Поиск

Шырав ĕçĕ:

нумайччен сăмах пирĕн базăра пур.

нумайччен (тĕпĕ: нумайччен) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Нумайччен пит ҫыпҫӑнса та киленсех вӑрҫрӗҫ.
Ругали долго, привязчиво, с удовольствием.

XIV. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Эпӗ те хӗрхенеттӗм вӑл ҫынсене; эпир вӗсем ҫинчен шӑппӑн сӑмахласа, кашнинчех ырӑ, лайӑх енсем тупса тата пуринче те темскер, эпир, ачасем, вӗсене хӗрхенессине пушшех вӑйлатакан япала тупса, нумайччен ҫывӑрмасӑр выртрӑмӑр.
Мне тоже было жалко этих людей; мы долго не спали, шёпотом беседуя о них, находя в каждом добрые хорошие черты и во всех что-то, что еще более усугубляло нашу ребячью жалость.

Вӑл нумайччен кӑштӑртатса, мӑшлатса выртрӗ те сасартӑк хуллен йӗме тытӑнчӗ.
Он долго возился, сопел и вдруг тихонько заплакал.

Пӗрре кӑштах лӑпланса, тепре ҫӗнӗрен тапранса кайса, нумайччен кӗрлерӗ вӑл.
Он то затихал, то усиливался вновь.

Прицепщик Терентий Петрович // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 109–130 с.

Дежурствӑна вӑл хӑйӗн подсменнӑйне каҫ пулас умӗн, пӗр ултӑ сехетре парса хӑварнӑ та, юханшыв хӗррине кайса нумайччен шыв ҫине пӑхса тӑнӑ.
Дежурство своему подсменному он сдавал перед вечером, около шести часов, уходил на берег речки и подолгу смотрел на воду.

Балалайкӑллӑ Йӑкӑнат // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 84–108 с.

Юлашки нотӑна вал нумайччен тӑсатчӗ, унтан сасартӑк пуҫне ывӑтса илсе: «Эх-эх!» — тесе кӑшкӑратчӗ, вара пӗр-ик самант чарӑнса тӑрса, пуҫне майӗпе усса, кичеммӗн малалла юрлатчӗ:
Он долго тянул последнюю ноту, потом вдруг резко встряхивал головой, вскрикивал: «Э-эх!», делал паузу и, медленно поникая головой, заунывно продолжал:

Инструктор сигналӗ тӑрӑх Йӑкӑнат лаша патне чупса пынӑ та ӑна туртасем хушшине кӗртсе тӑратса часрах кӳлнӗ, анчах та инструктора вӑл вӑраххӑн кӳлнӗ пек туйӑннӑ, ҫавӑнпа та Йӑкӑната нумайччен, унӑн ӗҫӗ хӑйне кӑмӑла каякан пуличченех тренировка тутарнӑ.
По сигналу инструктора Игнат подскакивал к лошади, заводил в оглобли и запрягал, но приезжему все казалось, что медленно, и он повторял тренировку до тех пор, пока не нашел работу Игната удовлетворительной.

Ефимыч хӑй, салху сӑнланса кайнӑскер, ҫӗрӗмӗш хут ӗнтӗ хӑй сысна патӗнче мӗнле тӑни, «лешӗ ухлатни, шартлатни, ҫурӑлса кайни» ҫинчен, хӑй малтан ним илтми пулса тӑни, «хӑлхинче нумайччен янӑрани, унтан иртсе кайни» ҫинчен каласа панӑ.
Сам Ефимыч в горестном виде в сотый раз пересказывает, как он стоял около свиньи, как «оно ахнуло, треснуло, разорвалось» около него, как он сперва оглох и что то «долго пищало в ушах, а потом отлегнуло».

Ҫапах ҫӑмах майӗн каласан, Йӑкӑнат самаях ӑслӑ пуҫлӑ, тепӗр чух ҫав тери ӑста шӳт туса хурать те, нумайччен астуса пурӑнатӑн ӑна.
А между прочим, Игнат обладает довольно трезвым рассудком и шутку отколоть любит такую, что запомнится всем надолго.

Вӑл нумайччен пӗр вырӑнтах чӗтренсе тӑрать.
Он долго стоит, подрагивая в общем потоке маревых волн.

Йывӑҫсем лартакансене ҫынсем нумайччен астӑваҫҫӗ.
Долго люди помнят тех, кто сажает деревья.

Гришка Хват // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 18–40 с.

Унтан вара, пуҫне каялла каҫӑртса, аллийӗсемпе чӗркуҫҫийӗсем ҫинелле тайӑнса, нумайччен чӗнмесӗр, хӗллехи кӑвак пӗлет ҫинелле тапранмасӑр тӗллесе пӑхса тӑратчӗ.
И потом, откинув голову, упираясь руками в колени, долго молчал, пристально и неподвижно глядя в зимнее, серое небо.

XII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Вӑл нумайччен манран тӗпчет, юлашкинчен вара пит хавасланса каласа парать:
Он долго допрашивает меня и, наконец, с торжеством объявляет:

Чапан ҫаннисене тавӑрса лартса, юн тухмаллах ҫурӑлса пӗтнӗ, тӑпра тӗслӗ тутине вылятса, вӑл кӗнеке тухнӑ ҫулне кӑтартакан листӑна нумайччен вуласа таратчӗ.
Засучив рукава чапана, он долго читает выходной лист, шевеля землистыми, до крови потрескавшимися губами.

Витӗр пӑхса ӑнланса илме май ҫук ҫын нумайччен ман ҫине, йытӑ ҫине пӑхнӑ пек, чӗнмесӗр пӑхса тӑрать те, сасартӑк мана йывӑҫ алӑ пек аллипе аяккалла тӗртсе ярса, кӳршӗ лавкинелле уттарать, ман приказчик пысӑк хӑлхисене сӑтӑрса ҫиленсе мӑкӑртатать:
Непроницаемый и непонятный покупатель долго молчит, глядя на меня, как на собаку, и вдруг, отодвинув меня в сторону деревянной рукою, идет в лавку соседа, а приказчик мой, потирая большие уши, сердито ворчит:

Эпӗ нихҫан та ҫав ҫын хурланса, шухӑша кайса ҫӳренине курман, вӑл нумайччен чӗнмесӗр тӑнине те астумастӑп — унӑн ҫӑмламас ҫӑварӗнчен яланах тата ирӗксӗрех те пек татти-сыпписӗр сӑмахсем юхса тӑраҫҫӗ.
Я никогда не видал этого человека обиженным, задумавшимся, не помню, чтобы он долго молчал, — из его мохнатого рта всегда и даже как будто помимо его желания непрерывным ручьем текли слова.

XI. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Вӑл кӑшт кулса илчӗ, темскер калама тӑчӗ, анчах хаш сывласа илсе, мана алӑран ямасӑр нумайччен чӗнмесӗр тӑчӗ.
Она усмехнулась, хотела что-то сказать, но, вздохнув, долго молчала, не выпуская меня из рук своих.

X. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Пӗрре, эпӗ хӗрачапа пӗрле чӳрече патӗнче выляса ҫӳренӗ чух, Королева Марго ӑна юрлама хушсассӑн, вӑл нумайччен юрламасӑр тӑчӗ, унтан пит уҫҫӑн каласа хучӗ:
Однажды, когда я играл под окном с девочкой и Королева Марго просила его петь, он долго отказывался, потом чётко сказал:

Пушкин мана стихӗн музыкипе тата простӑ ҫырнипе ҫав тери тӗлӗнтерсе ячӗ, нумайччен вара мана прозӑ естественни мар пек туйӑнса тӑчӗ, ӑна вулама лайӑх мар пекчӗ.
Пушкин до того удивил меня простотой и музыкой стиха, что долгое время проза казалась мне неестественной и читать её было неловко.

Шурлӑхлӑ вӑрманти мӑклӑ тӗмескесем ҫийӗпе нумайччен утса ҫӳресен, сасартӑк сан умӑнта пӗтӗмпех чечекре ларакан, хӗвеллӗ ҫутӑ уҫланкӑ тухса тӑрсан та, ҫавӑн пек пулать.
Так бывает после того, когда долго ходишь по моховым кочкам болотистого леса и неожиданно развернётся пред тобою сухая поляна, вся в цветах и солнце.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика