Корпус чувашского языка

— Хӑйне кам та пулин пӑрахсан, ун пек хуйхӑ кашни хӗрарӑмӑнах пулать, — терӗ ҫирӗппӗн Лена малтанхи пекех лӑпкӑ сасӑпа; Воропаев унӑн кӑмӑлӗнче темле ҫӗнӗ япала палӑрнине сисрӗ; ку вӑл темле никама пӑхӑнманлӑх, хӑюлӑх, — Лена ун пек кӑмӑллӑ пулнине Воропаев халиччен курманччӗ-ха.

— Таким горем, какое может быть у каждой женщины, когда ее бросают, — смело сказала Лена по-прежнему равнодушным голосом, и он почувствовал, как что-то новое проявилось в ее характере, — какая-то самостоятельность, смелость, которой он в ней еще не знал.

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Паянтан пуҫласа унӑн Воропаевпа темле ҫӗнӗ пурнӑҫ пуҫланса каяссӑн тата паян вӑл иккӗшне татӑклӑнах ҫывӑхлатмалли темле сӑмах калассӑн е мӗн те пулин тӑвассӑн туйӑнать ӑна.

Ей казалось, что с нынешнего дня у нее с Воропаевым пойдет какая-то новая жизнь и что сегодня он скажет или сделает что-то такое, что сблизит их окончательно.

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

— Наукӑна хирӗҫ кайма темле хӑрушӑ пек, Иосиф Виссарионович, Патша вӑхӑтӗнче пирӗн кунта темле специалистсем те пурччӗ, вӗсем те хӑймастчӗҫ.

— Против науки боязно как-то, Иосиф Виссарионович, при царе у нас тут какие специалисты были, а — воздерживались.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Унта ӗҫсе супнӑ темле американец, ҫуртран ҫурта ҫӳресе, колхозниксене темле майсӑр ыйтусем парса, тем тӗпчет иккен.

Там какой-то американец, посещая хату за хатой, опрашивает колхозников по какому-то невероятно идиотскому вопроснику.

Улттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Унӑн уҫӑмсӑр сӑмахӗсенче темле питӗ пысӑк, кирлӗ япала, темле хурлӑхлӑн питлекен, ҫав вӑхӑтрах айван япала пурри палӑрчӗ.

Было огромное, важное в его темных словах, было что-то грустно укоряющее и наивное.

XXVI // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Фельдфебель пӗр талӑк хушшинче ҫакна манса кайма пултарайман ӗнтӗ: приказ пулнӑ пулсан та, патрульсем пулнӑ пулсан та, темле арҫын ача сарай патне вӑрттӑн пырса тухнӑ, унтан — ку тем пекех тӗлӗнмелле пулсан та — ҫав ачан вилли темле ӑнланмалла мар майпа ҫухалнӑ.

Фельдфебель уже сутки не мог этого забыть: хоть и был приказ, хоть и были патрули, а какой-то мальчишка тайком пробрался к сараю, а потом, как бы удивительно это ни было, труп этого мальчика исчез непонятным способом.

VII // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Анчах темле шухӑшласан та, темле май тусассӑн та, Сергей валли тӗттӗм коридорта ҫеҫ вырӑн тупӑннӑ.

Но как ни прикидывала, как ни раздумывала, для Сергея находилось только одно место — в темном коридоре.

Ҫирӗм пӗрремӗш сыпӑк // Николай Пиктемир. Голубева, Антонина Георгиевна. Уржум ачи: повесть; вырӑсларан Н. Пиктемир куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1953. — 194 с.

Хуларан килекен ҫынсен пурин те час-часах темле ачалла кӑмӑл пуррине асӑрхарӗ вӑл, анчах ӑна вӗсем хӑйсен ӗҫне ӗненни шухӑшлаттарчӗ, ҫав ӗненӗвӗн тарӑнӑшне вӑл уҫӑмлӑрах туйса пычӗ ӗнтӗ; вӗсем тӗрӗслӗх ҫиеле тухассине ӗмӗтленни чуна ачашласа ӑшӑтать, вӗсене итлесе амӑшӗ ирӗксӗрех темле салхуланса тарӑннӑн сывла-сывла илчӗ.

Она часто замечала во всех людях из города что-то детское и снисходительно усмехалась, но ее трогала и радостно удивляла их вера, глубину которой она чувствовала все яснее, ее ласкали и грели их мечты о торжестве справедливости, — слушая их, она невольно вздыхала в неведомой печали.

XXI // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Марья Николаевнӑна лайӑх пӗлнӗ ҫынсем ҫапла каланӑ: ҫак вӑйлӑ та ҫирӗп ӳт-пӳре темле ачаш, темле сӑпай, хӗрле именчӗк туйӑм выляма пуҫласан — тӗлӗнмелле, ӑҫтан тухать-ха ун пек туйӑм?..

Люди, хорошо знавшие Марью Николаевну, уверяли, что когда во всем ее сильном и крепком существе внезапно проступало нечто нежное и скромное, что-то почти девически стыдливое — хотя, подумаешь, откуда оно бралось?.. —

XL // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

— Ҫапла, Дмитрий Павлович, — терӗ вӑл, ун сасси темле урӑхла янӑраса кайрӗ, темле питӗ ӗненмелле, чӗре тӗпӗнчен тухрӗ вӑл: — пуринчен ытларах, пуринчен малтан ирӗклӗхе.

— Да, Дмитрий Павлович, — промолвила она, и голос ее прозвучал чем-то особенным, какой-то несомненной искренностью и важностью, — свободу, больше всего и прежде всего.

XXXIX // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Ҫитменнине тата сирӗн уттӑрта темле тимлӗх, темле кӑмӑла хускатакан япала пур.

Притом же в вашей походке есть что-то напряженное, мелодраматическое.

XXIX // Михаил Рубцов. Тургенев И.С. Умӗн: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 160 с.

Ним те туйса илме пултарайман амӑшӗпе ларни, ӑна итлени, хирӗҫ тавӑрса калани, унпа сӑмахлани — пурте Еленӑшӑн темле усал ӗҫ тунӑ пек туйӑнчӗ; вӑл хӑйӗн ӑшӗнче темле суялӑх пуррине туйрӗ, именме сӑлтав ҫук ҫӗртенех питне хӗретрӗ; кайран кирек мӗнле пулсан та, халь пӗр пытармасӑр каласа парас килни унӑн чӗринче пӗр хут кӑна мар хускалса илчӗ.

Сидеть с матерью, ничего не подозревающей, выслушивать ее, отвечать ей, говорить с ней — казалось Елене чем-то преступным; она чувствовала в себе присутствие какой-то фальши; она возмущалась, хотя краснеть ей было не за что; не раз поднималось в ее душе почти непреодолимое желание высказать всё без утайки, что бы там ни было потом.

XXI // Михаил Рубцов. Тургенев И.С. Умӗн: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 160 с.

Унӑн пӗтӗм ӳт-пӗвӗнче, тимлӗ те пӑртак шиклӗрех курӑнакан сӑн-питӗнче, улшӑнса тӑракан таса куҫӗсенче, ирӗксӗртен кулнӑ пек кулнинче, лӑпкӑ та пӗр тикӗс мар сассинче темле ҫилӗллӗ кӑмӑл, электричествӑлла хӗм, сасартӑк килсе тухакан темле васкавлӑх палӑрать, пӗр сӑмахпа каласан, пурне те килӗшсех кайман тата хӑшпӗрисене шиклентерекен паллӑ пур.

Во всем ее существе, в выражении лица, внимательном и немного пугливом, в ясном, но изменчивом взоре, в улыбке, как будто напряженной, в голосе, тихом и неровном, было что-то нервическое, электрическое, что-то порывистое и торопливое, словом что-то такое, что не могло всем нравиться, что даже отталкивало иных.

VI // Михаил Рубцов. Тургенев И.С. Умӗн: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 160 с.

Унта пурте тулли, уҫӑмлӑ, хӑйпе хӑй киленет, тесшӗн эпӗ, — эпир ҫакна ӑнланатпӑр та ун ҫине юратса пӑхатпӑр, ҫав вӑхӑтрах вӑл, тепӗр тесен, — ман ӑшчикре, яланах темле канӑҫсӑрлӑх, темле шиклӗх тата салхулӑх вӑратать.

Всё в ней так полно, так ясно, я хочу сказать, так удовлетворено собою, и мы это понимаем и любуемся этим, и в то же время она, по крайней мере во мне, всегда возбуждает какое-то беспокойство, какую-то тревогу, даже грусть.

I // Михаил Рубцов. Тургенев И.С. Умӗн: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 160 с.

Унӑн ҫамрӑк та ҫаврака сӑн-питӗнче, хура йӑваш куҫӗсенче, мӑкӑрӑлса тӑракан хитре тутинче тата шурӑ аллисенче темле ачалла кӑмӑллӑх, хӑй ҫине пӑхтаракан темле илемлӗх пур.

Было что-то детски-миловидное, что-то привлекательно изящное в мелких чертах его свежего, круглого лица, в его сладких карих глазах, красивых выпуклых губках и белых ручках.

I // Михаил Рубцов. Тургенев И.С. Умӗн: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 160 с.

Павел тӗлӗк курать: ун ҫине темле, ҫын евӗрлӗ мар, армак-чармак япала пулемётпа тӗллет пек; вӑл тарма хӑтланать, анчах ниҫталла тарма та ҫук, пулемёчӗ темле хӑрушшӑн шатӑртаттарать пек.

Павка во сне видит: на него наводит пулемет какое-то странное существо, на человека не похожее; он пытается убежать, но бежать некуда, а пулемет как-то страшно стучит.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Максим Данилов-Чалдун. Островский, Николай Аслексеевич. Хурҫӑ мӗнле хӗрлӗ: [роман] / Н.А. Островский. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1948. — 402 с.

Ҫав хаклӑ япаласем хушшинче питӗ чаплӑ ахах мӑй ҫыххи пур; ӑна Муцие перссен шахӗ темле пысӑк та вӑрттӑн ӗҫшӗн парнеленӗ-мӗн; Муций ҫавна хӑй аллипе Валери мӑйне ҫакса яма ирӗк ыйтрӗ: мӑй ҫыххи ҫамрӑк хӗрарӑма йывӑр пек, темле ӑшӑпа тулнӑ пек туйӑнчӗ… вӑл ӳт ҫумнех ҫыпҫӑнчӗ.

В числе всех этих драгоценностей находилось богатое жемчужное ожерелье, полученное Муцием от персидского шаха за некоторую великую и тайную услугу; он попросил позволения Валерии собственноручно возложить ей это ожерелье на шею: оно показалось ей тяжелым и одаренным какой-то странной теплотой… оно так и прильнуло к коже.

III // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 64–83 с.

Вӑл кивҫен ыйтма пыракансене ҫӳҫ-пуҫ вирелле тӑмалла хӑрушӑ условисем сӗннӗ пулать, кайран ҫав телейсӗр ҫынсем ун ҫинчен нихҫан та никама та каласа пама пултарайман; унӑн укҫисен хӑйсем енне туртакан темле хӑват пулнӑ теҫҫӗ, вӗсем хайсене хӑйсемех хӗрсе кайнӑ, вӗсем ҫинче темле паллӑсем пулнӑ… пӗр сӑмахпа каласан, ун ҫинчен нумай хыпар ҫӳренӗ.

Говорили, что он предлагал такие условия, от которых дыбом поднимались волоса и которых никогда потом не посмел несчастный передавать другому; что деньги его имеют притягающее свойство, раскаляются сами собою и носят какие-то странные знаки… словом, много было всяких нелепых толков.

Иккӗмӗш пай // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 96–146 с.

Ҫӑварне карса, пӗр сывламасӑр вӑл ҫак Азире пурӑнакансем тӑхӑнакан темле шалпар тум тумланнӑ вӑрӑм пӳллӗ фантом мӗн тӑвассине кӗтме пуҫларӗ, Старик ун ури вӗҫнех ларчӗ те хӑйӗн шалпар платьин пӗрӗмӗсем ӑшӗнчен темле япала туртса кӑларчӗ.

С раскрытым ртом и замершим дыханьем смотрел он на этот страшный фантом высокого роста, в какой-то широкой азиатской рясе и ждал, что станет он делать, Старик сел почти у самых ног его и вслед за тем что-то вытащил из-под складок своего широкого платья.

Пӗрремӗш пай // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 96–146 с.

Пӗр хӗрарӑм ташланӑ чух пӗр фигура вырӑнне тепӗр фигура туни ҫинчен, темле Бобов тенӗскер хӑй ҫине жабо тӑхӑнсан аист кайӑк евӗр пулни ҫинчен, вӑл пӗррехинче кӑшт ҫеҫ ӳкменни ҫинчен, симӗс куҫлӑ темле Лидина хӑйӗн куҫне кӑвак тесе шутлани ҫинчен тата ытти ҫинчен те.

Они говорили о том, как одна дама в танцах вместо одной какой-то фигуры сделала другую; также, что какой-то Бобов был очень похож в своем жабо на аиста и чуть было не упал; что какая-то Лидина воображает, что у ней голубые глаза, между тем как они зеленые, — и тому подобное.

Ухмаха ернӗ ҫын ҫырса пынисем // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 75–95 с.