Поиск

Шырав ĕçĕ:

Ҫӗр сăмах пирĕн базăра пур.

Ҫӗр (тĕпĕ: ҫӗр) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Халь ӗнтӗ Алексей самолёчӗ айӗнче ҫӗр ӗнерхи пек инҫетре мар, ҫывӑхрах юхса иртрӗ.
Теперь уже не с большой высоты, не в дальнем плане, который придает всему ненастоящий, игрушечный вид, а близко проносилась земля под самолетом Алексея.

5 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Хӑй ун ҫинчен шухӑшламасӑрах, вӗсене вӑл шутласа пычӗ, ҫӗр ҫине пӗр машина ларнӑ хыҫҫӑн тепри лариччен вӑхӑт чылай иртсен — пӑлханма пуҫларӗ.
Невольно, сам того не желая, он считал их и начинал волноваться, когда между приземлением двух машин получался интервал.

Ҫӗр ҫинчен сӑнаса пӗлнӗ даннӑйсем тӑрӑх тата агентурнӑй пӗлтерӳсем ҫирӗплетсе панипе ҫакӑн пек вывод тума май панӑ: нимӗҫсен командованийӗ, совет танкӗсем «Курская дуга» пуҫланнӑ ҫӗрте прорыв тунипе пулса тӑнӑ хӑрушлӑха тивӗҫлипе хакласа, кунта «Рихтгофен» текен сывлӑшри эскадрӑна чӗнсе илнӗ.
Данные наземного наблюдения, подтвержденные агентурными сообщениями, давали возможность заключить, что немецкое командование, оценив угрозу, созданную прорывом советских танков у самого основания Курской дуги, вызвало сюда воздушную дивизию «Рихтгофен».

Унтан вара вӑл ҫӗр ҫине, пӗр сулхӑнарах вырӑна пырса ларчӗ те хӑйӑр ҫинче темӗн чӗркелеме пуҫларӗ.
Наконец он сел на землю, в тени, и начал что-то чертить палочкой на песке.

Бэла // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Акӑ кӑнтӑрла ҫитеспе ҫӗр ҫӑтасшӗ хир сыснине шыраса тупрӑмӑрах, — бах! бах! персе ятӑмӑр эпир, тивертеймерӗмӗр, хир сысни хӑмӑш ӑшне кӗрсе тарчӗ… ҫав тери телейсӗр кун пулчӗ ҫав!
Наконец в полдень отыскали проклятого кабана: паф! паф!.. не тут-то было: ушел в камыши… такой уж был несчастный день!

Пӑхатӑп: вӑрмантан такам кӑвак лашапа тухрӗ те ҫывхарса пычӗ, юлашкинчен вара ҫырма леш енчен пирӗнтен пӗр ҫӗр чалӑшра чарӑнса, хӑйӗн лашине урса кайнӑ пек ҫавӑркалама пуҫларӗ…
Вот смотрю: из леса выезжает кто-то на серой лошади, все ближе и ближе и, наконец, остановился по ту сторону речки, саженях во сте от нас, и начал кружить лошадь свою как бешеный.

Чӑнах, штабс-капитан та манса кайрӗ, ҫутҫанталӑкӑн илемӗпе унӑн вӗҫӗ-хӗррисӗр аслӑлӑхне ахаль ҫынсен чӗри тӗлӗнсе кайсах каласа паракансемпе ҫыракансенчен ҫӗр хут вӑйлӑрах та чӗрӗрех туйса илет.
Да, и штабс-капитан: в сердцах простых чувство красоты и величия природы сильнее, живее во сто крат, чем в нас, восторженных рассказчиках на словах и на бумаге.

Пӗлӗтре те, ҫӗр ҫинче те, ирхи кӗлӗ вӑхӑтӗнче, ҫын чӗринчи пекех, хутран-ситрен кӑна хӗвелтухӑҫ енчен сулхӑн ҫил вӑшӑрхать те лашасен пасарнӑ ҫилхине хускатать.
Тихо было все на небе и на земле, как в сердце человека в минуту утренней молитвы; только изредка набегал прохладный ветер с востока, приподнимая гриву лошадей, покрытую инеем.

Ӗненетӗр-и эсир, вӑл ҫапла ҫӗрлечченех, мӗн ҫӗр каҫичченех хускалмасӑр выртрӗ.
Поверите ли, он так пролежал до поздней ночи и целую ночь?..

— Чаплӑ-ҫке санӑн лашу! — тет Азамат, — енчен эпӗ килте хам хуҫа пулсан, виҫ ҫӗр лаша таран кӗтӳ тытсассӑн, сан урхамахушӑн ҫур кӗтӗвӗме панӑ пулӑттӑм, Казбич!
— Славная у тебя лошадь! — говорил Азамат, — если бы я был хозяин в доме и имел табун в триста кобыл, то отдал бы половину за твоего скакуна, Казбич!

— Вӑт, ачам, ҫав пуҫ касакансем пире шӑлтах йӑлӑхтарса ҫитерчӗҫ-ҫке, халь ӗнтӗ вӗсем, мухтав турра, кӑштах лӑпланнӑ темелле, анчах ӗлӗкрех крепоҫ картинчен ҫӗр утӑма та пулин уйӑрлас пулсан, сана пӗр-пӗр эсрелӗ сыхласах ларать: кӑшт асӑрханмасан, кӗтсех тӑр вара — е пӑяв ывӑтса мӑйӑйтан пӑваҫҫӗ, е ӗнсӳне пульӑ туянӑн.
— Вот, батюшка, надоели нам эти головорезы; нынче, слава богу, смирнее; а бывало, на сто шагов отойдешь за вал, уже где-нибудь косматый дьявол сидит и караулит: чуть зазевался, того и гляди — либо аркан на шее, либо пуля в затылке.

Ҫӗр урай варринче вучах ҫатӑртатса ҫунать; маччари тӗнӗ витӗр тухакан тӗтӗме ҫил каялла вӗрсе кӗртет те, шалта нимӗн курӑнми пулса тӑрать, пайтах вӑхӑт ирттермелле пулчӗ манӑн мӗн те пулин куриччен: вут умӗнче икӗ карчӑк тата темӗн чухлӗ ача-пӑча ларса тухнӑччӗ, вӗсемпе пӗрле ҫӗтӗк-ҫатӑк тумланнӑ пӗр типшӗмрех кӑна грузин ларатчӗ.
Посередине трещал огонек, разложенный на земле, и дым, выталкиваемый обратно ветром из отверстия в крыше, расстилался вокруг такой густой пеленою, что я долго не мог осмотреться; у огня сидели две старухи, множество детей и один худощавый грузин, все в лохмотьях.

Иртсе ҫӳрекенсем валли станцире уйрӑм пӳлӗм пулманнипе пире ҫӗр каҫма пӗр тӗтӗмлӗ сакльӑна вырнаҫтарчӗҫ.
За неимением комнаты для проезжающих на станции, нам отвели ночлег в дымной сакле.

— Пирӗн кунтах ҫӗр выртмалла пулать, — терӗ вӑл пӑшӑрханса, — кунашкал ҫил-тӑманра тусем урлӑ каҫасси пулмасть ӗнтӗ.
— Нам придется здесь ночевать, — сказал он с досадою, — в такую метель через горы не переедешь.

Вӑл халех ҫӗр пӳрте кӗрсе ун патне пурин ҫинчен те тӗрӗссипе ҫырса ярасшӑн пулчӗ: ан тив, татӑклӑн шут туса ответ патӑр.
Он хотел было сейчас же спуститься в землянку, чтобы честно и откровенно написать ей обо всем.

4 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Аялта, ҫӗмӗрсе, шӑтарса пӗтернӗ, тӗмескеллӗ ҫӗр ҫинче, темиҫе вырӑнта бензин кӑвайчӗсем йӑсӑрланса ҫуннӑ.
Внизу, на избитой, истерзанной холмистой долине, в нескольких местах горели чадные бензиновые костры.

Ҫӗр ҫинче…
На земле…

Ҫӗр…
Земля…

Ҫӗр кутӑн тӑрса ҫаврӑнса ӳкрӗ.
Земля опрокинулась.

— Юлмастӑп, — илтӗнчӗ ҫӗр тӗслӗ шавпа кӗрлев ӑшӗнчен.
— Держусь, — отозвалось ему из хаоса, треска и шума.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика