Поиск

Шырав ĕçĕ:

вӗт сăмах пирĕн базăра пур.

вӗт (тĕпĕ: вӗт) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Кӑмӑллӑ-ҫке ҫакӑн пек ҫынла калаҫма: Матрена килнине илтетӗн те спальнӑна сӑмса тутри илме каятӑп тесе, кухньӑна чупса тухатӑн, унта вара 12 т. 50 пуслӑх эрех куратӑн, — апат ҫинӗ чухне виҫҫӗмӗш пайне ҫеҫ ӗҫсе яратпӑр вӗт, — кондитерски кукӑль 1 т. 50 пуслӑх — ну, кукӑль илсе укҫана ахалех сая янӑ ӗнтӗ! — ҫаксене курсан, калаҫма уйрӑмах кӑмӑллӑ.
Приятно беседовать с таким человеком, особенно когда, услышав, что Матрена вернулась, сбегаешь на кухню, сказав, что идешь в свою спальню за носовым платком, и увидишь, что вина куплено на двенадцать рублей пятьдесят копеек, — ведь только третью долю выпьем за обедом, — и кондитерский пирог в один рубль пятьдесят копеек, — ну, это, можно сказать, брошенные деньги, на пирог-то!

XV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Эпир, Марья Алексевна, сирӗнпе ватӑ ҫерҫисем вӗт, пире хывӑх сапса улталаймӑн.
— Ведь мы с вами, Марья Алексевна, старые воробьи, нас на мякине не проведешь.

«Ӗҫместӗн ҫав, сӑнтан пӗрре пӑхсах курӑнать вӗт.»
«Оно и по роже с первого взгляда было видно, что не пьешь».

Ҫынна ӑна вӑй ҫитменнине тума хушмаҫҫӗ вӗт.
Требуют от человека бог знает чего, чего он не в силах сделать.

Эпӗ вуале уҫса пытӑм вӗт, пире курма пултарнӑ.
Ведь я шла с поднятым вуалем, нас могли видеть.

XIV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Тусӑмҫӑм, парӑр ӗнтӗ, хам йӑтам сирӗн ҫыххӑра, халӗ вӑл вӑрттӑнлӑх мар вӗт ӗнтӗ.
— Друг мой, дайте же, я возьму ваш узелок, ведь теперь он уж не секрет.

— Калӑр халех: чӑтса тӑма ҫук вӗт.
— Скажите сейчас, ведь ждать невыносимо.

Ашшӗ-амӑшӗн правине пӗлетӗр вӗт эсир!
А вы знаете права родителей!

XIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Кун пек чухне амӑшне нимӗнпе те чарма ҫук вӗт.
Ведь в таком случае мать не может быть примирена ничем.

— Ҫук, ҫитет, мсье Лопухов, атту манӑн кӑмӑл ҫемҫелсе кайма пултарать, ман ҫулсенче — 40 патнелле пыратӑп вӗт ӗнтӗ — ҫемьери хаярлӑх ҫинчен эпӗ ним хумханмасӑр итлеме пултарнине кӑтартни вӑл кулӑшла пулнӑ пулӗччӗ, ӑна эпӗ ҫамрӑк чухне хам та тӳснӗ вӗт.
— Нет, довольно, мсье Лопухов, или я расчувствуюсь, а в мои лета — ведь мне под сорок — было бы смешно показать, что я до сих пор не могу равнодушно слушать о семейном тиранстве, от которого сама терпела в молодости.

Акӑлчан хӗрӗ француз хӗрӗ пек мар вӗт, нимӗҫ хӗрӗ вырӑс хӗрӗ пек мар, унӑн авӑ — пит-куҫӗ те улшӑнать, анчах пурпӗрех пӗр пит-куҫ — епле тӗлӗнмелле хӗр!
Ведь англичанка не похожа на француженку, немка на русскую, а у ней и меняется лицо, и все одно лицо, — какая странная!

XII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Стариксемпе карчӑксене ҫеҫ шалкӑм ҫапать вӗт, ҫамрӑк хӗрсене ҫапмалла мар-ҫке», шухӑшлать вӑл.
Это бывают разбиты старики, старухи, а молодые девушки не бывают».

— Тусӑмҫӑм, искусствӑна ҫав тери хисеплеменни вӗт ку!
— Друг мой, какое унижение искусства!

XI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Эпӗ сирӗн пата уроксем ирттерме ҫеҫ ҫӳретӗп вӗт.
Ведь я бываю у вас только для уроков.

Эсир пӗтӗмпех каларӑр вӗт ӗнтӗ; ӗҫ пӗтӗмпех пӗтнӗ, ыран вӑл татӑклӑнах паллӑ пулмалла, — куратӑр-и, тусӑмҫӑм, эсир паян хӑвӑр та нимӗн те пӗлместӗр вӗт.
Ведь вы уж все сказали; что почти кончено, что завтра оно решится, — видите, мой друг, ведь вы сами еще ничего не знаете нынче.

— Паян ирхине Кирсанов, — тусӑмҫӑм, ман юлташӑн хушамачӗ Кирсанов иккенне эсир пӗлетӗр вӗт…
— Нынче поутру Кирсанов, — вы знаете, мой друг, фамилия моего товарища Кирсанов…

Марья Алексевна халех мӗн те пулин илме кӗме пултарать вӗт.
Ведь Марья Алексевна может сейчас войти за чем-нибудь.

Тепӗр тесен, ҫакӑ вӑл тӗплӗн тишкерсе вулакансене (литературӑри ҫыракан ҫынсен ытларахӑшне кӑтартать — ҫак ытларахӑш вӑл тӗплӗн тишкерекен господасенчен тӑрать вӗт), Кирсановпа Лопухов илемлӗхе ӑнланман, эстетикӑлла тӳйӑмсӑр ҫынсем пулнине кӑтартмасть-и, тетӗп эпӗ?
А впрочем, не показывает ли это проницательному сорту читателей (большинству записных литературных людей показывает — ведь оно состоит из проницательнейших господ), не показывает ли это, говорю я, что Кирсанов и Лопухов были люди сухие, без эстетической жилки?

X // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Лопухов, ытти ҫынсемшӗн усӑллӑ ӗҫ тӑвас тесе, пурнӑҫри тӗрлӗ ырлӑхсемсӗр, хисепсӗр юлма ҫирӗппӗн шут тытнӑ, ҫавӑн пек ӗҫпе киленсе пурӑнасси — уншӑн пулсан чи лайӑх тупӑш тесе шухӑшланӑ вӑл; хӑй юратса пӑрахнӑ хитре хӗр ҫине вӑл ҫав тери таса куҫсемпе пӑхнӑ; кашни пиччӗшӗ те хӑйӗн йӑмӑкӗ ҫине ун пек пӑхма пултарайман; анчах ун материализмне кун пек каҫарма хӑтланнине хирӗҫ ҫакна калас пулать: хӑш енчен те пулин лайӑх енсӗр ҫын пӗр ҫын та ҫук вӗт, материалистсем вара, вӗсем кирек мӗнле пулсан та, ҫапах та материалистсемех, ҫакӑ ӗнтӗ вӗсем путсӗр те таса кӑмӑллӑ маррине татӑклӑн кӑтартса парать, материалистсене каҫарма юрамасть, мӗншӗн тесен вӗсене каҫарни вӑл материализм майлӑ пулса, ӑна пулӑшнине пӗлтернӗ пулӗччӗ.
Лопухов сознательно и твердо решился отказаться от всяких житейских выгод в почетов для работы на пользу другим, находя, что наслаждение такою работою — лучшая выгода для него; на девушку, которая была так хороша, что он влюбился в нее, он смотрел таким чистым взглядом, каким не всякий брат глядит на сестру; но против этого извинения его материализму надобно сказать, что ведь и вообще нет ни одного человека, который был бы совершенно без всяких признаков чего-нибудь хорошего, и что материалисты, каковы бы там они ни были, все-таки материалисты, а этим самым уже решено и доказано, что они люди низкие и безнравственные, которых извинять нельзя, потому что извинять их значило бы потворствовать материализму.

IX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Юрать, Дмитрий Сергеич, ҫынсем — эгоистсем, ҫапла вӗт?
— Хорошо, Дмитрий Сергеич; люди — эгоисты, так ведь?

VIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика