Поиск

Шырав ĕçĕ:

шутсӑрах (тĕпĕ: шутсӑр) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ав ҫавӑн ҫинчен аса илетӗн те, шутсӑрах йӗрӗннипе чӗтресе илсе тӗлӗнетӗн — мӗнле эпӗ ухмаха ермен-ши, никама та вӗлермен?
Вот вспоминаешь об этом и, содрогаясь в мучительном отвращении, удивляешься — как я не сошел с ума, не убил никого?

XX. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Вӑл хӗрӗх ҫултан иртнӗскерччӗ: пӗчӗкскер, кукӑр туналлӑскер, йывӑр арӑм пек мӑн хырӑмлӑскер, вӑл ман ҫине ҫутӑ куҫӗсемпе кулкаласа пӑхатчӗ, унӑн куҫӗсем ырӑ та савӑнӑҫлӑ пулни шутсӑрах тӗлӗнмелле туйӑнатчӗ.
Ему было лет за сорок; маленький, кривоногий, с животом беременной женщины, он, усмехаясь, смотрел на меня лучистыми глазами, и было до ужаса странно видеть, что глаза у него — добрые, веселые.

Унпа паллашма ҫӑмӑлччӗ — ӑна ӗҫтерсе ҫитерме ҫеҫ сӗнмеллеччӗ, вӑл пӗр графин эрех тата хӑй юратнӑ апатне — хӗрлӗ пӑр ҫапа пӗҫернӗ вӑкӑр пӗверне пӗр порци ыйтатчӗ; вӑл апат ҫӑвара та пӗтӗм ӑшчикке шутсӑрах ҫунтаратчӗ…
С ним легко было познакомиться, — стоило только предложить ему угощение; он требовал графин водки и порцию бычачьей печенки с красным перцем, любимое его кушанье; оно разрывало рот и все внутренности.

XIX. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Вӑл яланах никампа та килӗшместчӗ, пуринпе те хирӗҫ тавлашатчӗ, пурне те тӳрӗ сӑмах каласа паратчӗ, кашни праҫникре тенӗ пекех вара ӑна ҫавӑншӑн певчисем те кам хӗртме пултарать, камӑн хӗнес килет, ҫавсем пурте шутсӑрах хытӑ хӗнетчӗҫ.
Он всегда и со всеми был не согласен, против всех спорил, всех обличал, и почти каждый праздник его жестоко били за это и певчие и все, кто мог, кто хотел.

Праҫниксенче, кӑнтӑрларанпа тӑхӑр сехетчен, эпӗ уҫӑлса ҫӳреме тухса каяттӑм, каҫхине вара Ямская урамӗнчи трактирте лараттӑм; трактир хуҫи, мӑнтӑр та ялан тарласа ҫӳрекен ҫын, юрланине шутсӑрах юрататчӗ, ҫавна чиркӳсен хорӗсенче юрлакансем пурте тенӗпе пӗрех пӗлсе тӑратчӗҫ те ун патне пуҫтарӑнатчӗҫ; вӑл вӗсене юрланӑшӑн эрех, сӑра тата чей ӗҫтеретчӗ.
По праздникам, от обеда до девяти часов, я уходил гулять, а вечером сидел в трактире на Ямской улице; хозяин трактира, толстый и всегда потный человек, страшно любил пение, это знали певчие почти всех церковных хоров и собирались у него; он угощал их за песни водкой, пивом, чаем.

Тутин кӗтессисем усӑнса анчӗҫ, ҫӑварӗ ҫурла пек кукӑрӑлса карӗ, тути ҫинчи ӳт-тирӗ сиккеленсе тӑнине тата чӗтрекен пӗркеленчӗкӗсем чӗлхесӗрех тем ҫинчен каланине курса тӑрасси шутсӑрах лайӑх марччӗ.
Углы губ опустились, рот изогнулся серпом, и было мучительно смотреть, как вздрагивает кожа на губах и безмолвно говорят о чем-то трепетные морщинки.

XVIII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Лутра та сарлака шӑмшаклӑскер, вӑл шутсӑрах вӑйлӑ алӑллӑччӗ, вӑйӗ хӑйшӗн усӑсӑрччӗ, хӑй уксах пирки вӑл ӗҫлеме пултараймастчӗ.
Низенький, коренастый, он обладал страшною силой в руках, — силой, бесполезной ему, работать он не мог по своей хромоте.

— Эпӗ те чирлӗ-и тен, манӑн та шутсӑрах ӑш варкать пулӗ.
— Я тоже больной, у меня, может, душа не на месте!

Хӑй вӑхӑтӗнче кочегар Якку ман куҫ умӗнче шутсӑрах ӳссе кайнӑ пек, Уҫӑп та ман куҫ умӗнче пит ӳссе кайса, хӑй пӗтӗм ҫынсене те мантан хупласа илчӗ.
Как в свое время кочегар Яков, — Осип в моих глазах широко разросся и закрыл собою от меня всех людей.

Хамӑн туса тӑмалли ӗҫсем мана шутсӑрах иментеретчӗҫ; мана ҫав ҫынсем умӗнче намӑс пекчӗ, — вӗсем пурте хӑйсемсӗр пуҫне урӑх никам та пӗлмен, темскер ӑраснах паллӑ, лайӑх япала пӗлсе тӑнӑ пек туйӑнатчӗҫ, ман вӗсем ҫине, вӑрӑсемпе ултавҫӑсем ҫине пӑхнӑ пек пӑхмаллаччӗ.
Мои обязанности жестоко смущали меня; мне было стыдно перед этими людьми, — все они казались знающими что-то особенное, хорошее и никому, кроме них, неведомое, а я должен смотреть на них как на воров и обманщиков.

XVII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Аҫаҫури шутсӑрах начарланса кайнӑ пичӗпе ман ҫине йӑл кулса пӑхатчӗ, унӑн хурарах куҫӗсем тата пысӑклансарах кайнӑччӗ, вӑл пӗтӗмпех якалса пӗтнӗ пек, имшерленсе кайнӑ пек туйӑнатчӗ.
Вотчим смотрел на меня с улыбкой на страшно худом лице; его темные глаза стали еще больше, весь он был потертый, раздавленный.

XVI. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

— Авланасси вӑл, ачам, шутсӑрах та пысӑк ӗҫ!
— Женитьба — это, брат, дело громаднейшей важности!

Шутсӑрах кичемле пулмалла ҫав кӑвак тинӗс…
Скука смертельная, должно быть, это синее море…

Ҫавӑ вӑл ӳт-пӳрен килекен кӑмӑл-шухӑш марччӗ, — эпӗ сывӑ та йӗрӗнекенскерччӗ, анчах хӑшпӗр чухне шутсӑрах никама йӑваш та ӑслӑскер ыталаса илсе килетчӗ, хам ӑш варкани ҫинчен, аннене каланӑ пек, ним пытармасӑр, вӗҫӗмсӗр нумай каласа парас килетчӗ.
Это не было желанием физическим, — я был здоров и брезглив, но порою до бешенства хотелось обнять кого-то ласкового, умного и откровенно, бесконечно долго говорить, как матери, о тревогах души.

XV. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Ҫавӑ — лайӑхчӗ, анчах вӗсем эрех пит нумай ӗҫнине, ӳсӗр чух питех те йӗрӗнмелле пулнине тата эрехпе хӗрарӑм ҫав пурӑнӑҫра пӗртен-пӗр йӑпанмалли япала ҫеҫ пулнине хам ӑнланатӑп пулсан та, хӗрарӑм ҫине темле лайӑх мар пӑхнине курса тӑрасси шутсӑрах кансӗрччӗ.
Это — хорошо, но было мучительно видеть, как много люди пьют водки, как они противны пьяные, и как болезненно их отношение к женщине, хотя я понимал, что водка и женщина — единственные забавы в этой жизни.

Мӗншӗн тесен этеме тӳссе пурӑннинчен, тул енчи условисен вӑйне пӑхӑнса пурӑннинчен ытла урӑх ним те ҫавӑн пек шутсӑрах пӑсса хума пултараймасть.
Ибо ничто не уродует человека так страшно, как уродует его терпение, покорность силе внешних условий.

Ҫавӑнтан кӗнекеҫӗ шутсӑрах хӑраса карӗ, вӑл самантрах ман паталла тайӑлчӗ те пӑшӑрханса мантан ыйтма пуҫларӗ:
Это очень испугало начетчика, он быстро покачнулся ко мне и стал тревожно спрашивать:

Килте те манӑн тӑшман — приказчик илес хӗр пурччӗ, вӑл шутсӑрах та йӑкӑлтиччӗ; пӗтӗм мастерскойӗнчи ҫамрӑксем унпа вылятчӗҫ, ӑна ҫенӗхре кӗтсе тӑрса ыталатчӗҫ; вӑл уншӑн кӳренместчӗ, пӗчӗкҫӗ йытӑ пек, хуллен ҫухӑрса ҫеҫ илетчӗ.
В доме у меня был тоже враг — невеста приказчика, чрезмерно игривая девица; с нею играла вся молодежь мастерской, поджидая ее в сенях, обнимая; она не обижалась на это, а только взвизгивала тихонько, как маленькая собачка.

Пӗрре вӑл мана шутсӑрах тӗлӗнтерсе ячӗ: кӑмӑллӑн кулкаласа ман пата утса пычӗ, анчах сасартӑк ман ҫинчен ҫӗлӗке ҫапса ӳкерчӗ те ҫӳҫрен ҫӑлса илчӗ.
Однажды он меня страшно удивил: подошел ко мне, ласково улыбаясь, но вдруг сбил с меня шапку И схватил за волосы.

— Дон Сезар де-Базан шутсӑрах та ырӑ кӑмӑллӑ ҫын вӑл, Максимыч!
— Дон Сезар де Базан — это, Максимыч, благороднейший человек!

XIV. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика