Поиск

Шырав ĕçĕ:

уйӑх сăмах пирĕн базăра пур.

уйӑх (тĕпĕ: уйӑх) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ачасене «уйӑх патне ал ҫитмест» тесе ӗнентерекен ҫынсем тӗрӗс каланӑ пирки нимӗн иккӗленмелли те ҫук ӗнтӗ; паллах, Б. г-жа ҫав ҫынсем пекех тӗрӗс калайман ӗнтӗ.
Разумеется, г-жа Б. не была права в том безусловном смысле, в каком правы люди, доказывающие ребятишкам, что месяца нельзя достать рукою.

XIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Манӑн пӗр хӗрӗх тенкӗ пур — вӗренсе тухиччен виҫӗ уйӑх пурӑнма ҫитет.
У меня есть рублей сорок — достанет на три месяца до окончания курса.

X // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ку кӗнекене вӑрҫа чарма пикенннӗ улӑпла харсӑр чӑваш амӑшне асӑнса ҫырнӑ», — ҫапла сӑмахсемпе Наци вулавӑшне мана валли темиҫе уйӑх каяллах парнелесе хӑварнӑ пулнӑ хӑйӗн «Тӑлӑх арӑм минтерӗ» ятлӑ ҫӗнӗ кӗнекине Хусанта пурӑнакан чӑваш ҫыравҫи Николай Сорокин.
«Эта книга была написана в память о Чувашской матери, которая, как Улып, пыталась остановить войну», — такими словами оставил мне в подарок свою книгу несколько месяцев назад в Национальной библиотеке чувашский писатель Николай Сорокин, проживающий в Казани.

«Тӑлӑх арӑм минтерӗ» роман тавра // Виталий Станьял. https://chuvash.org/blogs/comments/4943.html

Икӗ уйӑх каярах атте ҫӑхан пек хураччӗ, халӗ ӳссе кайнӑ сухалӗ ҫурри кӑвакарнӑ, мӑйӑхӗ те ҫавах, тӑнлавӗсем ҫинчи ҫӳҫӗ юр пек шурӑ…
Два месяца назад отец был черный как ворон, а теперь борода отросла наполовину седая и усы тоже, а волосы на песиках стали вовсе белые, как снег…

V сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Вӑл икӗ уйӑх хырӑнман, анчах пирӗн тӗттӗм пӳртре ун сӑнӗ мӗнле улшӑнни палӑрман…
Два месяца он не брился, и в нашей темной хатенке не видно было, как он переменился обличьем…

Анчах икӗ уйӑх вырӑн ҫинчех выртрӗ, хӑй юн сурать, аран-аран калаҫать.
А с кровати два месяца не вставал, кровью харкал и разговаривал потихонечку-потихонечку.

Тытӑнса пурӑнать-пурӑнать те, унтан, черкке шӑршласа пӑхсанах, пуҫлать вара пӗр уйӑх сӗрем кӑларма!
Держится, держится, а потом, как только рюмку понюхает, и пошел чертить на месяц!

Мӗскӗнсем училищӗре юлма та, киле таврӑнма та пултараймарӗҫ, «иккӗлле вунна» пӗрремӗш хут уявлани уйӑх ытла иртсен тин вӗсен айӑпӗсене сирчӗҫ.
Вернуться домой они не посмели, лишь месяц спустя вспыхнувшая революция сняла с них клеймо преступников.

Ҫӳҫ ҫинчен // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 46–53 стр.

Уйӑх пытаннӑ, малтанхи хӗвел пайӑркисем ҫеҫ курӑнаймарӗҫ-ха.
Когда луна заходит, а солнце еще не показывается.

I // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 23–36 стр.

Ҫанталӑкӗ, чӑнах та, аванччӗ, уйӑх та ҫап-ҫутахчӗ.
Погода действительно была хорошая, ярко светила лупа.

VIII // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 8–23 стр.

Кӗҫӗр уйӑх ҫути пачах та курӑнмарӗ; ку ырра пулас ҫука туятӑп эпӗ.
Сегодня совсем не светила луна; я понял, что это не к добру.

II // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 8–23 стр.

Кӗҫӗр уйӑх ҫав тери аван ҫутатать.
Сегодня вечером замечательно светит луна.

I // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 8–23 стр.

Ҫырса пынин ним тӗлли-палли те ҫук, шухӑшӗ те йӗркеллӗ мар, час-часах ниме пӗлтермен сӑмахсем тӗл пулаҫҫӗ, уйӑх ятне те, числине те лартман, хура тушпа ҫырнӑ иероглифсен пысӑкӑшӗпе пӗчӗккӗшӗнчен кӑна ҫавсене пӗрре ларсах ҫырса хуманнине пӗлме пулать.
Повествование было весьма путаное, отсутствовала последовательность в изложении, встречалось множество бессвязных слов; не были проставлены ни месяц, ни число, и только по разнице в цвете туши, по почерку можно было заключить, что дневник написан не в один раз.

Ухмаха ернӗ ҫын ҫырса пынисем // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 8–23 стр.

Патша вара: — Шуҫӑм евӗр йӑлтӑртатаканскер, уйӑх пек хӳхӗмскер те хӗвел пек ҫутӑскер, кам пулчӗ ку? — кӑшкӑрсах янӑ савӑннипе.
И царь воскликнул радостно: — Кто это, блистающая, как заря, прекрасная, как луна, светлая, как солнце?

VII сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 85–143 с.

Уйӑх пӗчӗкленнӗ те тӗссӗрленнӗ, ҫӳлте-ҫӳлте ҫакӑнса тӑрать.
Луна уменьшилась и побледнела и стоит высоко.

VI сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 85–143 с.

Урайӗнчи уйӑх эрешӗ стена ҫывӑхнелле куҫса кайнӑ, кӗскелсе ларнӑ та ытларах чалӑшнӑ.
Лунный узор на полу передвинулся ближе к стене, укоротился и стал косее.

Именнине, кӗтнине те телее пула чӗтӗресе, ҫийӗнчи тумӗсене вӗҫертнӗ Суламифь, вӗсене аялалла, урисем патне антарнӑ та, вӗсем урлӑ ярса пусса, пичӗпе чӳрече енне пӑхаканскер те решетке урлашкисем витӗр уйӑх ҫутипе ялтӑраканскер, пӳлӗм варринче ҫаппа-ҫарамас тӑрса юлнӑ.
Дрожа от робости, ожиданья и счастья, расстегнула Суламифь свои одежды, опустила их вниз к ногам и, перешагнув через них, осталась среди комнаты нагая, лицом к окну, освещенная луною через переплет решетки.

Урайӗнче, ялт-уҫҫӑн палӑрса, чӳрече решетки, уйӑх ҫутипе ӳкерӗннӗскер, чалӑшшӑн тӑсӑлса выртнӑ.
Решетка окна, вырисованная лунным светом, четко и косо лежала на полу.

Акӑ ӗнтӗ, сӗм-ҫӗрле пулса ҫитсен те, ҫуртсен кӑвакрах шуррине мӗлкӗсен хура кӑваклӑхӗпе тата йывӑҫсен шупка симӗслӗхӗпе пӑтраштарса хутӑштарса, Силоам ҫийӗн уйӑх хӑпарсан, хӑйӗн качака ҫӑмӗнчен тунӑ кӗҫҫи ҫинчен тӑнӑ та тӑнлама пуҫлана Суламифь.
И вот, когда наступила ночь и луна поднялась над Силоамом, перемешав синюю белизну его домов с черной синевой теней и с матовой зеленью деревьев, встала Суламифь с своего бедного ложа из козьей шерсти и прислушалась.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика