе фермы, — говорил, точно диктовал, Лузгин.

Хӑвӑн ҫуртна вут тӗртетӗн — тепӗр вутран ҫеҫ сиксе тухса пултӑр…
Дом свой подожжешь, лишь бы из другого огня выскочить…

13 // Николай Сандров. Елизар Мальцев: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Николай Сандров куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1963. — 384 с.

Вӗлтӗркке юр ҫӑвать, клуб патӗнче ҫаплах колхозниксем кӗпӗрленсе, шавласа тӑраҫҫӗ-ха, таҫта, Черемшанкӑн тепӗр вӗҫӗнче, кӑшкӑрса юрӑ юрлани, сивӗре купӑс сасси хӑйӑлтатни илтӗнет.
Сыпал легкий снежок, около клуба еще толпились и глухо гудели собравшиеся в кружок колхозники, где-то на другом краю Черемшанки горланили песню, задыхалась на холоде сиплая гармонь.

— Вилнӗ пулсан, тепӗр ӗҫчӗ, — ӑнлантарчӗ арҫынсенчен пӗри.
— Ежели бы он мертвый был, тогда другое дело, — охотно пояснил кто-то из мужиков.

— Эпир сире пӗр е тепӗр председателе сӗнме пултаратпӑр, анчах юлашки сӑмах яланах сирте, сирте анчах пулать!
— Мы можем вам порекомендовать того или иного председателя, по последнее слово здесь принадлежит вам, и только вам!

12 // Николай Сандров. Елизар Мальцев: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Николай Сандров куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1963. — 384 с.

Анчах тепӗр чухне документсемпе кӑтартса пама май килмен ирсӗр ӗҫсем те пур.
Но иной раз есть и такие подлые дела, что их документами не докажешь.

— Вӑл чакаланса хӑй айӗнчен ытларах сирпӗтет, пирӗн ырӑ ҫынсем вара хӑйсен айне ытларах чикеҫҫӗ, тепӗр чухне тата хӑйсене те, ҫынсене те нимӗн те лекмест.
— Она все больше от себя гребет, а наши радетели знай под себя, да так, что иной раз ни себе, ни людям ничего не достается!

Ксени залра ларакан ҫынсенчен тӗлӗнсех кайрӗ — вӗсем хӑйсене ирӗклӗн тытма пуҫларӗҫ, Агашӑн кашни сӑмахӗ хыҫҫӑн шавлӑн кула-кула ячӗҫ, ахӑлтатса кулни ретрен рете куҫрӗ, зал вара кассӑн-кассӑн ҫил вӗрнӗ чух пуҫ кӑларакан ыраш пусси хумханнӑ пек, пӗрре пӗр еннелле, тепре тепӗр еннелле тайӑлчӗ.
Ксения не узнавала сидевших в зале людей — сковывавшее их оцепенение исчезло, они отвечали на каждое замечание Агаши взрывом смеха, по рядам шел клокочущий гул, и, словно мод сильными порывами ветра, зал, как выколосившаясь рожь, то клонился и одну сторону, то вновь выпрямился, чтобы через минуту качнуться в другую.

Вӑл пӗр ҫӗршывран тепӗр ҫӗршыва ним мар сике-сике каҫрӗ, Пӗрлешнӗ Нацисен Организацине вӑл ку таранччен те Китая члена илменшӗн критиклесе тӑкрӗ те хӑйӗн итлекенӗсене часах эртелӗн кулленхи ӗҫӗсенчен аякка илсе кайрӗ.
Он свободно переходил от одной страны к другой, раскритиковал Организацию Объединенных Наций, в которой Америка до сих пор сколачивала угодное ей большинство, и скоро увел слушателей далеко от будничных артельных хлопот и дел.

Ворожневӑн тепӗр енче Федор Мрыхин куҫне хӗссе тӗксӗммӗн ларать, Мрыхин хыҫӗнче яланах чӗмсӗр Гневышева ӗне сӑвакан вӑтанчӑклӑн пӗкӗрӗлнӗ, унпа Ксени хушшинче Екатеринӑ Черкашина вырнаҫнӑ, — ывӑҫ тупанӗпе куҫне хупласа хучӗ ҫинче темскер чӗркелет.
По другую сторону от Ворожнева хмуро щурился Федор Мрыхин, за ним робко сутулилась доярка Гневышева, как всегда молчаливая и замкнутая, между нею и Ксенией поместилась Екатерина Черкашина и, заслоняя ладонью глаза, чертила что-то на листе бумаги.

Вӑл унран тепӗр енче, сӗтел пуҫӗнче хӑйне ҫирӗп те лӑпкӑ тытса ларать.
Он сидел на противоположном от нее конце стола, весь подобранный, непроницаемо спокойный.

Клуб варринчи колоннӑсем хупланипе нумайӑшне президиум курӑнмасть, ҫавӑнпа ҫынсем хӗрлӗ пусмапа сӑрнӑ фанер трибунӑ ӑшне путнӑ председателӗ курма час-часах пӗр айккинчен тепӗр айккинелле тайӑла-тайӑла илеҫҫӗ.
Стоявшие посредине клуба колонны многим заслоняли президиум, и люди то и дело клонились в сторону, чтобы видеть председателя, совсем утонувшего в фанерной, обитой красной материей трибуне.

Районта телефонисткӑ пӗр вӑхӑт хушши иккӗленсе тӑчӗ пулас — ҫӗрле секретарь хваттерӗпе, ҫыхӑнтармалла-ши ӑна, тепӗр хут ыйтсан тин ҫыхӑнтарчӗ.
Телефонистка в районе некоторое время, видимо, колебалась, соединить ли ее в полночный час с квартирой секретаря, и, только еще раз переспросив, дала вызов.

11 // Николай Сандров. Елизар Мальцев: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Николай Сандров куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1963. — 384 с.

Тепӗр тесен, Егор пӗчӗк ача мар, хӑйӗн те пуҫ пур.
В конце концов сам не маленький, есть своя голова на плечах.

— Тупӑнчӗ тепӗр учитель! — терӗ Егор, парторгран хӑй йӗрӗнсе, мӑшкӑлласа кулнине пытармасӑр.
— Тоже учитель нашелся! — Егор не скрывал своего презрительно-насмешливого отношения к парторгу.

10 // Николай Сандров. Елизар Мальцев: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Николай Сандров куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1963. — 384 с.

— Пӗр енчен вӑл, мӗнле калас, питех тивӗҫтермест пек, тепӗр енчен — никама лартма ҫук-ҫке ун вырӑнне.
— В одном разрезе он будто и не совсем, так сказать, соответствует, а в другом разрезе — заменить-то его ведь некем.

— Тӑхта-ха, ан васка, — терӗ те вӑл тепӗр хут, йывӑр сурчӑкне ҫӑтса ячӗ.
— Постой, не торопись, — повторил он и проглотил тяжелую слюну.

Ӑна сӗтел патне тӗк кӑна, вӑл вара, сӑмах мӗн ҫинчен пынине пӗлмесӗрех, калаҫма пултарать, тепӗр чухне ҫав тери ҫыпӑҫуллӑ калаҫать, сӑмахӗ ӑҫтан тупӑнать-ши!
Его толкни к столу, и он, не ведая, о чем идет речь, станет говорить, да иной раз так складно, откуда только слова берутся!

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика