Поиск

Шырав ĕçĕ:

шӑрши (тĕпĕ: шӑршӑ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Чим-ха, мӗн кирлӗ тата сана, ахаль те санран розӑ помади шӑрши ҫапать.
— Помилуй, чего тебе еще? от тебя и так уж несет розовой помадой…

Июнӗн 5-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Паян ирхине 5 сехетре чӳречене уҫрӑм та ман пӳлӗме ҫурт умӗнче ӳсекен чечек шӑрши ҫапрӗ.
Нынче в 5 часов утра, когда я открыл окно, моя комната наполнилась запахом цветов, растуших в скромном палисаднике.

Майӑн 11-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Кантӑк айӗнчи пысӑк шӑтӑкран уҫӑ сывлӑш, ҫырма шӑрши кӗрет.
с большой щелью под окном, из которой тянет свежестью и пахнет рекою.

Пӗрремӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Аттерен сӳс шӑрши, хӑш-хӑш чух тата панулми, ҫӑкӑр, тепӗр чух лайӑхмарланнӑ машина ҫӑвӗн шӑрши кӗретчӗ.
От него пахло пенькой, иногда яблоками, хлебом, а иногда каким—то протухшим машинным маслом,

Вӑл хурӑн айне, кӑшт нӳрӗрех, кӑмпа шӑрши кӗрекен мӑк ҫине выртрӗ те, конверт ӑшӗнчен хуллен кӑна Оля ҫыруне кӑларчӗ.
Он лег под березой на влажный шерстистый, пахнущий грибами мох и осторожно вынул из конверта листок Олиного письма.

4 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Пушарсен хӗрлӗ ҫутипе, ракетӑсен шурӑ ҫутипе, час-часах снарядсем ҫурӑлнӑ ҫутӑпа ҫуталакан вӑрманта, бензин шӑрши кӗрекен, йывӑҫсем айӗнче самолёт пытанса тӑракан вӑрманта шӑпчӑк юррисене итлесси тӗлӗнмеллерех пулчӗ.
В светящемся лесу от красного света пожаров, от белого света ракет, от света часто разрывающихся снарядов, в лесу, пропахшем бензином, где под деревьями прятался самолет, было очень удивительно слышать песни соловья.

3 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Вӑрмантан сулхӑнтарах нӳрӗк сывлӑш, кӑмпа шӑрши туртӑнса тӑчӗ, ҫапӑҫу кӗрленине пула пӗр сассӑр пек вӗҫекен вӑрӑмтунасем лётчиксен пичӗсене, аллисене, мӑйӗсене сырса илсе ҫыртӗҫ.
Из леса тянуло прохладной, душистой грибной сыростью, и неслышные за грохотом боя комары отчаянно атаковали лица, руки, шеи пилотов.

Йӗри-тавра куҫа ҫиекен, ыхра шӑрши кӗрекен тӗтӗм йӑсӑрланнӑ; тӑрук ҫил вӗрни тӗтӗм пӗлӗтне сирсе ярсан вара Алексей пуҫ тӑрринче тӗлӗнмелле ҫутӑлса тӑракан темӗн пысӑкӑш ҫӑлтӑрсене курчӗ.
Едкий, чесночного запаха дым обволакивал все, а когда порыв ветра отодвинул дымовое облако, Алексей увидел над головой странные, ярко мерцающие огромные звезды.

2 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Уншӑн кунта пурте — япаласем те, ҫынсем те тӑван пек ҫывӑх пулнӑ: кивӗ, куштӑрканӑ, вӑрҫӑ пуҫланнӑранпа тӗссӗрленнӗ сӑран реглансем, йытӑ тирӗнчен ҫӗленӗ унтӑсем тӑхӑннӑ, хӗвелпе пиҫнӗ; сассисем ҫӗтнӗ савӑнӑҫлӑ ҫынсем — тӑван; авиаци базин сӑмсана ҫуракан вичкӗн те тутлӑрах шӑрши ҫапнӑ сывлӑш, ӑшӑтакан моторсен кӗрлевӗпе тата вӗҫсе каякан самолётсем тикӗссӗн кӗрленӗ сасӑсемпе тулнӑ сывлӑш — тӑван; ҫулланса пӗтнӗ комбинезонсем тӑхӑннӑ, ураран ӳкес пек ывӑнса ҫитнӗ техниксем; хӗвелпе бронза тӗслӗ пуличченех пиҫсе ларнӑ хаяр инструкторсем; метеорологи будкинчи хӗрлӗ питлӗ хӗрсем; команднӑй пункт ҫуртӗнчи кӑмакаран йӑсӑрланса тухакан кӑвак тӗтӗм; зуммерсем нӑйлатни тата телефонсем хыттӑн шӑнкӑртатни; фронта тухса каякансем «асӑнмалӑх» чиксе кайнипе столовӑйсенче кашӑксем ҫитменни; тӗрлӗ тӗслӗ карандашсемпе ҫырнӑ «боевой листоксем», сывлӑшра хӗрсем ҫинчен шухӑшлакан ҫамрӑк лётчиксенчен тӑрӑхласа тунӑ карикатурӑсем; вӗҫмелли уйри самолёт кустӑрмисемпе урлӑ та пирлӗ чӗркелесе пӗтернӗ, шӑнса ларнӑ хӑмӑр тӗслӗ пылчӑк; тӑварлӑрах сӑмахсемпе тата авиаци терминӗсемпе хутӑштарнӑ хаваслӑ калаҫу — ҫаксем пурте уншӑн ҫывӑх, хӑнӑхнӑ япаласем пулнӑ.
Родная обстановка, родные люди в старых, шершавых и выгоревших за войну кожаных регланах и в собачьих унтах, загорелые, хриплоголосые, веселые; родная атмосфера, пропахшая сладковатым и острым запахом авиационного бензина, наполненная ревом прогреваемых моторов и ровным, успокаивающим рокотом летящих самолетов; чумазые технари в замасленных комбинезонах, сбившиеся с ног; сердитые, загоревшие до бронзового цвета инструкторы; румяные девчата в метеорологической будке; сизый слоистый дым лежанки в домике командного пункта; хрипенье зуммеров и резкие телефонные звонки; недостаток ложек в столовой, забираемых «на память» отъезжающими на фронт; боевые листки, написанные цветными карандашами, с обязательными карикатурами на юнцов, мечтающих в воздухе о девушках; бурая мягкая грязь летного поля, вкривь и вкось исчерченная колесами и костылями, веселая речь, приправленная солеными словечками и авиационными терминами, — все это было знакомое, устоявшееся.

8 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Ырхан, витӗрех нафталин шӑрши ҫапнӑ хӗрарӑм портсигара илсе аллинче тытса ҫавӑркаларӗ те, типсе ларнӑ пӳрнипе портсигар ҫинчи ҫырнӑ сӑмахсене кӑтартса: — Ятлӑ япаласене комиссине илместпӗр, — терӗ.
Худая, пропахшая нафталином женщина повертела портсигар в руках, костлявым пальцем показала на надпись и заявила, что именных вещей на комиссию не принимают.

6 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Вӑл хӑй палланӑ винтӑллӑ пусма тӑрӑх утса хӑпарчӗ, сӑмсана каллех кушак, ҫунӑк краҫҫын, йӗпе кӗпе-йӗм шӑрши пырса ҫапрӗ.
Он поднялся по знакомой темной витой лесенке, опять пахнувшей на него запахом кошек, керосиновой гари и сырого белья.

Анчах старик ҫаплах калаҫрӗ, ун сасси хӑлхара вӗҫӗмсӗр янраса тӑчӗ, хӑйӗнчен табак тата урпаран тунӑ кофе шӑрши кӗчӗ.
Но старичок бубнил и бубнил у самого уха, обдавая летчика запахом табака и ячменного кофе.

Уншӑн вӑл географиллӗ пӗчӗк пӑнчӑ кӑна мар, — лутра ҫуртсемлӗ пӗчӗк хула пулнӑ, ҫав хула хӗрринчи урамсем курӑкпа витӗнсе выртнӑ, ҫамрӑк топольсем тусанлӑ ҫулҫисемпе чӑштӑртатса, пӑшӑлтатса тӑнӑ, пахчасенчен укроп, петрушка шӑрши кӗнӗ, унтах йӑрӑм-йӑрӑмлӑ арбузсем выртнӑ, ҫеҫен хиртен ҫил вӗрнӗ, сарлака юханшыв тӗкӗр пек ҫутӑлса выртнӑ, унтах илемлӗ, кӑвак куҫлӑ, хӗвелпе пиҫнӗ хӗр тата шурӑ ҫӳҫлӗ, ялан хыпкаланакан амӑшӗ пулнӑ.
Зеленый городок, заросшие травой окраинные улицы, тополя, шелестящие глянцевитыми пыльными листьями, запах пыли, укропа, петрушки из-за огородных плетней, полосатые шары арбузов, словно разбросанные на черной и сухой глине бахчи в высохшей ботве, остро пахнущие полынью степные ветры, необозримая сверкающая гладь реки и девушка, стройная, сероглазая, загорелая, и мать, седая, суетливо-беспомощная…

1 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Спирт шӑрши Алексее инҫетри вӑрманти командирсен столовӑйне, апат умӗн «ӑшӑтмалли нормӑна» панӑ чух савӑнӑҫлӑн шавланине аса илтерчӗ.
Запах спирта напоминал далекий лесной аэродром, командирскую столовку, веселый гул, сопровождавший выдачу за обедом «нормы горючего».

Ҫиелтен пир чехолсемпе витнӗ сӗтел-пукансенчен, саралса кайнӑ чаршавсенчен, картинӑсенчен, олеографисенчен, пианино ҫинче тӑракан статуэткӑсемпе вазӑсенчен нӳрӗк шӑрши кӗнӗ.
От мебели, от старых шерстяных портьер и пожелтевших занавесей, картин, олеографий, от статуэток и вазочек, стоявших на пианино, тянуло духом сырости и запустения.

Вӗсем ансӑр та тӑвӑр, кушаксемпе краҫҫын шӑрши кӗрекен пусма тӑрӑх иккӗмӗш этажа хӑпарчӗҫ.
Они поднялись по узкой, тесной лесенке, на которой пахло кошками и керосином, на второй этаж.

Вӑл тек нимӗн те чӗнмерӗ, шӑппӑн кӑна хӑйӗн тусӗсем патнелле чакса кайрӗ, вара лешсем те ҫавӑн пек шӑппӑнах куҫран ҫухалчӗҫ те пыл шӑрши тата хӗрсе кайнӑ асфальт шӑрши кӗрекен вӗри сывлӑшра ирӗлсе кайнӑ пекех пулчӗҫ.
Он молча отступил в притихшую толпу приятелей, и та тихо исчезла, точно растаяла в знойном душистом воздухе, пахнущем медом и разогретым асфальтом.

Ҫӗрпӳртре сӑмала, чӑрӑш лӑсси шӑрши, снаряд стаканӗн ҫӳлти пуҫне лапчӑтса тунӑ лампӑран бензин шӑрши кӗрет, кашни ирех ӑшӑтакан моторсем кӗрлеҫҫӗ, пуҫ тӑрӗнче кӑнтӑрла та, каҫ та хырсем кашлаҫҫӗ.
острый запах смолы, хвои и бензина от самодельной лампы, сделанной из сплющенного сверху снарядного стакана, вой прогреваемых моторов по утрам и не затихавший ни днем ни ночью шум сосен над головой.

Ун чух ҫуллахи ӑшӑ каҫ пулнӑ, уҫӑ чӳречесенчен чечекре ларакан акацисен ырӑ шӑрши кӗрсе тӑчӗ, шап та ӗнтӗ пӗр-пӗрне юратса пӑрахнӑ мӑшӑрсем тӗл пулмалли вӑхӑт.
Стояла летняя ночь, в открытое окно вливался аромат цветущих акаций – самая подходящая пора для любовных свиданий.

VIII сыпӑк // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953

Юн шӑрши икӗ ураллӑ тискер кайӑксен сӑмси шӑтӑкӗсене кӑтӑклантарать.
Запах непрерывно льющейся крови щекочет ноздри двуногих зверей.

VI сыпӑк // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика