Поиск

Христоня

Христоня, намӑс сӑмахсем каласа, вӗсене тӑсса пӑрахрӗ.
Христоня растянул их, матерясь.

Вараланса пӗтнӗ Петро ӑна антралӑхран тытса тӑрать, Христоня, лашан ҫӗре тӗкӗнмесӗр ҫӗкленсе тӑракан урине хыпашласа, пылчӑк ҫийӗн чӗркуҫҫи тӑррин упаленет.
Измазанный Петро держал его под уздцы, Христоня ползал в грязи на коленях, ощупывая безжизненную поднятую ногу.

Христоня хыпаланса пичев вӗренне вӗҫертсе ячӗ.
Христоня, суетясь, отцепил постромки.

Урапа патне Христоня сиктерсе ҫитрӗ.
Подскакал к бричке Христоня.

— Эсӗ мӗн унпала харкашатӑн? — терӗ Христоня, Степана хуса ҫитсе.
— Ты чего к нему прискипался? — загудел Христоня, подъезжая к Степану.

Христоня хӑй лаши ҫине утланса пырать.
Христоня на своем ехал верхом.

Хуран патӗнче тӑрмашакан Христоня пуҫне ҫӗклерӗ те, мӗн иккенне чухласа илмесӗрех, пурин сассине те хӑйӗн хулӑн сассипе хупласа хучӗ.
Христоня поднял от котла простоватую голову и, не разобрав, в чем дело, покрыл голоса остальных густым гоготом.

Чиркӳ лартма сӑмах панӑ та, лартмасӑрах пулчӗ-и? — тесе ыйтрӗ Степан, Христоня кашӑксем илсе килсен.
Сулил церкву построить, да так и не построил? — спросил Степан, дождавшись, пока Христоня вернулся с ложками.

Христоня пӑсланакан пӑттине вучах ҫинчен антарчӗ те кӳме патне кашӑксем илме кайрӗ.
Христоня снял котел с дымившейся кашей, пошел к повозке за ложками.

Христоня сарлака шӑлаварне кӑштах турткаласа тӳрлетрӗ те итлесе ларакансене пӑхса тухрӗ.
Христоня поддернул широченные шаровары и оглядел слушателей.

— Сӳпелтететӗн те ҫак эсӗ, Христоня! — тӳссе тӑраймарӗ Петро, унтан, йӑл кулса, мӑйӑхне пӗтӗрсе илчӗ.
— Ну и брешешь ты, Христоня! — не вытерпел Петро, улыбаясь и дергая ус.

Кашеварӗ Христоня пулчӗ.
Христоня кашеварил.

Степан, пӗтӗм пичӗ-куҫӗпе йӑлтӑртатса кулса, хулпуҫҫийӗсене чарусӑррӑн вылянтарать; ҫул тӑрӑх тӗмескеленсе тусан шӑвӑнать, питӗ вӑрӑм та йӳле пилӗк кӗпеллӗ Христоня, тӑрмаланчӑк та йӗпе тара ӳкнӗскер, куклене-куклене ташша ҫапать, сулмак урапи пек ҫаврӑнать, курнӑҫланкаласа та ахлатса, «казачока» тӗпретет, ҫул тусанӗн сӑрӑ пурҫӑнӗ ҫине унӑн ҫара урисен тӗлӗнмелле лаптӑм-лаптӑм йӗрӗсем юлаҫҫӗ.
Степан, сверкая ослепительной усмешкой, озорно поводит плечами; а по дороге бугром движется пыль; Христоня, в распоясанной длиннющей рубахе, патлатый, мокрый от пота, ходит вприсядку, кружится маховым колесом, хмурясь и стоная, делает казачка, и на сером шелковье пыли остаются чудовищные разлапистые следы босых его ног.

Унтан каллех, чиркӳ чанӗ янӑратнӑ пек, янӑраттарса ярать Христоня.
И снова колокольно-набатным гудом давит Христоня голоса.

Христоня аршӑн тӑршшӗ ҫара ура лаппине касмалла хурать, Степан татах ҫӗнӗрен пуҫласса кӗтет.
Христоня кладет на ребро аршинную босую ступню, ожидает, пока Степан начнет вновь.

Христоня, ӗренкесӗр шӑртланса ҫӑмламасланнӑ ҫӑварне карса пӑрахать те, урапан брезентран тунӑ ҫийне чӗтрентерсе ӗнӗрет:
Христоня, разинув непомерную залохматевшую щетиной пасть, ревет, сотрясая брезентовую крышу будки:

— Христоня, пулӑш.
— Христоня, подмоги!