Поиск

Шырав ĕçĕ:

аса сăмах пирĕн базăра пур.

аса (тĕпĕ: аса) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Вара хаман хӗрӗме Хӗр ҫуратмашкӑн хушӑттӑм, Хама аса илме…
Я тогда Заставила бы дочь мою Родить земле красавицу, Как я в ее года…

Итали ҫинчен хунӑ юмахсем // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 166–190 стр.

Ҫапла пурнатчӗ вӑл, хӑй те хавасланатчӗ, ҫынсене те нумайӑшне савӑнтаратчӗ, пуриншӗн те кӑмӑллӑччӗ, пурна-киле хӗрарӑм тусӗсем те, ҫыннӑн характерӗ шӑмшакӗпе юнӗнчен килнине, «таса аттесем» те хӑйсене хӑйсем яланах ҫӗнтерме пултарайманнине аса илчӗҫ пулас та, унпа хирӗҫме пӑрахрӗҫ, мирлешрӗҫ.
Так и жила она, радуясь сама, на радость многим, приятная для всех, даже ее подруги примирились с нею, поняв, что характер человека — в его костях и крови, вспомнив, что даже святые не всегда умели побеждать себя.

Халӗ калама та пултараймастӑп — халӗ те ҫавна аса илетӗп те, ҫав туйӑм яланах ман асӑмра иккенне сисетӗп.
И я не могу сказать — тогда или после, вспоминая об этих часах, я испытал чувство, которое и по сей день живо в памяти моего сердца.

Вӗсене хӑйсем хыҫӗнчен ертсе пынӑ евӗр, ҫӗрпе пӗлӗт пӗрлешнӗ ҫӗрте, виҫӗ хутламлӑ парӑсне ҫӗклесе, икӗ карап ишет; вӗсем те кӑвак вӗҫен кайӑк пекех курӑнаҫҫӗ; ҫакӑ — тахҫан курса манма пуҫланӑ тӗлӗке аса илтерсе — пӗрттех те пурнӑҫ пек туйӑнмасть.
И, словно увлекая их за собою, на горизонте качаются, высоко подняв трехъярусные паруса, два судна, тоже подобные серым птицам; всё это — напоминая давний, полузабытый сон — не похоже на жизнь.

— Кил кунта, хурсам кӑкӑрӑм ҫине пуҫна, ача чухне хаваслӑ та ырӑ кӑмӑллӑ пулнине, сана пурте юратнине аса илсе кансам…
— Иди сюда, положи голову на грудь мне, отдохни, вспоминая, как весел и добр был ты ребенком и как все любили тебя…

Ниҫтан пулӑшу кӗтмесӗр, ӗҫпе те выҫӑпа халтан кайса, кунсерен шанчӑкне ҫухатса пурӑнакан ҫынсем ҫав уйӑх ҫине, шӗвӗр ту тӑррисене, хура ҫӑвар пек ту хушӑкӗсене тата тӑшмансен шӑв-шавлӑ лагере енне хӑра-хӑра пӑхнӑ — пурте вӗсем вилӗме аса илтернӗ, вӑл ҫынсемшӗн ӗнтӗ пӗр ҫӑлтӑр та йӑпатмалла йӑлтӑртатман.
Не ожидая помощи, изнуренные трудами и голодом, с каждым днем теряя надежды, люди в страхе смотрели на эту луну, острые зубья гор, черные пасти ущелий и на шумный лагерь врагов — всё напоминало им о смерти, и ни одна звезда не блестела утешительно для них.

— Акӑ хайхи, юлашкинчен, хытнӑ си ишӗлсе анчӗ те, шӑтӑкран факелӑн хӗрлӗ хӗлхемӗ, унтан такамӑн савнӑҫ куҫҫулӗпе йӗпеннӗ хура сӑн-пичӗ, унтан татах факелсемпе пит-куҫсем курӑнчӗҫ, вара ҫӗнтернипе, савӑннипе кӑшкӑрашнӑ сасӑсем янӑраса кайрӗҫ — о, ку ман пурнӑҫра чи лайӑх кун пулчӗ, аса илетӗп те ӑна, ҫук, эпӗ кӑлӑхах пурӑнман тетӗп!
— А когда наконец рушился пласт породы, и в отверстии засверкал красный огонь факела, и чье-то черное, облитое слезами радости лицо, и еще факелы и лица, и загремели крики победы, крики радости, — о, это лучший день моей жизни, и, вспоминая его, я чувствую — нет, я не даром жил!

Эпӗ, хӗрсе кайнӑскер, кун пек чухне мӗн тумаллине, хам пӗлнӗ пеккине аса илтӗм те, ӑна месерле ҫавӑрса пӑрахса, урисене хуҫлатрӑм — унӑн ӗнтӗ ача умӗ тухнӑ.
В горячке возбуждения, быстро вспомнив все, что знал по этому делу, я перевернул ее на спину, согнул ноги — у нее уже вышел околоплодный пузырь.

Этем ҫурални // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 156–165 стр.

Ырӑ шухӑшсем, тӗрлӗрен тӗрлӗ ӗҫсем пӗрин хыҫҫӑн тепри аса килсе, пуҫ тавра вӑйӑ карти евӗр ҫаврӑнаҫҫӗ; ман чунӑмра ҫак вӑйӑ карти — тинӗс ҫинчи шурӑ кӑпӑклӑ хумсем пекех, вӗсем ҫиелте кӑна ҫапла, анчах лере, шаларах — лӑпкӑ, унта ман ҫамрӑклӑхӑн ҫутӑ та чечен ӗмӗчӗсем, тинӗс тӗпӗнче кӗмӗл пулӑсем ишсе ҫӳренӗ евӗр, лӑпкӑн ишеҫҫӗ.
Приятные думы, пестро одетые воспоминания, ведут в памяти тихий хоровод; этот хоровод в душе — как белые гребни волн на море, они сверху, а там, в глубине, — спокойно, там тихо плавают светлые и гибкие надежды юности, как серебряные рыбы в морской глубине.

Кайран чалӑш куҫлӑ хӗрарӑмӗ сивчирпе чирлерӗ те ӑна, брезентран тунӑ наҫилкка ҫине хурса, хулана леҫрӗҫ — вӑл наҫилкка ҫинче те чӗтретчӗ, ҫӑвапа хӑйӑр ҫинчен калакан хӑйӗн юррине аса илсе юрланӑ пек, тем ӗнӗрлетчӗ.
Потом косоглазая баба заболела лихорадкой и ее снесли в город на носилках из брезента — она тряслась в них и мычала, словно продолжая петь свою песню о погосте и песочке.

Кӑнтӑр каҫӗн хура та пӑчӑ сӗмлӗхӗнче ҫак хурлӑхлӑ сасӑсем ҫурҫӗр енчи юрпа витӗннӗ хирсене, ҫил-тӑман ӳхӗрнине, кашкӑрсем инҫетре ӳленине аса илтеретчӗҫ…
В черной душной темноте южной ночи эти плачевные голоса напоминали север, снежные пустыни, визг метели и отдаленный вой волков…

Вара «Кӗсре варне», «Типӗ», «Нӳрӗ» ятлӑ уйсене — хӑйсен тӑван вырӑнӗсене аса илетчӗҫ, унта кашни ывҫӑ тӑпри вӗсене аслашшӗсен ҫӗрсе пӗтнӗ ӳчӗ пек туйӑннӑ, пур япали те унта чуна ҫывӑх, паллӑ, хаклӑ пулнӑ — йӑлтах вӗсен тарӗпе шӑварӑннӑ.
И вспоминали о Кобыльем ложке, Сухом гоне, Мокреньком — о родных местах, где каждая горсть земли была прахом их дедов и все памятно, знакомо, дорого — орошено их потом.

Кӑшкӑрашусем нумай пулнӑ; вӗсем ҫынсене хӑлхаран пыра-пыра ҫапнӑ, ҫав хытӑ сасӑсем ҫынсен тавӑрас шухӑшне вӑратнӑ, вӗлерекенсенчен сыхланма кирли ҫинчен аса илтернӗ.
Криков было мною, они хлестали по ушам и, всё чаще вызывая мстительное эхо, резкие отзвуки, будили чувство озлобления, сознание необходимости защищаться от убийц.

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

«Унӑн» халь анчах туса хунӑ сӑнӗ ӗлӗк пулнӑ ырӑ паттӑрсен мӗлкисене — ача чухне илтнӗ юмахсенчен кӑшт тӑрса юлнӑскерсене — хыттӑн аса илтернӗ, ҫын чунӗ ӗненме тӑрӑшнӑ чӗрӗ вӑйпа тулса пынӑ та, ҫав сӑнар пуҫра пӗр чарӑнми ӳснӗ…
Только что созданный, «он» настойчиво будил в памяти старые тени добрых героев отзвуки сказок, слышанных в детстве, и, насыщаясь живою силою желания людей веровать, безудержно рос в их воображении…

Тахҫанах шутран тухнӑ, вӑхӑт киветсе пӑрахнӑ сӑнсӑр япалана тепӗр хут чӗртсе аса илме хӑтланса, ҫын хӑйне хӑй ирӗксӗрленӗ пек пулнӑ.
Казалось, человек насилует себя, пытаясь разбудить и вызвать в памяти образ давно безличный, безжизненный, стёртый временем.

— Аса илтӗм эпӗ, Максим, хамӑр пурнӑҫа тата ыттине те… мӗн пулни-иртнине.
— Вспомнил я, Максим, нашу жизнь и всё там… что было.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Эпӗ ӑна курнӑшӑн савӑнтӑм, питӗ хавас пултӑм, унпа тӗл пулни мана хам пурнӑҫӑн пуҫламӑшне, ун хыҫҫӑнхи кун-ҫулӑмран тем чухлӗ ыррине, аса илтерчӗ.
Я был тоже рад видеть его, очень рад; встреча с ним напомнила мне начало моей жизни, которое, несомненно, было лучше ее продолжения.

Эпӗ хӑшпӗр уйрӑм сасӑсене аса илтӗм те, ку чӑнах та куҫ умӗнче пулса иртнине аран-аран ӗнентӗм.
Я вспоминал отдельные звуки и с трудом верил, что всё это было наяву.

Ҫав хӗре ӗнтӗ нихҫан та тенӗ пек аса илместӗмӗр.
За всё время почти не упоминалось.

Вӑл кун пирӗншӗн тӗлӗнмелле иртрӗ: эпир шав Стенька ҫинчен калаҫрӑмӑр, унӑн пурнӑҫне, ун ҫинчен хунӑ юрӑсене, унӑн асапӗсене аса илтӗмӗр.
Весь этот день прошел у нас в странном тумане: мы всё говорили о Стеньке, вспоминая его жизнь, песни, сложенные о нем, его пытки.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика