Поиск

Шырав ĕçĕ:

Пичӗ (тĕпĕ: пит) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Вӑл Воропаева куҫран тӳрех пӑхрӗ, ун пичӗ, хӗвел пайӑрки хӑвӑрт шуса иртнӗ пек, ыррӑн ҫутӑлса илчӗ.
И прямо взглянув в глаза Воропаеву, как-то сверкнул лицом, точно по лицу его промчался луч солнца.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Светлана ҫутӑра ылттӑн тӗспе йӑлтӑртатакан тӑватӑ черкке лартнӑ поднос илсе кӗчӗ те, Широкогоров хӑйӗн черккине, чечек тытнӑ пек асӑрханса, чи малтан пичӗ патне илсе пычӗ.
Светлана внесла на подносе четыре золотящихся на свету бокала, и Широкогоров первый осторожно поднес свой бокал к лицу, как цветок.

Улттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Кунта темле майпа ҫакланнӑ Огарновӑн ытлашши палканипе хӗрелсе кайнӑ пичӗ вӗлтлетсе иртрӗ.
Мелькнуло разгоряченное болтовней лицо неизвестно как тут оказавшейся Огарновой.

Унӑн пичӗ кӑмакари вылянчӑк вут ҫулӑмӗпе ҫутӑлчӗ, пӗрре ҫуталса, тепре тӗттӗмленсе кайнӑ пирки, вӑл питне-куҫне ҫилӗллӗн пӗркеленӗ пек туйӑнчӗ.
Лицо ее было освещено мятущимся пламенем печки и, то озаряясь, то уходя в сумрак, как бы нервно гримасничало.

Ҫавӑнпа та, ӑна сӗтел ҫумнерех куҫарса лартнӑ кроватьсем ҫинче аманса пӗтнӗ пилӗк ача выртакан пӳлӗме илсе кӗрсен, унӑн пичӗ ирӗксӗрех чӗтренсе илчӗ.
И потому лицо его невольно вздрогнуло, когда он оказался в комнате, где на четырех кроватках, сдвинутых к столу, лежали четыре искалеченные детские фигуры.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Малтан Огарнова шӳт туса илме шут тытнӑччӗ: Воропаев шӑши тытнӑ кушака аса илтерет, унӑн мяуклатасси ҫеҫ юлнӑ, — тесшӗнччӗ, анчах ун пек тӗслӗхе илсе кӑтартма ӑна аван мар пулнӑн туйӑнчӗ; ҫӑмӑллӑн карӑнса илчӗ те куҫӗсене аяккалла пӑрчӗ, ҫавӑнпа та вӑл Воропаев хӑй пичӗ ҫине сывланине аванах туйрӗ, вӑл мӗн ҫинчен ыйтнине такӑна-такӑнах каласа кӑтартма тытӑнчӗ.
В первую минуту она по привычке хотела подшутить над ним, сказав, что ему теперь только замяукать, — так он похож на кота с пойманной мышкой, — но вдруг сочла пример этот для себя неприличным, мягко потянулась и отвела глаза в сторону, отчего лицо ее ощутило на себе его дыхание, и стала, запинаясь, рассказывать, о чем он просил.

Калаҫнӑ май, Воропаев Сердюкӑн нимӗнпе те интересленменнине кӑтартакан пичӗ ҫуталма, уҫӑлма тытӑннине, вӑл, ҫамкине пӗрӗнтерсе, пирусне темиҫе хут ӗме-ӗме илнине асӑрхарӗ.
Говоря, Воропаев подметил, как на равнодушном лице Сердюка заиграли первые зайчики, как он нахмурил лоб и несколько раз подряд затянулся махоркой.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Унӑн пичӗ ҫинче те хӗрхеннине, те пӑртак мӑнкӑмӑлланнине пӗлтерекен ҫӑмӑл кулӑ палӑрчӗ.
По ее лицу пробежала тонкая усмешка не то сожаления, не то иронии.

Лайӑх кӑна хырса янӑ пичӗ ҫинчи пӗркеленчӗксем вӑл кирек хӑш минутра та кулса яма хатӗр пулнине кӑтартаҫҫӗ; ҫав кулла куҫлӑхин тутӑхса кайнӑ, вӗҫӗсене ҫиппе чӗркене тимӗрӗсем те тытса чарайман пулӗччӗҫ.
Морщины на отлично выбритом лице чертили рисунок серьезной, но в любую минуту готовой развернуться улыбки, которую не сдержали бы даже строгие железные очки с заржавленными оглобельками, обернутыми на концах толстым слоем ниток.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Ывӑннине пӗлтерекен сӑн ун пичӗ ҫинчен кулнӑ чух та, итленӗ чух та каймасть.
И — смеялась ли она, или внимательно слушала — с лица ее не исчезало выражение усталости.

Иккӗмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Сӑнӗпе вӑл ҫап-ҫамрӑк-ха, ҫавӑнпа та сухалне унӑн пичӗ ҫумне ҫыпӑҫтарса ҫеҫ янӑ пек туйӑнать.
Лицо его было так молодо, что борода казалась приклеенной.

Воропаевӑн пӑлханнипе хӗрелсе кайнӑ пичӗ чӗпӗтсе кайрӗ.
Лицо Воропаева защипало нервным румянцем.

Воропаев бокалран сыпа-сыпа калаҫать, чӗнмесӗр ларакан Чумандрин унӑн бокалне тултарсах пырать, Чумандринӑн пичӗ ҫинче телей палли ҫуталса вылянать.
Воропаев говорил, изредка прихлебывая из бокала, — его то и дело наполнял безмолвный Чумандрин, на лице которого играли все оттенки блаженства.

Пӗрремӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Унӑн пичӗ, чӗркелесе пӗтернӗ пекех, тутана сӗрмелли сӑрпа вараланнӑ.
Лицо его было в губной помаде, как в ссадинах.

Тусан хулӑн сийпе хупласа илнӗ пирки пичӗ унӑн ватӑ та шуранка сӑнлӑ пек туйӑнчӗ, ҫӳҫӗсем — кӑвак та вараланчӑк, куҫӗсем кушакӑнни пек тӗссӗр те ытла шухӑшласах пурӑнман ҫынӑнни пек туйӑнчӗҫ.
Оно казалось старым и бледным от толстого слоя пыли, волосы — сивыми и грязными, а глаза — пятнистыми, как у кошки, и не глубокими, не серьезными.

Хӗвелӗн пирвайхи пайӑркисем Воропаевӑн пичӗ ҫинче сиккелеҫҫӗ, тӗлӗкре ӑна кушак ҫурисем ачашшӑн мӑрлатнӑ пек туйӑнать.
Первые лучи солнца уже шмыгали по лицу Воропаева, ему снилось, что он спит под ласковое мурлыканье котят.

Унӑн симӗсрех, ӑвӑс тӗслӗ пичӗ, пуҫ таврашӗсем кӑвакки тата яланах тенӗ пек ҫутӑлса тӑракан куҫӗсем ку ҫын сывӑ мар, пит чирли ҫинчен каланӑ.
Его лицо с зеленовато-восковой кожей, синие окраины глаз и блестящие, точно все время возбужденные глаза говорили, что человек болен, и болен сильно.

Секретарь кам ҫине тарӑхнине тавҫӑрса илес тесе, Воропаев Корытовӑн ҫиленчӗк пичӗ ҫине пӑхса илчӗ, анчах нимӗн те ӑнланмасӑрах ура ҫине тӑчӗ те сывпуллашма тытӑнчӗ.
Он взглянул на разозленное лицо Корытова, чтобы прикинуть, к нему ли лично относится негодование секретаря, но, ничего не решив, поднялся и стал прощаться.

Вара, хӑй пӗр сӑмахсӑрах ниме тӑман япала тесе шутлакан Воропаевӑн ыйтӑвӗнчен пӑрӑнса кайса, Корытов хӑйӗн районӗнчи ӗҫсем ҫинчен хумханса калаҫма тытӑнчӗ те, унӑн типшӗм пичӗ, сехреллӗ-шанчӑксӑррӑн пӑхакан куҫӗсем палӑрмаллах чӗрӗлчӗҫ.
И, сразу отвлекшись от частного воропаевского вопроса, который он безусловно считал вздорным, Корытов беспокойно заговорил о делах своего района, и худое лицо его с тревожно-подозрительным выражением уставших глаз заметно оживилось.

Ҫӗр пичӗ ҫине шыв е сывлӑш пырса лексенех вут хыпса каякан калийпе натрий йышши металсем темӗн чухлӗ пухӑнса тӑнӑ; сывлӑшри пӑс ҫумӑр пулса ҫӗр ҫине анса ларсанах, ҫав металсем ҫулӑмланса ҫунма пуҫланӑ; пыра киле, шывсем ҫӗр хушшинчи ҫурӑксем витӗр ҫӗре сӑрхӑнса кӗме пуҫласан шалта пуҫланнӑ пушарсем ҫӗре шӑтарса хӗрсе шӑраннӑ япаласене сирпӗнтерсе кӑлара пуҫланӑ.
Ее поверхность состояла из большого количества металлов вроде калия и натрия, которые имеют свойство воспламеняться при одном лишь соприкосновении с воздухом и водой; эти металлы воспламенились, когда атмосферные пары в виде дождя опустились на Землю; и постепенно, когда воды стали проникать внутрь через трещины, возникшие от разлома каменных масс земной коры, начались массовые пожары с взрывами и извержениями.

VI сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика