Корпус чувашского языка

Тата Радикпа Марине те мана хӑнӑхнӑ ӗнтӗ, эп вӗсене шутсӑр юрататӑп, тунсӑх пулӗ мана вӗсемсӗр…

Да и Радик с Марине мне не чужие, я очень люблю их обоих, тосковать буду, если уедете.

Виҫҫӗмӗш пайӗ // Борис Чиндыков. Килти архив

Хӑнӑхнӑ йӑлапа.

Просто так, по привычке.

Иккӗмӗш пайӗ // Борис Чиндыков. Килти архив

Пичче ҫак тӗлӗнмелле картинӑсене курса хӑнӑхнӑ ӗнтӗ, вӑл текех тӗлӗнмерӗ те.

Дядюшка, наглядевшийся уже на все эти чудеса, не удивлялся больше ничему.

XXX сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

Вӑрҫӑра ҫӗршер ҫурта турпас туса аркатма, вуншар кӗпере салатма хӑнӑхнӑ Городцов «кӑкласа тӑк», «ҫӗнӗрен сухаласа тух», «улӑштар, ҫӗнӗ план ту» текен сӑмахсем ҫине ҫӑмӑллӑн пӑхать.

Привыкнув на войне разносить в щепы сотни домов и раскидывать десятки мостов, Городцов легко относился к словам «выкорчевка», «перепашка», «переплантаж».

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Калле, аялалла, этемлӗх вӑйӗн ҫӑлкуҫӗ патне анасси, хӑй ӑстӑн енчен хавшанӑран мар, темӗнле тата ҫӳлерех сикес умӗн хӑвӑрт чупса пырасси, вӑл тахҫан ҫӳлелле улӑхассине хӑнӑхнӑ пекех, унӑн туртӑмӗ тулли те вӑйлӑ пулнӑ.

Спуститься обратно вниз, к истокам жизни и человеческих сил, спуститься не потому, однако, что нравственно оскудел, а как бы для нового разбега перед высоким прыжком, — было его потребностью, такою же сильною и полною, как когда-то подъем.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Тинӗс курӑнми пулчӗ, анчах ӑна инҫетре тӑракан пушӑ вырӑнтан тата мӗнпур ҫирӗп йӗрсен путӑкӗпе туйса илме пулать; ҫав йӗрсене этем яланах курма хӑнӑхнӑ та, — вӗсен хушшинче хӑйне питӗ тӳлек туять.

Моря не стало видно, оно угадывалось вдали какой-то свободой воздуха и провалом всех твердых линий, к которым так привык и среди которых так спокойно себя чувствует человеческий глаз.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Унтан Воропаев патнех пӗшкӗнчӗ те, килхушшине хӑнӑхнӑ пилеш кайӑкӗ вӗсен калаҫӑвне итлесрен хӑранӑ пек, вӑл хӑй курса ирттернисенчен чи хаклине каласа пачӗ.

И, наклонившись к самому лицу Воропаева, таинственным шепотом, точно их мог подслушать дрозд, прижившийся во дворе, поведал самое святое из всех переживаний:

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Сывлӑша апата хӑнӑхнӑ пекех хӑнӑхӑр, ӑна сӑмсапа та, пырпа та ҫӑтӑр, унӑн тутипе шӑршине туйӑр, чи тутлӑ апатсене юратса хаклакан ҫын пек, унпа киленӗр, сывлӑша яланах кӑмӑллӑр.

Привыкайте относиться к воздуху, как к пище — прожевывайте его носоглоткой, ощущайте на вкус и запах, наслаждайтесь им, как гурман, не будьте к нему равнодушны.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Колхоз председателӗ, Стойко, леш пуш ҫанӑллӑ, ҫӳле те яштака пӳллӗ каччӑ, хӑнӑхнӑ майӗпе «смирно» тӑчӗ.

Председатель колхоза, Стойко, тот самый высокий статный парень с пустым левым рукавом, по привычке стал смирно.

Пӗрремӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Эсир хӑвӑрӑн малтанах шутласа хунӑ шухӑшсемпе хӑнӑхнӑ йӑласен пусмӑрӗнчен, хӑвӑра ӑс-кӑмӑл тӗлӗшӗнчен вӗлерсе хунӑ пусмӑртан хӑтӑлма тата ӑна пӑрахма та пултараймастӑр, — пире хамӑрӑн чунӑмӑрпа ирӗклӗ пулма нимӗн те кансӗрлемест — эсир пире паракан наркӑмӑш вӑл ӑна ҫӗнтермешкӗн хӑвӑр пирӗн ӑс-тӑна ирӗксӗрех яракан эмелтен вӑйсӑртарах.

Вы не можете отказаться от гнета предубеждений и привычек, — гнета, который духовно умертвил вас, — нам ничто не мешает быть внутренне свободными, — яды, которыми вы отравляете нас, слабее тех противоядий, которые вы — не желая — вливаете в наше сознание.

XXV // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Павелӑн куҫӗ, яланхи пекех, амӑшӗ курма хӑнӑхнӑ лӑпкӑ та ҫирӗп кулӑпа йӑлкӑшса тӑчӗ.

Голубые глаза Павла улыбались обычной, знакомой ей улыбкой, спокойной и твердой.

XXII // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Эпӗ ӗҫхалӑхӗ хушшинче пулма хӑнӑхнӑ, ҫавӑнпа та, унран уйрӑлсан, ман ӑш вӑркать, — эпӗ ҫав пурнӑҫшӑн ҫунатӑп, чунтан тӑрӑшатӑп.

Я ведь привык быть среди рабочего народа, и, когда отрываюсь от него, мне делается неловко, — знаете, натягиваюсь я, напрягаюсь для этой жизни.

XIX // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Унӑн сассинче, сӑн-питӗнче вӑл шӑртланни те, хӑратма тӑрӑшни те пулмарӗ, вӑл лӑпкӑн кӑна калаҫрӗ, ҫынсене хӑйӗн ҫирӗп, вӑрӑм аллипе тахҫанах хӑнӑхнӑ пек ҫапрӗ.

В голосе, на лице его не было ни раздражения, ни угрозы, он говорил спокойно, бил людей привычными, ровными движениями крепких длинных рук.

XVI // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Пӗр пек тытӑнса тӑнӑ тӗттӗм пурнӑҫ тӑрӑх вӑраххӑн, анчах та анлӑн пӑлхану сарӑлса пырать, ыйхӑласа выртнӑ шухӑша вӑратать, вара ҫак кун мӗн-мӗн пулса иртнине ялан хӑнӑхнӑ пек лӑпкӑн курасси улшӑнса пырать.

Медленно, но широкими кругами по застоявшейся темной жизни расходилось волнение, просыпалась сонная мысль, и привычное, спокойное отношение к содержанию дня колебалось.

XIII // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Ҫынсем юрра пурнӑҫпа пурнӑҫа юрӑпа ҫыхӑнтарма хӑнӑхнӑ.

Люди привыкли соединять песню с жизнью и жизнь с песней.

X // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Ял авалтанпах юрра хӑнӑхнӑ.

С ранних лет привыкла деревня к песне.

X // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

— Вӑл ним те мар-ха, эпӗ хӑнӑхнӑ.

— Ничего, я привыкла.

VI // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Вӗсем ку вырӑна ҫапла калама хӑнӑхнӑ, ҫурчӗ аслӑ, чӳречисем пысӑк, маччи ҫӳллӗ, кӑмакисене шурӑ кафель кирпечӗсенчен купаланӑ.

Так они привыкли называть это место, здание было просторное, с высокими потолками, с белыми кафельными печами.

III // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Ҫак каҫ вӗсене тем пекех хӑратнӑ, кӑшкӑрса шавланипе вӗсем хӑйсен чӗрисене хуплакан хӑрушлӑха сирсе ярасшӑн, ҫак каҫхи хӑрушла сехетсене хӑйсем хӑнӑхнӑ вӑхӑтсем евӗрлӗ тӑвасшӑн пулнӑ.

Ночь наполняла страхом, и они хотели криком и шумом заглушить гнетущий сердце испуг, разорвать завесу таинственности, ввести реальное в нереальность ночных часов.

II // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Ку картинӑна курма хӑнӑхнӑ вӑл — пӗр уйӑх каялла, хӑй Курт патне килнӗ чухнех, ҫак ҫамрӑк каччӑ кунта ҫакӑнса тӑнӑ.

Она привыкла к этому зрелищу — молодой парень уже висел здесь, когда она месяц назад приехала к Курту.

I // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.