Поиск

Шырав ĕçĕ:

темлескер (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Темлескер пулать ӗнтӗ, хам курман…
Помоги переводом

III // Анатолий Емельянов. Емельянов, А.В. Катӑлнӑ уйӑх: калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 112 с. — 47–67 с.

Анчах уйӑх ҫӳлерех те ҫӳлерех хӑпарать, тӳпере ҫутӑрах та ҫутӑрах ҫутатать, пӗве шывӗн сасӑ-евӗрлӗ тикӗссӗн вӑйланакан чаплӑ йӑлтӑртатӑвӗ уҫӑмлӑрах та уҫӑмлӑрах курӑнма пуҫлать, мӗлкесем хуралнӑҫемӗн хуралаҫҫӗ, ҫутӑ тасалнӑҫемӗн тасалать, ҫаксем ҫине пӑхнӑ ӗ вӗсене итленӗ вӑхӑтра мана темлескер ҫапла калать: хӗрӳллӗн ыталакан ҫара хуллӑ леш хӗр те тулли телейрен питех те аякра-ха, ӑна юратни те тулли ырлӑхран самаях инҫетре; ҫӳлти тулли уйӑх ҫине эпӗ мӗн чухлӗ ытларах пӑхатӑп, чӑн-чӑн илемпе ырлӑх та мана ҫавӑн чухлӗ ҫӳлереххӗн, тасараххӑн, мӗнпур илемпе ырлӑхӑн ҫӑлкуҫӗ патне ҫывхарсах пынӑн туйӑнаҫҫӗ те, ҫырлахса ҫитмен, анчах хумхантаракан савӑнӑҫӑн куҫҫулӗсем куҫӑмсем ҫине юхса тухаҫҫӗ.
Но луна все выше, выше, светлее и светлее стояла на небе, пышный блеск пруда, равномерно усиливающийся, как звук, становился яснее и яснее, тени становились чернее и чернее, свет прозрачнее и прозрачнее, и, вглядываясь и вслушиваясь во все это, что-то говорило мне, что и она, с обнаженными руками и пылкими объятиями, еще далеко, далеко не все счастие, что и любовь к ней далеко, далеко еще не все благо; и чем больше я смотрел на высокий, полный месяц, тем истинная красота и благо казались мне выше и выше, чище и чище, и ближе и ближе к Нему, к источнику всего прекрасного и благого, и слезы какой-то неудовлетворенной, но волнующей радости навертывались мне на глаза.

XXXII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Бурмистровӑн ӑшӗнче татах тепӗр хут темлескер пӗр хӗлӗх карӑнса туртӑнчӗ те — йынӑшса илсе татӑлса кайрӗ.
Ещё раз внутри Бурмистрова туго натянулась какая-то струна — и со стоном лопнула.

Окуров хули // Уйӑп Мишши. Горький М. Окуров хули: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 134 с.

Бурмистров унталла-кунталла ҫаврӑнса пӑхрӗ, турпас купи ҫинчен темлескер вӗрлӗк патак хуҫӑкне илсе тытрӗ, малалла кармашрӗ те пичӗ-куҫӗпе хӳме ҫурӑкӗ ҫумне тӗршӗнчӗ: хӳме хыҫӗнче, малалла ҫул питӗрӗннӗ тӗлте, пӗр вунпиллӗкӗн пулӗ хула ҫыннисем тӑраҫҫӗ — пурте палланӑ ҫынсем.
Бурмистров оглянулся, взял из кучи щепок обломок какой-то жерди, вытянулся вперёд и приложил лицо к щели забора: в тупике за ним стояло десятка полтора горожан — всё знакомые люди.

Сӗтел ҫине чей савӑчӗсем тата эрех кӗленчисем кӑларса лартнӑ вӑхӑтрах Лодка куҫӗсемпе пур пек кукӑр-макӑрсене хыпашласа тухрӗ, иртсе пыруҫӑн конторка ятлӑ сӗтел ҫинче ларакан темлескер шурӑ металран тунӑ чернил савӑтне пӳрнисемпе шӑкӑртаттарса шаккаса пӑхрӗ, хуҫи сисиччен чей кашӑкӗсен йывӑрӑшне алли ҫинче тайса пӑхса илчӗ те, ырламасӑр пуҫне пӑркаларӗ.
Собирая на стол чайную посуду и бутылки, она ощупывала глазами углы, мимоходом постучала пальцами по чернильнице из какого-то белого металла, стоявшей на конторке, незаметно взвесила на руке чайные ложки и неодобрительно покачала головой.

Сӑпайлӑ та хӑюсӑр Архипӗ мӗн ачаранпах пӗтӗм хула пӗлсе тӑрать, вӑл Николай Чудотворец чиркӗвӗнче псалом вулаканни пулнине те пурте астӑваҫҫӗ-ха, ӑна Хипа тесе чӗнетчӗҫ тата хӑй вӑхӑтӗнче преосвященнӑй Агафангел шӳт туса хӑтланнинчен нумай кулкаласа пурӑнчӗҫ: ҫав Агафангел, Хипа ашшӗн, питех те ырӑ кӑмӑллӑ тиечукӑн, Василий Никитич Кореневӑн хушаматне улӑштарса, ӑна кулӑшла та килӗшӳсӗр Вопияльский хушамат панӑ, мӗншӗн тесен, Коренев, владыко патне ҫитернӗ хӑйӗн пӗр темлескер прошенийӗнче «вопию» сӑмаха темиҫе хутчен ҫырнӑ пулнӑ.
Весь город знал скромного и робкого Архипа с детства, все помнили его псаломщиком у Николая Чудотворца, называли его Хипой и в своё время много смеялись шутке преосвященного Агафангела, изменившего фамилию его отца, милейшего дьячка Василия Никитича Коренева, в смешное прозвище Вопияльского, потому что Коренев в каком-то прошении, поданном владыке, несколько раз употребил слово «вопию».

— Эсӗ ҫакна ӑнлан-ха, слобода ҫынни: ара таҫта, пин ҫухрӑмра лере, темлескер ҫынсем — ну, калӑпӑр, ан тив ӑслисемех пулччӑр эппин — ларччӑр та, пирӗн ӗҫсем пирки калаҫма тытӑнччӑр, мӗн пайти пултӑр-ха вара пире вӗсенчен?
— Ты пойми, слобожанин, что нам с того, коли где-то, за тысячу вёрст, некакие люди — ну, скажем, пускай умные — сядут про наши дела говорить?

Ҫулҫӳрекен темлескер ҫынна арестлерӗҫ, Вавила Бурмистровпа кӑмакаҫӑ Ключарев таҫта куҫран ҫухалчӗҫ.
Арестовали какого-то странника, исчезли Вавила Бурмистров и печник Ключарев.

Залӑн маччине чечек ҫыххисем ӳкерсе тултарса, ула-чӑла сӑрсемпе сӑрласа пӗтернӗ, ҫав чечексем хушшинче пысӑк пуҫлӑ, симӗс тата сарӑ тӗслӗ темлескер вӗҫен кайӑксем тата икӗ купидон ҫыхланса ларнӑ: купидонӗн сӑнӗ-сӑпачӗ тӗссӗрленсе кайнӑ, теприн вара урисем татӑк, хырӑмӗнчен пӗр татӑк катӑлса, тӗпренсе ӳкнӗ.
Потолок зала пёстро расписан гирляндами цветов, в них запутались какие-то большеголовые зелёные и жёлтые птицы и два купидона: у одного слиняло лицо, а у другого выкрошились ноги и часть живота.

Вара вӑл турӑшсем ӳкерсе пурӑнакан темлескер пӗр урҫа ҫын ҫинчен питӗ тӗплӗн каласа пама тытӑнчӗ.
И начал подробно рассказывать о каком-то иконописце, вдовом человеке.

Пӗррехинче, ҫивӗч хӗрарӑм-пахчаҫӑна, Фимка Пушкаревӑна, хӑйӗн ӑнсӑртран туслашнӑ темлескер чӗре ҫунтармӑшӗ хытӑ хӗнесе тӑкнӑ пулнӑ та, хайхискер, тарса пытанас тесе, Тиунов патне чупса пынӑ, ӗсӗкле-ӗсӗкле ҫакӑ хӗрарӑмӑн асаплӑ мӗскӗн шӑпине ылханма тытӑннӑ, — ҫавӑн чухне хӑрах куҫ вӑл хӗрарӑма ачашшӑн та витӗмлӗн ҫапла каланӑ:
Когда бойкая огородница Фимка Пушкарева, больно побитая каким-то случайным другом сердца, прибежала к Тиунову прятаться и, рыдая, стала проклинать горькую бабью долю, — кривой сказал ей ласково и внушительно:

Матки мухтанса кӑтартнӑ-ха ман арӑма: ӑна валли хӗрарӑм пальти темлескер илсе килнӗ, тет, темиҫе платье, унтан татах тем-тем япаласем.
Моей бабе его жененка похвалялась, что какую-то пальто женскую ей принес, сколько там платьев и разного другого добра.

IV // Аркадий Малов. Шолохов М.А. Лӑпкӑ Дон. Роман: IV кӗнеке. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1979. — 504 с.

— Ҫӗлен… темлескер, чулпа…
— Гад какой-то камнем…

XII // Аркадий Малов. Михаил Шолохов. Лӑпкӑ Дон: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Аркадий Малов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963. — 415 с.

Эхер те эсир темлескер мар, тӳрӗ, ултавсӑр ҫын-тӑк…
Если вы честный человек, а не какая-нибудь…

XVI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Вӑл вара, лав тытса, килне кайнӑ та револьвер илсе килнӗ, темлескер ик пӑчӑра хаплаттарса та хунӑ.
И он съездил домой на извозчике, привез револьвер и ухлопал двух каких-то рябчиков.

I // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

— Шыва кӗресчӗ те ман — шывӗ темлескер…
— Помыться бы мне, а вода — незнакомая…

Этем ҫурални // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 156–165 стр.

Ҫапла, эпӗ «темлескер!» — шухӑшларӗ вӑл шиклӗн, кулянса.
«Да, я «какой-то!» — думал он в робком унынии.

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

«Темлескер!».
— «Какой-то!»

— «Рихтгофен» — темлескер мар.
— «Рихтгофен» — не какой-то.

5 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

— Еххӗмӗн темлескер тӑванӗ.
— Племянница какая-то Ефимова.

Пахчапа мунча хуҫи // Хветӗр Агивер. Василий Шукшин. Пахчапа мунча хуҫи. Вырӑсларан Хв. Акивер куҫарнӑ. КПСС Чӑваш обкомӗн издательстви, 1989. — 52–58 стр.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика