Поиск

Шырав ĕçĕ:

тавҫӑрса (тĕпĕ: тавҫӑр) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ашшӗ, темӗнле тавҫӑрса илме ҫук паллӑсемпе, вӗҫен кайӑк йӑвисене шыраса тупрӗ, чӗрӗпе йӗр йӗрлесе тупрӗ, пакша кӑтартрӗ, кӑткӑ тӗми патне выртса, вӗсем ҫав тери ӗҫе юратни ҫинчен кала-кала пачӗ.
По каким-то неуловимым приметам отец находил гнезда птиц, выслеживал ежа, белку или, улегшись около муравьиной кучи, рассказывал про трудолюбивую жизнь ее обитателей.

10-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

— Мучи килет, — тавҫӑрса илчӗ Маша, хӑй ачасене куҫ хӗсрӗ те Федя еннелле ҫаврӑнчӗ:
— Дедушка идет, — догадалась Маша и, подмигнув ребятам, обернулась к Феде:

7-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Маша хайхискер тавҫӑрса та илчӗ.
Теперь оцепенение Маши прошло.

6-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Штольц чӗнмесӗр каллех аллейӑпа утрӗ, пуҫне усрӗ, арӑмӗ калани пирки пӑшӑрханса, ним тавҫӑрса илмесӗр шухӑшларӗ.
Штольц молча опять пошел по аллее, склонив голову на грудь, погрузясь всей мыслью, с тревогой, с недоуменьем, в неясное признание жены.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫутҫанталӑк ӑна ку енӗпе кӳрентермен; инкӗшӗ унӑн ӑсӗпе ирӗклӗхне хӗсӗрлемест, ҫавӑнпа Ольга нумай япалана хӑех тавҫӑрса илет, ӑнланать, пурнӑҫа асӑрхануллӑн сӑнать, итлет… сӑмах майӗн тусӗ каланисене, канашӗсене те итлет…
А природа ее ничем этим не обидела; тетка не управляет деспотически ее волей и умом, и Ольга многое угадывает, понимает сама, осторожно вглядывается в жизнь, вслушивается… между прочим, и в речи, советы своего друга…

Штольц ӑна ун чухне тинкеререх сӑнанӑ пулсан, ҫакна тавҫӑрса илнӗ пулӗччӗ; Ольга хӑй ҫулӗпе пӗчченпе пӗрех пырать, инкек-синкекрен ӑна инкӗшӗ ячӗшӗн ҫеҫ сыхлать; авалхи йӑх, хушамат, сослови, кивелнӗ йӑла-пӑла ҫинчен вӗрентсе каласа, ӑна ырӑ ятлӑ няньӑсем, асламӑшӗсем, инкӗшӗсем чӑрмантармаҫҫӗ; ӑна кивӗ ҫулпа вӑйпа ертсе каймаҫҫӗ; вӑл ҫӗнӗ сукмакпа утать, ҫав сукмак ҫинче вӑл хӑй ӑсӗпе, куҫӗпе, туйӑмӗпе йӗр хывать.
Останови он тогда внимание на ней, он бы сообразил, что она идет почти одна своей дорогой, оберегаемая поверхностным надзором тетки от крайностей, но что не тяготеют над ней, многочисленной опекой, авторитеты семи нянек, бабушек, теток с преданиями рода, фамилии, сословия, устаревших нравов, обычаев, сентенций; что не ведут ее насильно по избитой дорожке, что она идет по новой тропе, по которой ей приходилось пробивать свою колею собственным умом, взглядом, чувством.

Вӑл Агафья Матвеевнӑн вӑрттӑнлӑхне тавҫӑрса илес патнех ҫывхарчӗ пулас, ҫавӑнпа, калаҫнӑ чух ун ҫине йӗрӗнерех пӑхакакскер, халӗ ирӗксӗрех тем пӗлесшӗн ҫунса, хӗрхенерех те пӑхма пуҫларӗ.
Он один, кажется, был близок к разгадке тайны Агафьи Матвеевны, и взгляд пренебрежения, почти презрения, который он кидал на нее, говоря с ней, невольно сменился взглядом любопытства, даже участия.

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ахах, кӗмӗл, салоп саклата хунине аса илчӗ те Штольц ҫавӑн пирки калать пулӗ тесе шухӑшларӗ; анчах вӑл кун ҫинчен мӗнле пӗлме пултарнине ниепле те тавҫӑрса илеймерӗ; ку вӑрттӑнлӑха вӑл Обломова мар, кашни пуса ӑҫта хунине пӗлсе тӑракан Анисьйӑна та каласа паманччӗ-ҫке?
Она вспомнила о заложенном жемчуге, о серебре, о салопе и вообразила, что Штольц намекает на этот долг; только никак не могла понять, как узнали об этом, она ни слова не проронила не только Обломову об этой тайне, даже Анисье, которой отдавала отчет в каждой копейке.

«Вӑл ҫаратать ӑна, йӑлтах ҫаратать… ку кашни кунах ҫакнашкал пулса пынӑ, анчах эпӗ халиччен тавҫӑрса илеймен!» шухӑшларӗ Штольц.
«Она его грабит, тащит с него все… это вседневная история, а я до сих пор не догадался!» — думал он.

— Мӗнле эсӗ тавҫӑрса илейместӗн, Илья?
— Какой ты недогадливый, Илья!

Ҫак пурнӑҫ урокӗ гениллӗ хозяйкӑна тепӗр чухне ним чухлӗ те ӑс парайман пулӗччӗҫ, нимле майпа та ӑна тавҫӑруллӑ тӑваяс ҫукчӗ, анчах халӗ вӑл, чӗри-ӑсӗпе ӑнланса, йӑлтах тавҫӑрса илчӗ те… хӑйне качча тухнӑ чухне парнеленӗ ахаха аса илчӗ.
Этот практический урок в другое время пролетел бы над гениальной хозяйкой, не коснувшись ее головы, и не втолковать бы ей его никакими путями, а тут она умом сердца поняла, сообразила все и взвесила… свой жемчуг, полученный в приданое.

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Тарантьев хирӗҫӳллӗ ӗҫ пирки астутарсанах, Обломов тарӑхрӗ те именчӗ; унтан килӗшӳ пуҫарчӗҫ, унтан виҫҫӗшӗ те ӗҫрӗҫ, вара Обломов тӑватӑ ҫуллӑха заемнӑй ҫыру ҫырса пачӗ; тепӗр уйӑхран Агафья Матвеевна ҫавӑн пек ҫырӑвах пиччӗшӗ ячӗпе ҫырса алӑ пусрӗ, хӑй мӗн ҫырса алӑ пуснине те тавҫӑрса илеймерӗ.
При первом намеке Тарантьева на скандалезное дело Илья Ильич вспыхнул и сконфузился; потом пошли на мировую, потом выпили все трое, и Обломов подписал заемное письмо, сроком на четыре года; а через месяц Агафья Матвеевна подписала такое же письмо на имя братца, не подозревая, что такое и зачем она подписывает.

— Чуптуни тата? — ҫав тери хуллен пӑшӑлтатрӗ Ольга, — Штольц ӑна илтеймерӗ, тавҫӑрса ҫеҫ илчӗ.
— А поцелуй? — шепнула она так тихо, что он не слыхал, а догадался.

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫакна тавҫӑрса илнӗ ирхине Ольга сӑнтан шуралчӗ, кунӗпех пӳлӗмрен тухмарӗ, пӑлханчӗ, хӑйпе хӑй кӗрешрӗ, хӑйӗн халӗ мӗн тумалли ҫинчен, хӑйӗн умӗнче мӗнле тивӗҫ пурри ҫинчен шухӑшларӗ — ҫапах нимӗн те шухӑшласа кӑлараймарӗ.
Она была бледна в то утро, когда открыла это, не выходила целый день, волновалась, боролась с собой, думала, что ей делать теперь, какой долг лежит на ней, — и ничего не придумала.

Пӗчӗккӗн-пӗчӗккӗнех, сисмесӗр, вӑл хӑй мӗн шухӑшланине те, туйнине те калама пуҫларӗ, пӗррехинче вара, сасартӑк, хайне хӑй тӗрӗсленӗ хыҫҫӑн, ҫакна тавҫӑрса илчӗ; вӑл пӗччен мар, иккӗн пурӑнать иккен, ҫак пурнӑҫ Ольга килнӗ кунранпа пуҫланчӗ.
Мало-помалу, незаметно, он привык при ней вслух думать, чувствовать, и вдруг однажды, строго поверив себя, узнал, что он начал жить не один, а вдвоем, и что живет этой жизнью со дня приезда Ольги.

— Мӗнле акци тата вӑл, нимпе те лайӑххӑн тавҫӑрса илейместӗп, — ыйтрӗ Иван Матвеевич.
— Что это за акции такие, я все не разберу хорошенько? — спросил Иван Матвеевич.

III сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Чӑнах, алӑк ҫумне сӗртӗннӗ пулас? — сасартӑк тавҫӑрса илчӗ Агафья Матвеевна.
— Верно, за дверь задели? — вдруг догадалась Агафья Матвеевна.

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Агафья Матвеевна унӑн апат-ҫимӗҫӗ, кӗпе-йӗмӗ, пӳлӗмӗсем пирки мӗншӗн хыпаланса тӑрмашнине Обломов тавҫӑрса илеймерӗ, — кил хуҫи арӑмӗн кӑмӑлӗ ахаль ҫапла пулӗ, терӗ; пӗрремӗш хут курсанах Обломов ҫав кӑмӑла асӑрханӑччӗ: ун чухне Акулина пӳлӗме автан йӑтса кӗчӗ, кил хуҫи арӑмӗ, лешӗ ытлашши вырӑнсӑр хӑтланнинчен именчӗ пулин те, ҫапах ӑна: лавккаҫа ку автанне мар, кӑваккине памалла, тесе калама ӗлкӗрчӗ.
В ее суетливой заботливости о его столе, белье и комнатах он видел только проявление главной черты ее характера, замеченной им еще в первое посещение, когда Акулина внесла внезапно в комнату трепещущего петуха и когда хозяйка, несмотря на то, что смущена была неуместною ревностью кухарки, успела, однако, сказать ей, чтоб она отдала лавочнику не этого, а серого петуха.

Агафья Матвеевна ҫакӑн ҫинчен шухӑшламасть, ҫакна тавҫӑрса та илмест, анчах кам та пулин Обломов килнӗренпе унӑн кӑмӑлӗ мӗнле ҫаврӑннине сӑнаса, ӑнлантарса парас пулсан, урӑхла мар, шӑпах ҫанашкал ӑнлантарса панӑ пулӗччӗ.
Она не думала, не сознавала ничего этого, но если б кто другой вздумал уследить и объяснить впечатление, сделанное на ее душу появлением в ее жизни Обломова, тот бы должен был объяснить его так, а не иначе.

Капла вӑл талӑкӗпех чул пек выртма та, талӑкӗпех ним тавҫӑрса илмесӗр утма та, урапапа кайма та, канӑҫсӑр хускалма та пултарать.
Он мог лежать, как камень, целые сутки или целые сутки идти, ехать, двигаться, как машина.

XII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика