Поиск

Шырав ĕçĕ:

Пӗчӗк сăмах пирĕн базăра пур.

Пӗчӗк (тĕпĕ: пӗчӗк) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Хура пӗчӗк ҫынсен кӗлеткисене тӳнтере-тӳнтере пӑрахса, лашасем тапа-тапа сикнӗ, кӗҫеннӗ, хартлатнӑ; хурҫӑ сасси, команда пани илтӗннӗ:
Опрокидывая маленькие тёмные фигуры, лошади прыгали, ржали, храпели, звенела сталь, раздавалась команда.

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

Урам кӗтессинчен сасартӑк утлӑ ҫарӑн пӗр пӗчӗк ҫеҫ отрячӗ сиксе тухнӑ: учӗсем темиҫе секунда хушши хӑяймасӑр пӗр вырӑнта тапӑртатса тӑнӑ, вара сасартӑках ҫынсем ҫинелле вӗҫтерсе кӗрсе кайнӑ: темскер, этем сасси пек мар, тӗттӗм, суккӑр вӑй-хӑват тата темле, ӗмӗт татӑлса хурланнӑ евӗрлӗ япала сисӗннӗ вӗсен сассинче.
Из-за угла вдруг вывернулся небольшой конный отряд, несколько секунд лошади нерешительно топтались на месте и вдруг помчались на людей, солдаты странно завыли, заревели, и было в этом звуке что-то нечеловеческое, тёмное, слепое, непонятно близкое тоскливому отчаянию.

Саланмашкӑн ниепле те май килмен: пӗчӗк уҫлӑха халӑх лӑках тулнӑ, урамран халӑх хыҫне татах та татах ҫынсем пынӑ.
Разойтись было физически невозможно, — толпа густо залила всю маленькую площадь, а из улицы, в тыл ей, всё шёл и шёл народ.

Пӗр пӗчӗк хӗрача, чупса ҫӳресе, пурне те: — Аннене курмарӑр-и? — тесе кӑшкӑрнӑ.
Маленькая девочка бежала и кричала всем: — Не видали маму?

Сӑмахсем, пӗчӗк кӑвак кайӑксем пек, шӑппӑн, ним кулмасӑр калаҫнӑ.
Слова кружились над толпой, как маленькие, серые птицы, говорили негромко, серьёзно.

Пирӗн питрех те хамӑр пӗчӗк туррӑмӑрӑн хӑватне сӑнаса пӑхас килчӗ.
Нам страшно хотелось испробовать крепость нашего божка.

Ҫирӗм улттӑпа пӗрре // Петӗр Хусанкай. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 119–131 стр.

Пирӗн пекарь, кӑмака анине кӗреҫипе вӑйлӑн, ҫиленерех шӑйӑрттарчӗ те, сасартӑк мӑшкӑлларах каласа хучӗ: — Пӗчӗк чӑрӑшсене тӳнтерме пысӑк вӑях кирлӗ мар, эсӗ ак хыра тӳнтерсе пӑх… — терӗ.
Наш пекарь сильно и сердито шаркнул лопатой о шесток печи и вдруг насмешливо сказал: — Не великой силой валят елочки, а ты сосну повали…

Малтан аври юрлать, эпир унӑн пӗччен юррине шӑппӑн итлетпӗр; вӑл подвалӑн йывӑр маччи айӗнче, ҫеҫен-хирте нӳрлӗ кӗрхи каҫ тӑхлан вителӗк евӗр усӑнса тӑракан хамӑр пӗлӗт айӗнче сӳнекен пӗчӗк вут ҫути пек сӳнсе хупланать.
Поет один из нас, а мы сначала молча слушаем его одинокую песню, и она гаснет и глохнет под тяжелым потолком подвала, как маленький огонь костра в степи сырой осенней ночью, когда серое небо висит над землей, как свинцовая крыша.

Пӗлетсем сирӗлчӗҫ, тӗксӗм-кӑвак тӳпере ҫӑлтӑрсем ҫуттӑн йӑлтӑртатма тытӑнчӗҫ, тинӗсӗн кӑпӑш ҫийӗнче те пулӑҫ киммисем ҫинчи пӗчӗк вут куҫӗсемпе ҫӑлтӑр мелкисем йӑлтӑртатни курӑнчӗ.
Облака рассеялись, на темно-синем небе ярко засверкали звезды, на бархатной поверхности моря тоже мелькали огоньки рыбачьих лодок и отраженных звезд.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Вӗсем, тӑва чакалакансем, пӗчӗк сӑрӑ ӑмансем пек — тинӗсӗн малта пыракан, ҫырана ҫитсе, тумламсем пулса, тӗпренсе каякан хумӗсем пек туйӑнаҫҫӗ.
Эти серые маленькие черви, так источившие гору, — то же самое, что и его капли, которые первыми идут на неприступные и холодные скалы берегов в вечном стремлении моря расширить свои пределы и первыми гибнут, разбиваясь о них.

Тупа тинӗс хушшинчи ҫӗр ҫинче пур тӗлте те, кӑшкӑрашнӑ сасӑсемпе, тусанпа, сывлӑша этем шӑрши тултарса, пӗчӗк сӑрӑ ҫынсем хӗвӗшеҫҫӗ.
На всех точках площади между горой и морем сновали маленькие серые люди, насыщая воздух своим криком, пылью, терпким запахом человека.

Пӑчӑ сывлӑшра кӗрлени, шавлани илтӗнсе тӑрать, чул тӗпретекен кирка сасси янӑраса каять, тачкӑ ураписем хӑйӑлтатса юрлаҫҫӗ, йывӑҫ свай пуҫӗ ҫине ухлатса чугун тукмак ӳкет, йӗнӗ пек «дубинушка» илтӗнет, пӗрене чутлакан пуртӑ сасси чалтлатать, хӗвӗшсе ҫӳрекен тӗксӗм те сӑрӑ пӗчӗк кӗлеткесем темиҫе тӗрлӗ сасӑпа кӑшкӑрашаҫҫӗ.
В душном воздухе стоял ропот и гул, раздавались удары кирок о камень, заунывно пели колеса тачек, глухо падала чугунная баба на дерево сваи, плакала «дубинушка», стучали топоры, обтесывая бревна, и на все голоса кричали темные и серые, хлопотливые фигурки людей…

Малтан ӗҫ ҫине картина ҫине пӑхнӑ пек пӑхас килнипе, эпӗ ту ҫине улӑхрӑм та, унтан хӑватлӑ та вӗҫӗ-хӗррисӗр тинӗсе тата ун хӗррине хӳме тытас тесе аппаланакан пӗчӗк ҫынсене пӑхса лартӑм.
Желая сначала посмотреть на работу как на картину, я взошел на гору и сел там, глядя вниз на бескрайное, могучее море и крошечных людей, строивших ему ковы.

Ҫак пӗчӗк те, анчах питӗ тискер ӗҫ ҫав тери хӑвӑрт пулса иртрӗ.
Страшно быстро кончилась эта маленькая, но тяжелая драма.

Ҫавӑн пек пӗр пӗчӗк кӳлӗ хӗрринчи тӗмсем хушшине, хамӑр тавралӑха тата ытларах илемлетме тесе кӑна, вут хураттӑмӑр та кӗнеке вулаттӑмӑр е пурнӑҫ ҫинчен калаҫаттӑмӑр.
В кустах, на берегу одного из таких озер, мы зажигали костер, который был нам нужен лишь потому, что увеличивал красоту обстановки, и читали книгу или беседовали о жизни.

Хӑш чухне пирӗн пурнӑҫ ҫинчен ҫапла калаҫас-тавлашас килместчӗ те, эпир улӑх тӑрӑх инҫете, юханшыв леш енне, шыв тулнӑ вӑхӑтра кӗрсе юлнӑ нумай-нумай вӗтӗ пулӑ вылякан пӗчӗк кӳлӗсем пур ҫӗре каяттӑмӑр.
Иногда нам не хотелось философствовать, и мы шли далеко в луга, за реку, где были маленькие озера, изобиловавшие мелкой рыбой, зашедшей в них во время половодья.

Хуҫа ун хыҫӗнчен шӑл йӗрсе кулса юлчӗ, пӗчӗк куҫӗсем унӑн савнӑҫлӑн ҫиҫсе илчӗҫ.
Хозяин ехидно смеялся вслед ему, и его глазки радостно сверкали.

— Ну, салтак, — терӗ хуҫа, ҫиҫсе тӑракан питпе, шӑл йӗрнипе йӑлтӑртатакан пӗчӗк куҫпа пекарньӑна пырса кӗрсе, — ну, салтак, тутуна мӑкӑрт та походнӑй марш выля.
— Ну, солдат, — сказал хозяин, появляясь в пекарне с лицом сияющим и довольным и с глазками, сверкавшими ехидной улыбкой, — ну, солдат, оттопыривай губы и играй походный марш!

Тётя Томна текен пӗчӗк шӗвӗрсене те хӑр-хар кӑшкӑрса пӑрахать.
Даже когда детишки обращались к ней «Тётя Томна!», зло огрызалась:

Ванчӑк чӳрече // Денис Гордеев. «Халӑх шкулӗ – Народная школа» №5/2019 стр. 56-60

Вара старшина калать: «Мировой хӑй умӗнчи виҫинчен ытла нимӗн те тума пултараймасть. Ӑна суд тума пӗчӗк ӗҫсене анчах панӑ», тет.
А старшина говорит: «Мировой, говорит, дальше своих пределов ничего обозначить не может. Только малые дела ему подсудны».

Унтер Пришибеев // Иван Юркин. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 81–88 стр.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика