Поиск

Шырав ĕçĕ:

ӗҫлет (тĕпĕ: ӗҫле) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Кунта унӑн ашшӗ пурӑннӑ, халӗ амӑшӗ ӗҫлет.
Здесь жил его отец, сейчас трудится мать.

33-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Халӗ математикӑпа кая юлнисемпе Надежда Петровна ӗҫлет.
Сейчас с отстающими по математике занимается Надежда Петровна.

— Вӑл пирӗнпе ӗҫлет, — терӗ Маша.
— Он с нами работать будет, — ответила Маша.

32-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

— Кунта Евсей мучи ӗҫлет, кунта витесем… вӗсене халӗ ҫеҫ туса пӗтерчӗҫ-ха.
— Здесь дядя Евсей работает, а это скотный двор… его недавно отстроили.

23-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Унӑн «будильникӗ» лайӑх ӗҫлет иккен.
Значит, «будильник» действовал безотказно.

20-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Пӗррехинче Коншаковсем патне Петька Девяткин чупса кӗрсе Санькӑна хӑйӗн амӑшӗ икӗ лавпа хулана каясси ҫинчен (Евдокия колхозра сӗт турттаракан пулса ӗҫлет), хӑйне те пӗрле илсе каясси ҫинчен пӗлтерсе хӑварчӗ.
Однажды к Коншаковым забежал Петька Девяткин и сообщил Саньке, что завтра мать едет в город на двух подводах (Евдокия работала в колхозе возницей молока) и берет его с собой.

10-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

ҫӗнӗ самӑр кухарка ӗҫлет, Агафья Матвеевна хушнине вӑл ирӗксӗррӗн те тӳрккессӗн тӑвать, тата ҫав Акулинах, кӗпе аркине пиҫиххи хушшине хӗстерсе, валашкасемпе чӳлмексене ҫӑвать; ҫав тӑлӑплӑ, ыйхӑллӑ дворникех хӑйӗн йӑвинче ним тумасӑр ӗмӗрне ирттерет.
новая толстая кухарка распоряжается на кухне, нехотя и грубо исполняя тихие приказания Агафьи Матвеевны, да та же Акулина, с заткнутым за пояс подолом, моет корыта и корчаги; тот же сонный дворник и в том же тулупе праздно доживает свой век в конуре.

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Илья Ильич, Обломовкӑри пекех пикенсе, нумай ҫиет, Обломовкӑри пекех, ӳркенсе, сахал ҫӳрет, ӗҫлет.
Илья Ильич кушал аппетитно и много, как в Обломовке, ходил и работал лениво и мало, тоже как в Обломовке.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Анисья малтанхинчен те ҫивӗчленчӗ, мӗншӗн тесен ӗҫ нумайланчӗ: вӑл яланах чупкаласа ҫӳрет, кил хуҫи арӑмӗ хушнипе ӗҫлет.
Анисья стала еще живее прежнего, потому что работы стало больше: все она движется, суетится, бегает, работает, все по слову хозяйки.

Агафья Матвеевна хӑех касать, ваткӑ хурса ҫӗлет, вӑл ӗҫӗ ҫине тулли кӑкӑрӗпе выртать, куҫӗсемпе тинкерсе пӑхать, ҫипне шӑлпа ҫыртса татать; вӑл питӗ тимлесе, юратса ӗҫлет: ҫав халатпа утиялсем Илья Ильичӑн чаплӑ ӳтне витсе, ӑшӑтса, ачашласа усрасса пӗлсе савӑнать вӑл.
Агафья Матвеевна собственноручно кроила, подкладывала ватой и простегивала их, припадая к работе своею крепкой грудью, впиваясь в нее глазами, даже ртом, когда надо было откусить нитку, и трудилась с любовью, с неутомимым прилежанием, скромно награждая себя мыслью, что халат и одеяла будут облекать, греть, нежить и покоить великолепного Илью Ильича.

Анисья кухньӑра та, пахчара та ӗҫлет, чӑх-чӗп те пӑхать, урай та ҫӑвать, кӗпе-йӗм те ухать; вӑл пӗччен туса ҫитереймесен, Агафья Матвеевна та ирӗксӗрех кухньӑра хӑй ӗҫлет: вӑл сахал тӗвет, аллать, хырать, мӗншӗн тесен кофе, корица, миндаль сахал пӗтет, чӗнтӗрсем ҫинчен вӑл шухӑшлама та манчӗ.
Анисья — и на кухне, и на огороде, и за птицами ходит, и полы моет, и стирает; она не управится одна, и Агафья Матвеевна, волей-неволей, сама работает на кухне: она толчет, сеет и трет мало, потому что мало выходит кофе, корицы и миндалю, а о кружевах она забыла и думать.

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Вуниккӗмӗш ҫул пирӗн патӑрта ӗҫлет.
Двенадцатый год у нас состоит на службе.

Ваня питӗ тӑнлӑ ача, Европӑри пысӑк хула ячӗсене виҫҫӗ каласанах асра тытса юлчӗ, куншӑн ӑна Илья Ильич Нева тепӗр енне кайсан, пӗчӗк глобус парнелеме пулчӗ; Машенька Обломова виҫӗ тутӑр пӳклесе пачӗ — япӑх пӳклерӗ, чӑнах та, ҫапах вӑл пӗчӗк аллисемпе кулӑшла ӗҫлет, кашни вершук пӳклемессерен Обломов патне чупса пырса кӑтартать.
Ваня такой понятливый мальчик, в три раза запомнил главные города в Европе, и Илья Ильич обещал, как только поедет на ту сторону, подарить ему маленький глобус; а Машенька обрубила ему три платка — плохо, правда, но зато она так смешно трудится маленькими ручонками и все бегает показать ему каждый обрубленный вершок.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Ыттисем икӗ, нумайӑшӗ виҫӗ пӳлӗмре пурӑнаҫҫӗ: апатланмалли пӳлӗме те, хӑнасене йышӑнмалли пӳлӗмӗ те — пурте унтах; хӑшӗсем унтах ҫывӑраҫҫӗ те: ачисем — юнашар; пӗр тарҫӑ-хӗр пӗтӗм ҫурчӗпех ӗҫлет.
— Другие в двух, много в трех комнатах живут: и столовая и гостиная — все тут; а иные и спят тут же; дети рядом; одна девка на весь дом служит.

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Кил хуҫи арӑмӗ пӗрмай ӗҫлет, пӗрмай мӗн те пулин якатать, тӗвет, хырать; халь ӗнтӗ вӑл Обломов хӑйне уҫӑ алӑк витӗр курнине асӑрхасан та чӑрманса тӑмасть, тутӑрпа пӗркенмест, кулса илет те каллех тӑрӑшса тем тӗвет, якатать, пысӑк сӗтел ҫинче тем хырса тасатать.
Она все за работой, все что-нибудь гладит, толчет, трет и уже не церемонится, не накидывает шаль, когда заметит, что он видит ее сквозь полуотворенную дверь, только усмехнется и опять заботливо толчет, гладит и трет на большом столе.

Обломов килте апатланман чухне Анисья кил хуҫи арӑмӗн кухнинче ӗҫлет, кӗтесрен кӗтессе чупкалать, кӑмакана чӳлмексем лартать, кӑларать, ҫав хушӑрах шкап уҫса тем илет те шкапне хупса та хурать, вӑл мӗн тунине Акулина ӑнланса та ӗлкӗреймест.
Когда Обломов не обедал дома, Анисья присутствовала на кухне хозяйки и, из любви к делу, бросалась из угла в угол, сажала, вынимала горшки, почти в одно и то же мгновение отпирала шкаф, доставала что надо и захлопывала прежде, нежели Акулина успеет понять, в чем дело.

Агафья Матвеевна хӑй те кухньӑра питӗ вӑрт-варт ӗҫлет, Акулина чӑртмаххӑн ҫаврӑнкаланине вӑл кӑйкӑр кайӑкӑнни пек ҫивӗч куҫӗпе тӳрех асӑрхать; кӑмакаран апат кӑларма, ӑшӑтмашкӑн лартма, тӑварлама кӑшкӑрса хушать; пасарта вӑл пӗрре пӑхсах е кӑшт пӳрнепе тӗртсе пӑхсах чӑх миҫе уйӑхрине, пулӑ мӗнлине, петрушкӑпа салат ҫулҫисене йӑран ҫинчен хӑҫан татнине пӗр йӑнӑшсӑрах пӗлет; — ҫавна кура вара Анисья та Агафья Матвеевнӑна хисеплеме пуҫларӗ, вӑл ӑна пӗрремӗш хут курсанах унран тӗлӗнчӗ те, кӑштах шикленчӗ те, хӑй пирки вара ҫапла шутларӗ: текех эпӗ Обломов кухнинче ӗҫлеме пултараяс ҫук ӗнтӗ, халиччен эпӗ васкаса чупкалани Захар ӳкернӗ турилккене е стакана ярса илме ҫеҫ кирлӗччӗ; Захар мана пултаруллӑ та тавҫӑруллӑ пулнӑшӑн хытӑ кӗвӗҫетчӗ те хӑйӗн тӳрккес мӑнкӑмӑллӑхӗпе тарӑхтаратчӗ.
И Анисья, в свою очередь, поглядев однажды только, как Агафья Матвеевна царствует в кухне, как соколиными очами, без бровей, видит каждое неловкое движение неповоротливой Акулины; как гремит приказаниями вынуть, поставить, подогреть, посолить, как на рынке одним взглядом и много-много прикосновением пальца безошибочно решает, сколько курице месяцев от роду, давно ли уснула рыба, когда сорвана с гряд петрушка или салат, — она с удивлением и почтительною боязнью возвела на нее глаза и решила, что она, Анисья, миновала свое назначение, что поприще ее — не кухня Обломова, где торопливость ее, вечно бьющаяся, нервическая лихорадочность движений устремлена только на то, чтоб подхватить на лету уроненную Захаром тарелку или стакан, и где опытность ее и тонкость соображений подавляются мрачною завистью и грубым высокомерием мужа.

Вӑл хӑй те ҫавӑнта ӗҫлет.
Она тут и работает.

III сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Пиччӳ сирӗн ӑҫта ӗҫлет?
— А где ваш братец служит?

II сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Унӑн ӑшӗнче темскер вӑйлӑн ӗҫлет, анчах юрату мар.
В нем что-то сильно работает, но не любовь.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика